Алмазный век, или Букварь для благородных девиц - Стивенсон Нил Таун - Страница 31
- Предыдущая
- 31/106
- Следующая
– Возможно, вы просто скажете своему начальству, что мне бы этого не хотелось.
– Мистер Хакворт, вы очень умны, я заключаю это по вашему ответственному посту, но должен со всем огорчением сообщить, что ваш блестящий план может не сработать. Мой начальник – бездушный служака, и не принимает в расчет ничьих пожеланий. Если совсем откровенно, он не лишен некоторых этических изъянов.
– Если я вас правильно понимаю... – начал Хакворт.
– Нет, нет, мистер Хакворт, это если я вас правильно понимаю...
– ... и призыв к сочувствию не поможет, то следует прибегнуть к другой стратегии, возможно, апеллируя именно к его недостаткам.
– Такой подход не пришел мне в голову.
– Возможно, вы подумаете, даже проведете изыскания, какого рода и размера довод мог бы иметь вес... – Хакворт внезапно шагнул к выходу. Чан следовал за ним.
Хакворт распахнул входную дверь и выждал, пока Чан возьмет с вешалки свои шляпу и зонтик.
– Потом просто возвращайтесь сюда и, не стесняясь, говорите, как есть. До свидания, лейтенант Чан.
Проезжая на велосипеде в ворота, за которыми начинались Арендованные Территории, Чан внутренне ликовал. Все прошло, как по писаному. Разумеется, ни он, ни судья Ван не стремились вытянуть у Хакворта взятку, но его готовность платить подтверждала, что в книге содержится краденая интеллектуальная собственность.
В следующее мгновение Чан обуздал свои чувства, напомнив себе слова учителя Цзэна некоему Ян Фу, при назначении того верховным судьей: "Правители утратили путь, и народ давно уже находится в смятении. Раскрывая преступления простых людей, сочувствуй и скорби, а не впадай в самодовольство".
Не то чтобы в данном случае у него был повод впадать в самодовольство; велика ли хитрость – убедить нового атланта в продажности китайской полиции.
Миранда проникается интересом к анонимному клиенту
В конце месяца Миранда просмотрела балансовую ведомость и обнаружила, что главный источник ее поступлений уже не "Шелковый путь" и не "Укрощение строптивой", а сказка о принцессе Нелл. Если она и удивилась (за детские вещи обычно платили хуже), то не очень, потому что и впрямь угрохала туда чертову уйму времени.
Начиналось с пустяка: сказочка на несколько минут, темный замок, злая мачеха, ворота о двенадцати запорах. Она бы сразу забылась, если бы не два обстоятельства: необычно большой гонорар (в заявке специально оговаривался высокий рейтинг рактера) и довольно мрачное, по сравнению с привычной детской литературой, содержание. Подлинные братья Гримм – не самое современное чтиво.
Миранда получила свои ЮКЮ и забыла думать об этой истории, но днем позже на ее медиатроне высветился тот же номер. Она приняла заявку и обнаружила на суфлере вчерашнюю сказку, только более подробную; рассказ то и дело возвращался назад и расцвечивался объяснениями, которые перерастали в отдельные сказки.
Рактивка была устроена так, что Миранда не слышала самих вопросов. Она догадывалась, что задает их маленькая девочка, но видела лишь свои реплики на суфлере. Впрочем, по возвратам и отступлениям бывшая гувернантка Миранда могла с уверенностью определить, что процесс направляют бесконечные детские "почему?", и потому старалась отвечать с жаром, словно страшно рада вопросу.
По окончании связи высветился обычный экран с контактным номером, суммой гонорара и прочим. Прежде, чем поставить свою подпись, Миранда щелкнула в квадратике "ПОМЕТЬТЕ ЗДЕСЬ, ЕСЛИ ХОТИТЕ ПРОДОЛЖИТЬ КОНТАКТ С ДАННЫМ НОМЕРОМ".
Такой квадратик появлялся только в рактивках экстра класса, где важно участие постоянного рактера. Компьютер работает настолько хорошо, что любой голос, мужской или женский, бас или сопрано, прозвучит для пользователя одинаково, но ценители, ясное дело, отличают рактерскую манеру и предпочитают не менять исполнителей. Теперь, когда Миранда отметила квадратик, все заявки на "принцессу Нелл" шли в первую очередь ей.
Через неделю она учила девочку читать. Они немного занимались буквами, потом перепрыгивали в очередную сказку о принцессе Нелл, делали перерыв, чтобы пробежаться по начальным правилам арифметики, возвращались в сказку, уходили в стороны, чтобы ответить на бесчисленные "зачем" и "почему". Миранда видела много детских рактивок, и когда сама в них играла, и позже, когда работала гувернанткой. Она явственно чувствовала, что эта – на качественно ином уровне. Все равно как если двадцать лет есть пластмассовой ложкой и вдруг взять в руки серебряную, или влезть после джинсов в сшитое на заказ вечернее платье.
Эти и другие сравнения приходили Миранде на ум в тех нечастых случаях, когда ей выпадала встреча с поистине добротной вещью, и, если она не приказывала себе думать о другом, мысли ее уносились к первым годам жизни. Вспоминались мерседес, который возил ее в школу, хрустальный подсвечник (залезаешь на стол красного дерева, трогаешь подвески, а они звенят волшебными колокольчиками), обшитая дубом спальня, просторная кровать, шелковое пуховое одеяло. Мать так и не объяснила, почему выдернула Миранду из этой жизни в то, что по меркам двадцать первого века считалось бедностью. Миранда помнила только, что, стоило отцу обнять ее или посадить на колени, как у мамы становился тяжелый, тревожный взгляд.
Месяца полтора спустя Миранда в полубреду выключила медиатрон после "принцессы Нелл" и с изумлением обнаружила, что проговорила восемь часов без перерыва. Горло саднило, страшно хотелось в туалет. Она заработала кучу денег. В Нью-Йорке было около шести утра – вряд ли девочка живет там. Она где-то в соседнем часовом поясе и убила за рактивкой весь день, вместо того, чтобы учиться в школе, как положено богатой маленькой девочке. Не бог весть какое свидетельство, но Миранду и не надо было долго убеждать, что богатые люди не хуже бедных умеют калечить своих детей.
Следующие страницы Букваря; принцесса Нелл и Гарв в Темном замке
Гарв был очень умный и знал про троллей все; как только он понял, что злая мачеха заперла их в замке, он сказал Нелл, что надо выйти и набрать побольше дров. Он поискал в большом зале и нашел среди доспехов большой боевой топор. "Пойду срублю дерево, – сказал он, – а ты собери растопку".
– Что такое растопка? – спросила Нелл.
Появилась картинка: в середине замок с уходящими за облака башенками, дальше – открытое место с деревьями и травой, а вокруг – высокая крепостная стена и в ней ворота о двенадцати запорах.
Картинка росла, поляна увеличилась, вытеснила со страницы все остальное. Гарв и Нелл пытались развести костер. Гарв нарубил кучу мокрых поленьев. Еще он отыскал камень и бил по нему рукояткой ножа. Искры падали на мокрые дрова и гасли.
– Разожги костер, – сказал Гарв и ушел.
Тут картинка замерла и, как постепенно сообразила Нелл, стала совсем рактивной.
Нелл взяла камень, нож, и стала бить ими друг о друга (на самом деле она просто водила в воздухе пустыми руками, а принцесса Нелл на картинке повторяла ее движения). Искры летели, но огня не было.
Нелл била, и била, пока глаза ее не налились слезами. Тут одна искорка отлетела и упала на сухую траву. Крохотный дымок взвился и тут же исчез.
Она перепробовала разную траву и узнала, что сухая желтая горит лучше зеленой, но все равно огонек через несколько секунд гас.
Ветром принесло несколько пожухших листьев. Нелл поняла, что огонь может переходить на них с травы. У листьев были черешки, они горели лучше и навели Нелл на мысль о веточках. Она догадалась поискать в роще и действительно нашла сучки под старым высохшим кустом.
– Молодец, – сказал Гарв, когда вернулся и увидел, что она несет охапку сухих веток. – Ты собрала растопку. Ты у меня умница и труженица.
Вскоре костер уже ревел. Гарв нарубил столько дров, чтобы хватило до рассвета, и дети заснули, зная, что тролли не посмеют подступиться к огню. Правда, Нелл все равно спала плохо, она слышала, как тролли переговариваются в темноте, видела алые огоньки их глаз. И еще ей чудились приглушенные крики о помощи.
Когда взошло солнце, Нелл стала искать, кто это кричал, но ничего не нашла. Гарв до позднего вечера рубил дрова. В первый день он свалил треть деревьев, сегодня – еще треть.
В эту ночь Нелл снова мерещились голоса и чудились слова: "Среди деревьев! Среди деревьев!". На следующий день она облазила всю рощицу, пока Гарв рубил последние деревья, но снова ничего не нашла.
В ту ночь оба они спали плохо, потому что знали: догорают последние дрова, завтра нечем будет защититься от троллей. На этот раз Нелл слышалось, будто голоса кричат: "Ищи под землей! Ищи под землей!".
Когда снова взошло солнце, она снова пошла искать и нашла пещеру, которую завалили тролли. Она расчистила вход и обнаружила четырех кукол: динозавра, утку, кролика и девочку с длинными голубыми волосами, но никого, кто мог звать.
В ту ночь Нелл с Гарвом ушли в замок, заперлись в самой высокой башне и придвинули к двери тяжелую мебель в надежде, что тролли до них не доберутся. В комнате было одно узенькое окошко, и Нелл смотрела сквозь него на закатное солнце, гадая, доживет ли до нового восхода. В то мгновение, когда погасла последняя алая искорка, ветер зашелестел у нее в волосах. Нелл обернулась. Удивлению ее не было предела: тряпочные игрушки ожили и стали настоящими.
Перед Нелл стояли большой страшный динозавр, утка, кролик и женщина в голубом платье. Они объяснили Нелл, что злая мачеха – колдунья из Страны-за-морями, и что они давным-давно поклялись разрушить ее коварные планы. Она заколдовала их, так что днем они превращаются в кукол, а ночью обретают свой прежний облик. Потом она заключила их в замок, а тролли завалили пещеру. Все четверо благодарили избавительницу Нелл.
Она рассказала свою историю, а когда упомянула про русалок, корзинку и золотую парчу, женщина по имени Мальвина сказала: "Значит, ты – настоящая принцесса, и мы клянемся тебе в верности". Все четверо преклонили колени и пообещали защищать Нелл до конца жизни.
Динозавр, который был самый смелый, повел против троллей войну, и через несколько дней в замке не осталось ни одного врага. Теперь Нелл спокойно спала по ночам, потому что страшных троллей, пугавших ее во сне, заменили четыре верные друга.
- Предыдущая
- 31/106
- Следующая
