Дракула (с иллюстрациями) - Стокер Брэм - Страница 5

• Предыдущая
• 5/114
• Следующая

Я, должно быть, задремал, иначе наверное заметил бы приближение к такому замечательному месту. Во мраке двор казался обширным, но, может быть, он, как и некоторые темные дорожки, ведущие от него к большим круглым аркам, казался большим, чем был на самом деле. Я до сих пор еще не видел его при дневном свете. Когда коляска остановилась, кучер соскочил с козел и протянул мне руку, чтобы помочь сойти. Тут я опять невольно обратил внимание на его необыкновенную силу. Его рука казалась стальными клещами, которыми при желании он мог раздавить мою ладонь. Затем он положил мои пожитки возле меня на выложенную массивными камнями площадку, на которую выходила громадная старая дверь, обитая большими железными гвоздями. Даже при тусклом освещении я заметил, что камни были стерты от времени и непогоды. Пока я стоял, кучер опять взобрался на козлы, тронул вожжами, лошади дернули и скрылись вместе с экипажем под одним из темных сводов. Я остался один среди двора в полном одиночестве и не знал, что предпринять. У дверей не видно было даже намека на звонок или молоток: не было также и надежды на то, чтобы мой голос мог проникнуть сквозь мрачные стены и темные оконные проемы. Мне стало казаться, что я жду здесь бесконечно долго, и меня начали одолевать сомнения и страх. Куда я попал? К каким людям? В какую ужасную историю я впутался? Было ли это обыкновенным простым приключением в жизни помощника адвоката, посланного для разъяснений по поводу приобретенного иностранцем в Лондоне недвижимого имущества! Помощник адвоката?.. Мне это звание ужасно нравится – да, я и позабыл, ведь перед самым отъездом из Лондона я узнал, что мои экзамены прошли успешно; так что, в сущности говоря, я теперь не помощник, а адвокат… Я начал протирать глаза и щипать себя, чтобы убедиться, что не сплю. Все это продолжало казаться мне каким-то ужасным ночным кошмаром, и я надеялся, что вдруг проснусь у себя дома, совершенно разбитым, как это бывало иногда при напряженной мозговой работе. Но, к сожалению, мое тело ясно чувствовало щипки, и мои глаза не обманывали меня. Я действительно не спал, а находился в Карпатах. Мне оставалось только запастись терпением и ожидать наступления утра. Как только я пришел к этому заключению, я услышал приближающиеся тяжелые шаги за большой дверью и увидел сквозь щель мерцание света. Потом раздался звук гремящих цепей, шум отодвигаемых массивных засовов, и большая дверь медленно распахнулась. В дверях стоял высокий старик с чисто выбритым подбородком и длинными седыми усами; одет он был с головы до ног во все черное. В руке старик держал старинную серебряную лампу, в которой пламя свободно горело без какого бы то ни было стекла или трубы и бросало длинные, трепещущие тени от сквозного ветра. Старик приветствовал меня изысканным жестом правой рукой и сказал мне на прекрасном английском языке, но с иностранным акцентом:

– Добро пожаловать в мой дом! Войдите в него свободно и по доброй воле.

Он не сделал ни одного движения, чтобы пойти мне навстречу, а стоял неподвижно, как статуя, будто жест приветствия превратил его в камень; но не успел я переступить порог, как он сделал движение вперед и, протянув мне руку, сжал мою ладонь с такой силой, что заставил меня содрогнуться – его рука была холодна как лед и напоминала скорее руку мертвеца, нежели живого человека. Он снова сказал:

– Добро пожаловать в мой дом! Входите смело, идите без страха и оставьте нам здесь что-нибудь из принесенного вами счастья.

Сила его руки была настолько похожа на ту, которую я заметил у кучера, лица которого я так и не разглядел, что меня одолело сомнение, не одно ли и то же лицо – кучер и господин, с которым я в данный момент разговариваю; чтобы рассеять сомнения, я спросил:

– Граф Дракула?

Он ответил:

– Я – Дракула. Приветствую вас, мистер Харкер, в моем доме. Войдите; ночь холодна, а вы нуждаетесь в пище и отдыхе.

Говоря это, он повесил лампу на крючок в стене и, ступив вперед, взял мой багаж. Он проделал это так быстро, что я не успел его упредить. Я тщетно попытался возразить.

– Нет, сударь, вы мой гость. Теперь поздно, и поэтому на моих людей рассчитывать нечего. Позвольте мне самому позаботиться о вас.

Он настоял на своем, понес мои пожитки по коридору и поднялся по большой винтовой лестнице, откуда мы попали в другой широкий коридор, где наши шаги гулко раздавались благодаря каменному полу. В конце коридора он толкнул тяжелую дверь, и я с наслаждением вошел в ярко освещенную комнату, где стоял стол, накрытый к ужину, а в большом камине весело птрескивали дрова.

Граф закрыл за нами дверь и, пройдя через столовую, открыл вторую дверь, которая вела в маленькую восьмиугольную комнату, освещенную одной лампой и, по-видимому, совершенно лишенную окон. Миновав ее, он снова открыл дверь в следующее помещение, куда и пригласил меня войти. Я очень обрадовался, увидев его: оно оказалось большой спальней, прекрасно освещенной, в которой тепло поддерживалось топившимся камином. Граф, положив собственноручно принесенные им вещи, произнес, прикрывая дверь перед уходом:

– Вы после дороги захотите, конечно, освежиться и переодеться. Надеюсь, вы найдете здесь все необходимое, а когда будете готовы, пройдите в столовую, где найдете приготовленный для вас ужин.

Освещение и теплота, а также изысканное обращение графа совершенно рассеяли все мои сомнения и страхи. Придя благодаря этому в нормальное состояние, я ощутил невероятный голод, поэтому, наскоро переодевшись, я поспешил в первую комнату. Ужин был уже подан. Мой хозяин, стоя у камина, грациозным жестом пригласил меня к столу:

– Надеюсь, вы меня извините, если я не составлю вам компании: я уже обедал и никогда не ужинаю.

Я вручил ему запечатанное письмо от мистера Хаукинса. Граф распечатают его, прочел, затем с очаровательной улыбкой передал письмо мне. Одно место в нем мне в особенности польстило:

• Предыдущая
• 5/114
• Следующая