Криптономикон, часть 2 - Стивенсон Нил Таун - Страница 32

• Предыдущая
• 32/132
• Следующая

Шафто идет пить кофе с финнами.

— Сегодня я сяду в этот чертов «мерседес» и буду гнать в Стокгольм, как из пекла, — говорит Шафто. Финны этого не оценят, но «пекло» он ввернул сознательно. Вдруг до него доходит, почему он с самого Гуадалканала считал себя мертвым. — Ладно. Желаю приятной морской прогулки.

— Какой прогулки? — невинно переспрашивает Отто.

— Я выдал вас немцам, как вы меня, — врет Шафто.

— Сволочь! — орет Джульета.

Шафто обрывает ее:

— Ты получила, что хотела, и даже больше. Британский паспорт… — он выглядывает в окно и видит выходящего из ратуши доктора, — …и вдовью пенсию на Еноха Роота. Потом, может, будут еще деньги. Что до тебя, Отто, твоя лавочка накрылась. Советую драть когти.

— Куда? Ты бы хоть на карту взглянул.

Отто настолько ошеломлен, что даже не злится, но за этим, надо полагать, дело не станет.

— Пошевели извилиной, — говорит Шафто. — Придумай, как провести свое корыто в Англию.

Что ни говори про Отто, трудные задачи ему по душе.

— Я могу пройти Гёта-каналом из Стокгольма в Гетеборг, там немцев нет, — а это уже почти Норвегия. Но в Норвегии-то немцы! Даже если я пройду Скагеррак, как прикажешь пересекать Северное море? Зимой? Во время войны?

— Если это тебя утешит, из Англии ты пойдешь в Манилу.

— Куда?

— Англия сразу показалась близкой?

— Я тебе что, богатый яхтсмен, чтобы путешествовать вокруг света для своего удовольствия?

— Ты — нет, а Руди фон Хакльгебер — да. У него есть деньги и связи. Ему обещали шикарную яхту, по сравнению с которой твой кеч — просто задрипанная шлюпка, — говорит Шафто. — Короче, Отто, кончай скулить, достань из задницы еще брильянтов и двигай. Это лучше, чем угодить в гестапо. — Шафто встает и дружески ударяет Отто по плечу, что тому вовсе не нравится. — До встречи в Маниле.

Входит доктор. Бобби Шафто кладет на стол деньги. Смотрит Джульете в глаза.

— Ну, мне пора, — говорит он. — Глория ждет.

Джульета кивает. Так что по крайней мере в глазах одной финской девушки Шафто не такое уж говно. Он нагибается, смачно целует ее, кивает изумленному доктору и выходит.

Уотерхауз прогрызался сквозь экзотические японские шифр-системы со скоростью примерно одна в неделю, но после встречи с Мэри Смит в гостиной миссис Мактиг его производительность упала практически до нуля. Точнее, стала отрицательной, потому что иногда он смотрит в утреннюю газету и вместо открытого текста видит белиберду, из которой невозможно извлечь никакой осмысленной информации.

Несмотря на их разногласия — машина ли Тьюринга человеческий мозг? — надо признать, что Алан без труда написал бы последовательность команд, моделирующих умственную деятельность Лоуренса Притчарда Уотерхауза.

Уотерхауз стремится к счастью. Он достигает счастья, взламывая японские шифры или играя на органе. Однако с органами напряженка, и сейчас уровень его счастья целиком зависит от взлома шифров.

Он не может взламывать шифры (т.е. не способен достичь счастья), кроме как в ясном уме. Обозначим ясность ума как C_m, которая нормируется так, чтобы всегда выполнялось соотношение:

где C_m = 0 — полное помрачение рассудка, а C_m = 1 — божественная ясность, недостижимое состояние безграничного разума. Если число сообщений, расшифрованных Уотерхаузом за конкретный день, обозначить как N_decrypts, то зависимость C_m от этой величины будет выглядеть примерно так:

Ясность ума (C_m) зависит от множества переменных. Главную из них, сексуальный голод, можно обозначить как ?, по очевидной анатомической аналогии, которую Уотерхауз на данной стадии своего эмоционального развития находит забавной.

Сексуальный голод начинается с нуля при t = t (сразу после эякуляции) и растет как линейная функция времени

Единственный способ снова свести его к нулю — организовать новое семяизвержение.

Существует пороговое значение ?_c, такое, что при ? > ?_c, Уотерхауз не способен ни на чем сосредоточиться, или, приблизительно

То есть, как только ? превышает пороговое значение ?_c, Уотерхауз начисто утрачивает способность взламывать японские шифры. Это означает, что он не может достичь счастья (если, как сейчас, поблизости нет органа).

Обычно ? превышает ?_c через два-три дня после семяизвержения:

Значит, для поддержания душевного здоровья Уотерхаузу необходимо кончать каждые два-три дня. Пока это удается, ? демонстрирует классическое пилообразное поведение, в идеале с пиками около ?_c, закрашенные серым участки отмечают периоды, когда он абсолютно ничего не может сделать для победы над японским милитаризмом.

Вот и вся теоретическая основа. В Перл-Харборе он обнаружил некоторую закономерность, которой поначалу не придал никакого значения. А именно, что семяизвержение в борделе (т.е. осуществленное с участием настоящей человеческой женщины) снижает уровень ? куда значительнее, чем то, которого Уотерхауз достигает, работая руками. Другими словами, уровень сексуального возбуждения после оргазма не всегда равен нулю, как постулировала изложенная выше наивная теория, но соответствует некой величине, зависящей от того, кончил он самостоятельно или с посторонней помощью: ? = ?_self после мастурбации, но ? = ?_other после публичного дома, причем ?_self > ?_other. Это неравенство во многом определило успехи Уотерхауза во взломе японских шифров на станции Гипо, где доступность большого количества публичных домов позволяла ему дольше держаться между оргазмами.

Обратите внимание на двенадцатидневный период[15] 19—31 мая 1942 года с единственным перебоем в производительности. Можно утверждать, что в эти без малого две недели Уотерхауз единолично выиграл битву за Мидуэй.

Если бы он задумался об этом тогда, то обеспокоился, потому что из ?_self > ?_other вытекают неприятные следствия, тем более что значение этих величин по отношению к ?_c непостоянно. Если бы не это неравенство, Уотерхауз мог бы функционировать как вполне самодостаточная и независимая единица. Однако ?_self > ?_other подразумевает, что ясность его ума и, следовательно, его счастье зависят от других людей. Вот подлость!

Наверное, он потому и старался об этом не думать, что уходил от сложностей. Через неделю после встречи с Мэри Смит он понимает, что думать все-таки придется.

Появление Мэри Смит загадочным образом сдвинуло всю систему уравнений. Теперь, когда он кончает, ясность ума не повышается скачкообразно, как ей положено. Он продолжает думать о Мэри. И как прикажете работать на победу?

Он отправляется на поиски борделя в надежде, что старая добрая ?_other его выручит. Здесь есть определенное затруднение. В Перл-Харборе все было просто и ясно. Однако пансион миссис Мактиг расположен в добропорядочном районе; если здесь и есть бордели, это, во всяком случае, стараются скрыть. Так что Уотерхауз спешит в центр, что не просто в городе, где двигатели внутреннего сгорания работают на угле. Более того, миссис Мактиг за ним приглядывает. Она знает его привычки. Если он вернется с работы на четыре часа позже обычного или выйдет вечером, это придется объяснять. И объяснять убедительно, потому что миссис Мактиг взяла Мэри под свое дряблое крыло и способна нашептать ей всякие гадости. Хуже того, объясняться надо будет на людях, за столом, в присутствии кузена Мэри (которого, как выяснилось, зовут Род).

• Предыдущая
• 32/132
• Следующая