Курортный роман с продолжением - Полякова Галина Викторовна - Страница 50

• Предыдущая
• 50/58
• Следующая

Автобус остановился у «Ларисы». Катя спрыгнула со ступенек, бесстрашно нырнув в темноту знакомой улочки. Сквозь густую листву мерцали огни достопамятного санатория. Между покосившимися плетнями задних дворов и огородиков она безошибочно нашла заросшую тропинку, коротким путем ведущую к сараюшке.

Она остановилась посреди двора, привыкая к темноте. Ничего не изменилось здесь за прошедшие два года. Только не светилось подслеповатое оконце, да на покосившейся двери висел амбарный замок. Она дотронулась до дощатой стены и замерла… затем решительно повернула вглубь двора, где за старыми деревьями и густым кустарником прятался небольшой каменный дом. Взлетев на второй этаж, она толкнула дверь и вошла в просторную, ярко освещенную комнату. Хозяйка оторвалась от швейной машинки, на которой строчила что-то светлое, свисающее до пола. По оживившимся глазам и поджавшимся губам Катя поняла, что та узнала ее.

– Прискакала? – не слишком гостеприимно осведомилась хозяйка. – А их никого нету.

– На море? Скоро придут?

– Михаил с семьей ужинать пошли, а Жорик соседу с машиной помогает. Сейчас явится. Там в гараже света нет, а уже темень. – Женщина усмехнулась – Так это ты, значит, была та, московская-то?

– Я, – миролюбиво ответила Катя. – Где мне подождать Георгия? Могу на улице.

– Чего уж, жди здесь. Он за ключами сюда придет. Садись, – кивком указала она на старинное кресло-качалку, стоящее в глубине комнаты прямо напротив двери. – Устала с дороги-то? Может, чаю согреть?

– Спасибо. Я так посижу. – Катя с удовольствием расположилась в кресле, оглядывая комнату. Хозяйка вернулась было к прерванному занятию, но вскоре отложила его.

– Значит, примчалась за ним сюда? Зря. Не любят мужики, когда бабы сами им на шею кидаются. Бегают за ними, самолетами летают, поездами раскатывают.

– Он позвал меня. Он меня ждет.

Хозяйка с недоверчивым интересом рассматривала гостью.

– Все одно – не женится он на тебе.

– Почему вы так думаете?

– Чудной потому что. Перекати-поле мужик. Сам не знает, чего хочет. И шибко больной. Немолодой уже. А ты вон какая!

– Мы были вместе эти два года. Мы обязательно поженимся, только он в Москве жить не хочет. А я не могу с ним уехать, у меня родители старые, больные, ребенок…

– Ну-ну. Думай, как знаешь, а только я руку его видела. Гадала ему как-то. У него там только один брак. Был, есть и будет.

– Не верю я в гадания.

– Поверишь. Вспомнишь тогда.

На лестнице послышались быстрые шаги. Женщины замолчали, прислушиваясь. В светлой футболке и знакомых бежевых джинсах Георгий застыл в дверях. Катя хотела вскочить, но качалка рывком откинула ее назад. Он бросился к ней, проехав по полу на коленях, и удержал кресло, вцепившись в подлокотники. Она обняла его, всматриваясь в искрящиеся глаза и посвежевшее лицо. Хозяйка с любопытством наблюдала за ними из своего угла.

– Все-таки прилетела?

Катя гладила темные волосы, а Георгий целовал ее колени сквозь платье.

– Пойдем поскорей на море, хочу окунуться с дороги.

– Ночевать-то где ей, Жора? – всполошилась хозяйка. – У тебя ведь там негде. Приходите сюда, а я у соседки заночую.

– Спасибо! – повернулась к ней Катя. – Это на одну только ночь, а завтра я квартиру сниму. Сегодня уже поздновато.

– Валентина Зиновьевна, вы не женщина, вы ангел небесный! – глаза Георгия возбужденно блестели. – Напрасно вы отказались замуж за меня идти. Я бы на руках вас носил! А теперь, к сожалению, поздно. Сердце мое уже занято этой перелетной птицей, и места в нем ни для кого не осталось. Вы уж простите мою измену, но сами видите, какая она у меня!

– Молчи, балабол. Язык у тебя без костей. Идите уж. Я Мишу дождусь и пойду, а вам ключи под коврик положу.

Они не могли уснуть на узкой высокой кровати. Болтали, перебивая друг друга, хохотали, вспоминая сегодняшний вечер. Катя не представляла, как таинственно мерцает на ночном пляже остывшая галька, и что ее тело, отделенное от камней тонким полотенцем, не столь чувствительно к ним, как у известной принцессы к крохотной горошине сквозь гору матрацев. Вспоминали Аркашу, рвавшегося приобщить ее к радостям единения с природой, и от которых с таким трудом ей удалось отделаться.

– Но, как оказалось, не навсегда, – смеясь, шептал Георгий.

Они были счастливы, когда утром, держась за руки, появились на лечебном пляже, где под навесом от солнца возлежало будущее семейство Хорунжий. Михаил Тарасович мало изменился. Приподнявшись на топчане, он ждал приближающуюся парочку в наряженной позе. Солнечные блики настороженно прыгали по стеклам.

– Привет, Миша. А вот и я. Не ожидал? – Екатерина присела на свободный топчан.

– Здравствуй, Катюша. Прилетела? И билеты достала в самый сезон? Смотри, какая удачливая. Ну, знакомься мой Нинок! – гостеприимным жестом указал он на лежащую рядом молодую темноволосую женщину. – А это Сережа, – кивнул он на тихого белобрысого мальчика, играющего в камешки неподалеку.

Нинок приподнялась и небрежно кивнула, бросив на Катю неприветливый взгляд. Лицо ее было бы симпатичным, если бы простоватые, но милые черты не сковывало выражение натужной важности. Женщиной Нина была крупной, фигуристой, с пышным и свежим бюстом. Раздельный купальник старательно подчеркивал изобилие женственных форм. Нинок неспешно поднялась, лениво потянулась и двинулась к морю, озирая пляж с королевской надменностью. Михаил перевел довольный взгляд со статной, загорелой невесты на белокожую Екатерину:

– Ты давай не кури здесь, – с грубоватой брезгливостью заявил он, заметив, что Катя достала сигареты. – Рядом ребенок все-таки.

Возражать, что от нее до мальчика значительное расстояние, Катя не стала и отошла от аэрария, оставив братьев наедине. Михаил что-то говорил Георгию, неодобрительно поглядывая в ее сторону. Когда она приблизилась вновь, Тарасович, осклабился:

– А жить-то с нами у тебя не получится, Катенька. Мы с Ниночкой занимаем наш старый сарайчик, а Жорик с Сереженькой – такой же по соседству.

– Не беспокойся, Мишенька, – холодно улыбнулась Катя. – И мысли не было ютиться в ваших скорлупках. Как тебе известно, девушка я столичная, избалованная, и удобства во дворе меня не устраивают. Разок окунусь и на вокзал. Там за деньги чего только не предлагают. Хоть недельку, но поживем с Гошей в человеческих условиях.

– Как же так, Михаил? – раздался недовольный голос фактурной невесты, неслышно подошедшей сзади. – Сережа один, что ли, в домике будет ночевать?

– Да, Нина, придется обойтись без ночной няни, мне она и самой понадобится, – усмехнулась Катя.

– Не волнуйся, Нинок! Устроим Сереженьку у хозяйки, как и планировали, – успокоил ее Тарасович.

Нинок фыркнула, обдав присутствующих холодными брызгами, и взяла бессловесного ребенка за руку:

– Бросай свои камешки, сынок, пора купаться.

Сережа радостно запрыгал рядом с матерью по горячей гальке. Михаил вновь устремил мечтательный взор вслед волнующим формам, облепленным мокрым купальником.

– Жди меня здесь. Сниму квартиру и приеду за тобой, – повернулась Катя к Георгию, тревожно наблюдавшему сцену. – Заберем твои вещи и оставим молодых в счастливом уединении. Согласен?

– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа! – ответил он с облегчением.

На вокзале проблема с жильем решилась мгновенно. Болезненно полная старушка с распухшими ногами привела Катю в небольшую двухкомнатную квартиру на последнем этаже блочной пятиэтажки. Дом располагался на высоком холме прямо за вокзалом. Они подъехали к нему на такси по крутому извилистому шоссе. К троллейбусу, идущему до «Ларисы», предстояло спускаться пешком. Вся дорога от квартиры до моря занимала не более получаса. «Годится», – решила Катя.

– А он кто тебе? – с трудом отдышавшись, спросила хозяйка, предупрежденная, что вечером жиличка появится не одна.

– Муж, бабушка. Мы женаты два года, но живем пока в разных городах. Возникли трудности с работой, но надеемся, скоро все образуется. – Она протянула хозяйке деньги за неделю. – Я выбралась ненадолго, а муж уже отдыхает здесь с семьей брата. У них там сынок маленький, вот и решили не тесниться.

• Предыдущая
• 50/58
• Следующая