Лавина - Стивенсон Нил Таун - Страница 46

• Предыдущая
• 46/181
• Следующая

Этого пока не вышвырнули. И, судя по качеству его снаряжения – очень дорогого, надо признать, – он работает уже некоторое время. Значит, он довольно крут.

Так зачем же он здесь ошивается?

– Хиро Протагонист, – говорит горгулья, когда Хиро наконец находит его в тени картонной лачуги. – Последние одиннадцать месяцев – стрингер ЦРК. Специализируется на шоу-бизнесе. В прошлом хакер, охранник, развозчик пиццы, продюсер концертов. – Он бормочет скороговоркой, не желая, чтобы Хиро тратил время на повторение известных фактов.

Лазер, то и дело бивший в глаз Хиро, исходил из периферийного устройства, установленного во лбу горгульи прямо над гоглами. Сканер сетчатки большого радиуса действия.

Если повернуться к нему с открытыми глазами, лазер, включившись, проникает в зрачок, самый уязвимый сфинктер человеческого тела, и сканирует сетчатку. Результаты уходят в ЦРК, у которой есть база данных из нескольких десятков миллионов отсканированных сетчаток. Если на тебя там есть файл, через несколько минут владелец лазера узнает, кто ты такой. А если тебя до этого в базе данных не было – что ж, теперь ты там есть.

Разумеется, пользователю для этого нужен привилегированный доступ. И как только он узнает, как тебя зовут, ему нужен еще более привилегированный доступ, чтобы выудить твое личное досье. У этого типа, по видимости, привилегии весьма и весьма внушительные.

– Лагос, – бросает горгулья.

Так вот каков этот доктор Лагос. Хиро размышляет, не спросить ли его, какого черта он тут делает. Ему очень хочется поставить мужику выпивку, поговорить о том, как написан Библиотекарь. Но он рассержен. Лагос ведет себя грубо (горгульи грубы по определению).

– Вы здесь из-за истории с Вороном? Или присматриваете за своими ребятками, ведь фазз-грандж вы пасете приблизительно… э… последние тридцать шесть дней? – спрашивает Лагос.

Разговаривать с горгульями – веселого мало. Они никогда не заканчивают фразу. Они скитаются по нарисованному лазером миру, сканируя всевозможные сетчатки, проводя фоновые проверки всех в пределах тысячи ярдов, воспринимая окружающее в визуальном свете, в инфракрасном, на миллиметровом радаре и в ультразвуке – и все одновременно. Тебе кажется, что горгулья с тобой говорит, а на самом деле она изучает кредитные записи какого-нибудь незнакомца в дальнем углу комнаты или идентифицирует марку и год выпуска самолета, летящего над головой. Откуда Хиро знать, может, Лагос, имитируя разговор, в то же время измеряет его член сквозь штаны.

– Вы тот профессор, который работает с Хуанитой, так?

– Или она работает со мной. Или что-то подобное.

– Она мне советовала с вами познакомиться.

Лагос на несколько секунд застывает. Наверное, роется в базах. Хиро хочется вылить на него ведро воды.

– Логично, – говорит он. – Вы лучше многих знаете Метавселенную. Вольный хакер, вполне, вполне подходит.

– Подходит для чего? Независимые хакеры никому больше не нужны.

– Хакеры за конвейером корпораций – приманка для инфекции. Они станут помирать тысячами, в точности как армия Сеннахирипы под стенами Иерусалима, – говорит Лагос.

– Инфекция. Сеннахирипа?

– И в Реальности вы способны себя защитить, что тоже хорошо, если вам придется выйти против Ворона. Помните, лезвия его ножей толщиной в молекулу. Бронежилеты прорезают как дамское белье.

– Ворон?

– Вы, вероятно, его сегодня увидите. Не связывайтесь с ним.

– Ладно, – отвечает Хиро. – Я буду держаться настороже.

– Я сказал не это, – возражает Лагос. – Я сказал: не связывайтесь с ним.

– Почему?

– Мы живем в опасном мире, – говорит Лагос. – И с каждой минутой он становится все опаснее. Поэтому нам нельзя нарушать равновесие террора. Вспомните хотя бы «холодную войну».

– Ага.

Больше всего Хиро хочется уйти и никогда больше не видеть этого типа, но сам он сворачивать разговор не станет.

– Вы хакер. Это означает, что вам приходится задумываться и о глубинных структурах.

– Глубинных структурах?

– О нейролингвистических связях у вас в мозгу. Помните, как учились писать бинарный код?

– Конечно.

– Вы создавали у себя в мозгу определенные нейронные цепочки. Глубинные структуры. Когда вы их используете, нервные клетки образуют новые связи – аксоны размножаются и проникают через глиальные клетки мозга, ваши биопрограммы самомодифицируются, софт превращается в железо. Поэтому теперь вы восприимчивы… все хакеры восприимчивы… к воздействию нам-шуб. Нам следует прикрывать друг другу спину.

– Что такое нам-шуб? Почему я к нему восприимчив?

– Только не смотрите ни в какие битовые растры. Кто-нибудь в последнее время пытался показать вам растр? Скажем, в Метавселенной?

– Любопытно.

– Лично мне нет. Но ваши слова навели меня на мысль… К одному моему другу подошла «Брэнди»…

– Культовая проститутка Ашеры. Они пытаются распространить заболевание. А ведь оно синонимично злу. Звучит мелодраматично, да? На деле нет. Знаете, в древности у жителей Месопотамии не существовало отдельного понятия зла. Только болезни. Зло было синонимично болезни. И что вам это говорит?

Хиро уходит – точно так же, как он всегда уходит от психопатов на улицах.

– Это говорит, что зло есть вирус! – кричит ему вслед Лагос. – Не пускайте нам-шуб в свою операционную систему!

И Хуанита работает с этим буйнопомешанным?

«Травма грубой силы» играет еще добрый час, одним духом переходя от одной композиции к другой без малейшей трещины в монолитной стене шума. Все это – составляющая их эстетики. Как только музыка остановится – выступлению конец. Впервые Хиро ощущает возбуждение толпы. Оно ударяет в него волной пронзительного улюлюканья и визга, которая вибрирует в голове и гудит в ушах.

Но к этому гудению примешивается низкий глухой гул, будто кто-то бьет в жестяной барабан. На мгновение Хиро кажется, что по эстакаде проезжает грузовик. Но нет, звук слишком мерный и вовсе не удаляется.

Звук исходит из-за его спины. Другие тоже его услышали и теперь поворачиваются посмотреть, что это, потом поспешно убираются с дороги. Хиро тоже отступает на шаг в сторону.

• Предыдущая
• 46/181
• Следующая