Темнейшее прикосновение (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 45

• Предыдущая
• 45/88
• Следующая

Принцесса должна поступать по-своему или все пострадают.

Ты сама отказалась от контроля.

Слова Торина преследовали ее. Кили вдохнула… выдохнула… заставила свой ум сфокусироваться на позитивном. Можно принять долгий, горячий душ. Можно одеться для убийства.

Затем она может вернуться к Торину и заставить его мучатся возбуждением последующие четыре дня. И сколько бы он ни умолял, прикасаться к нему она не станет! Кили откажет ему, как и он, казалось, наслаждался, отвергая ее.

Без малейшего труда грохот прекратился.

Возможно, в конце концов, она может контролировать свою реакцию.

Кили обыскала всю пещеру, разыскивая пробелы в безопасности… но ничего не нашла. А значит ее благодетель мог перемешаться, и это сужало список подозреваемых от нуля до… нуля. У нее нет ни друзей, ни семьи.

Возможно враг?

Но почему он помогает ей?

Обдумаю это позже. Она приняла душ, как представляла, воспользовавшись своими любимыми мылами и маслами, каждый из который пах полевыми цветами и миндалем. Не смотря на желание поспать, впервые за многие годы, из-за мистического поставщика Кили отвергла такой вариант.

Она не могла рисковать и позволить кому-то подкрасться к ней беспомощной.

Кили надела светло-синий топ под цвет своих глаз, бретельки которого держались… она просто догадалась… на одном только желании, а также короткие шорты, завершая наряд ковбойскими сапогами, покрытыми бриллиантами. Неплохо. Немного забавно и очень сексуально.

Надеюсь, ты задохнешься от желания, увидев меня, Торин!

– Рад, что ты здесь. И выглядишь так хорошо.

Этот голос… словно ударили бейсбольной битой по голове.

Кили медленно повернулась лицом к незваному гостю. Гадес. Конечно. Потому что именно это стало вишенкой на растаявшем мороженом ее дне.

Он столь же красив, как она помнила… нет, даже прекрасней. Он казался выше, мускулистее. Порочный и элегантный. Одетый в черный костюм, накрахмаленную белую рубашку и красный галстук, Гадес был примером элегантности и утонченности, будто никогда не знал боли и страданий.

Возможно, так и есть.

Но он узнает. Скоро.

Желание ударить было незамедлительным и сильным, но Кили устояла. В войне, есть время для битвы и есть – для планирования. Да, Кили знала финальный результат, которого желала, но, чтобы попасть туда, нужно потрудиться.

С этим мужчиной нельзя допускать ошибки. Тем более она могла почувствовать тепло от нескольких серных шрамов, исходящее от него.

– Зачем ты заново обставил мой дом? – поинтересовалась она.

– Чтобы сделать его красивее к твоему возвращению.

Будто он ожидал этого.

– Мне нравилось как было раньше. Я хочу свои платья.

Улыбка Гадеса зарождалась медленно, но когда достигла полной мощности – стала ярким солнечным светом.

– Это моя Киликаель. Женщина, которая обычно просила меня принести ей мороженое, а потом кричала на меня за то, что позволил съесть его.

Девушка должна следить за калорийностью принимаемой пищи… Ее поразило осознание.

– Я не твоя Киликаель, – прорычала она.

– Ты уверена? Звучит как нытье.

– Я не ною. Я мотивационный оратор. Но могу догадаться, почему ты все это сделал. Ты использовал мое место в качестве любовного гнездышка. Признайся.

– Мне не нужно очередное любовное гнездышко, любимица. Они разбросаны по всему миру.

– Я не твое домашнее животное. – Желание ударить его усилилось. – Но так смело с твоей стороны, – усмехнулась она. – В этот раз решить и самому прийти ко мне, вместо того, чтобы присылать своих миньонов.

Гадес отмахнулся от предполагаемого оскорбления и продемонстрировал ленивую улыбку, которая когда-то расплавила ее сердце… и ее трусики.

– Ты восхитительна, любимица. Не проходило и дня, чтобы я не думал о тебе… не скучал по тебе… не жаждал сжать тебя в своих объятиях.

Да как он смеет!

Как можно спокойнее она сказала:

– Не проходило и дня, чтобы я тоже не думала о тебе… лежащем на полу, с разорванной грудной клеткой, а твои внутренние органы образуют пылающий круг вокруг тебя.

С немного язвительной улыбкой, Гадес ответил:

– Именно это требуется, чтобы вернуть тебя?

Вернуть ее? Да ну!

– Ты солгал, отравил, обхитрил меня и стал причиной моего заключений. Мы уже минули точку вторых шансов.

– Я никогда не отравлял тебя, – нахмурившись, заметил Гадес.

– Тогда почему я всегда была как в тумане? – Ответ, казалось, загрузили прямо ей в мозг. Связь… его тьма. Кили питалась от него каждый день, он ничего не знал о тумане.

Отлично. Одно преступление вычеркиваем из списка его прегрешений.

Связь с Торином не вызывает никакой туманности… только усиливает возбуждение.

– Не бери в голову, – бросила она. – Это неважно. Я повзрослела. Поумнела. Ты ничего не можешь сделать, чтобы мое ужасное мнение о тебе изменилось. – Кроме того, он даже не хотел ее. Не по-настоящему. Для него я стою лишь бочонка виски.

Как и Торин, он всего лишь чего-то от нее хотел.

– Киликаель…

– Нет! – закричала она. – Не называй меня так. Я больше не та глупая девочка. – Снова с усилием успокоив свой тон, она спросила: – Это продолжение твоего плана по ослаблению меня? Хочешь помешать мне стать более могущественной чем ты?

Гадес пересек пространство, провел кончиком пальца по столешнице на кухне…

В животе беспокойно заурчало.

– Потому что уже слишком поздно.

…и поднял одну из безделушек, которую дал ей.

Мысленная заметка: выбросить это.

– То, что я с тобой сделал было ошибкой, – сказал он.

Ошибка. Милое слово для всех ужасов, что она пережила.

– Как грустно для тебя.

– Которую я никогда не сделаю снова.

– Потому что вскоре ты станешь слишком занят бытием мертвеца.

Гадес вздохнул.

– Между прочим. Ты должен дать повышение своим миньонам. Все их подколки, плевки и совсем недавняя попытка убить меня? Достойно золотой звезды. Правда.

– Подколки? Плевки… убийство? Киликаель… Кили, я клянусь, что ничего не знал о таком обращении. А послал миньонов с инструментами, чтобы помочь тебе бежать.

– Конечно. В этом куча смысла. Ты мог помочь мне лично, и все же не припомню, чтобы ты наведывался в тюрьму. Кроме того, твое слово ничего не стоит.

– Я не мог дать Кроносу возможность заключить меня в темнице.

– Ох, дорогой. Ты прав. Но, как ты считаешь, это твой эгоизм? Или просто холодный расчет?

В голосе Гадеса сквозила угроза, когда он добавил.

– Миньоны ослушались меня и будут наказаны.

Лжец! Внезапно Кили больше не могла находиться рядом с мужчиной, который так намеренно использовал ее.

– Убирайся.

За одну секунду мужчина пересек расстояние между ними и встал перед ней, играя кончиками ее волос. Он излучал соблазн… похоть.

Кили хотела только выколоть ему глаза.

– Потребовалось несколько лет вдали от тебя, чтобы понять, как глубоко я заблуждался, – сказал он.

– Несколько лет, – сухо повторила Кили. – Я настолько привлекательна? Как своеобразно для меня.

– Я проводил время с другими женщинами, но никто не мог сравниться с тобой. И хочу тебя, более могущественную чем я или нет.

– О, да. Я безусловно сильнее тебя.

Его глаза сузились.

– Мы бы стали непобедимой командой.

Так вот оно что. Настоящая причина, по которой он хотел ее. С тем же успехом Гадес мог откинуть голову и дьявольски рассмеяться. Ахахаха.

– Я не верю, что смерть слишком хороша для моих врагов, – заметила Кили.

– Видишь? Мы даже думаем одинаково.

– Ты мой враг. Я ненавижу тебя.

– Очень хорошо. Тебе нужно время, пространство, – ответил Гадес. – Понимаю. Но скоро я приду за тобой, любимица. Ты снова будешь моей.

Заносчивость! Дерзость!

– Прости, но у меня уже есть мужчина. – В данный момент он ей не нравился, но Торин все еще её. – Вообще-то нет. Мне не жаль. Он заставляет меня смеяться. Едва он меня касается – и я уже взрываюсь.

• Предыдущая
• 45/88
• Следующая