Малыш, который живет под крышей (СИ) - Волкова Дарья - Страница 10

• Предыдущая
• 10/50
• Следующая

— А как же плохой цвет лица, желтые зубы и общая неэстетичность курящей женщины?

— Иногда можно.

Кира насторожилась. И забеспокоилась.

— Ксюш, — назвала сестру как в детстве. — Что-то случилось? С тетей Наташей? С Вадиком? — особо нежной любви ни к манерной тетке, ни к избалованному до безобразия племяннику Кира не испытала, но все равно это — семья. Родственники. — Что такое?

— Да ничего! — слегка раздраженно ответила Оксана. — Все в порядке. Поговорить надо. Ну, пошли?

— Пошли, — со вздохом согласилась Кира.

В компании заместителя директора можно курить и у крыльца — к мусорным бакам ее величество не пойдет. Кира затянулась и прищурилась на редкого гостя — яркое апрельское солнце. Погода шепчет, однако.

— Ну, говори.

Оксана выдохнула какой-то сладкий фруктовый дым. Персик, что ли? Ароматизированные сигареты вызвали у Киры стойкое состояние когнитивного диссонанса.

— Кир… А что ты думаешь о Владе?

— Я о нем не думаю. Он же не бином Ньютона, чтобы о нем думать. Нормальный начальник. Денег мог бы платить больше, — Кира пожала плечами. Такого предмета разговора она не ожидала.

— Но… Ты же не можешь не замечать… что он на тебя неровно дышит?

Это вот этот объект вызывает у ее самовлюбленной сестрицы такое смущение и неловкость? Кира чуть слышно фыркнула.

— Ну и пусть себе дышит. Я же не могу ему запретить дышать — хоть нервно, хоть ровно.

— А ты сама… как к нему?

— Индифферентно.

— Как?!

— Оксан, — Кира почесала рукой без сигареты кончик носа. — Что-то я тебя не пойму. Тебя и твои наводящие вопросы. Влад — мой начальник. У него жена и двое детей. Как я могу к нему относиться?

— То есть, как мужчина он тебя не привлекает?

Вот это внезапный вопрос. Кира уставилась на сестру. А ну-ка, откуда и куда ветер дует? Сигарета начал жечь пальцы, и она выбросила ее в урну.

— У него сиськи больше, чем у меня. Это весьма унизительно.

— Кира, ты можешь говорить серьезно?!

— Какого черта, Оксана? С чего он должен меня привлекать как мужчина?

— Ты ему очень нравишься! — сестра словно защищалась.

— Я и сама это вижу — не слепая. Если ты таким несвойственным тебе деликатным образом пыталась меня предупредить о возможных поползновениях в мой адрес — спасибо, конечно. Но я взрослая девочка, и сама все прекрасно понимаю. Пока он держится в рамках приличия. Надеюсь, так будет продолжаться и дальше. Все, вопрос исчерпан?

Оксана отправила свою сигарету вслед за Кириной и кивнула. Но у Киры осталось ощущение, что до сути разговора они так и не добрались.

— Кира, кофе нам принеси.

Вот это новости. А Кира гадала, чего Оксана вертится в «людской» — посреди опенспейса. А оно вон что. Важного клиента встречает самолично Оксана Сергеевна. А теперь, прихватив под локоток высокого темноволосого типа, чем-то отдаленно напоминавшего Буратино, снисходительно бросила фразу про кофе, увлекая типа в сторону кабинета Влада. Кофе, значит? Собственно, для этого есть Лерунчик, но сейчас ее нет, убежала с каким-то поручением — вот как бы не сама ее величество Оксана Сергеевна офис-менеджера и услала. Ну, кофе — так кофе. Смотрите, не подавитесь.

На Кире в кои-то веки юбка. Так, пояс подвернуть, чтобы ноги во всей красе показать. Балетки на ногах — это, конечно, совсем не в тему. А, вон, Леркины туфли под столом. Правда, влезла в них Кира с трудом, но ей же не марафон в них бежать. Пуговицы на блузке — раз, два, три. Нет, три — это уже порнография. Ах, да, и кофе.

Из-за двери кабинета слышался Оксанин смех. Кира стукнула для порядка и без паузы нажала на ручку.

Влад поперхнулся на полуслове. Темноволосый с притаившейся в углу рта кривой усмешкой одарил ее восхищенным взглядом. Глаза Оксаны прожигали стену за спиной Киры. А она безмятежно расставила чашки и удалилась — походка свободная, от бедра, пластика пантеры перед прыжком. Лишь бы эта «пантера» не навернулась на десятисантиметровых шпильках. На пороге не выдержала — обернулась. Подмигнула улыбчивому. И, дождавшись, когда тот подмигнет в ответ, закрыла за собой дверь.

Чтобы там, за дверью, не сильно, но чувствительно огреть себя по лбу подносом. Взрослеть пора, Кира Артуровна. Пора взрослеть. Вернув на место Леркино имущество, Кира почла за лучшее слинять из офиса. Ну а вдруг ей клиент позвонил? Потому что мало ли как этот товарищ с кривой улыбкой воспримет ее подмигивания. А ну как примет все за чистую монету? Нет-нет, от греха подальше лучше съездить в пару мест, все равно надо.

— Ну что, Максимчик, пощупал я твоего Козикова.

— А? — Макс оторвался от монитора. — Чего?

— Господи, шановный… Ты, когда из своих архитектурных дебрей вылезаешь, я тебя боюсь. Взгляд безумный, волосы торчком, — Костя растянулся на кожаном диване. — Говорю, был в «Артемиде», у Влада Козикова.

— Ну?

— Что ты «нукаешь»? — привычно огрызнулся Драгин. — В общем, Влад спит и видит, как бы продать эту квартиру. Она у него уже больше года продается.

— А по цене не скажешь.

— Да он дурака сам свалял — купил задорого. Теперь себе в убыток продавать не хочет.

— Ну да, — хмыкнул Макс. — Пусть лучше деньги заморожены будут в этой квартире. И год, и два. А деньги, — тут Макс поднял палец, — должны работать.

— Боже! — валяющийся на диване Костя прижал лапки к груди. — Что я слышу? Мое облагораживающее влияние наконец-то дает себя знать!

— В сухом остатке что? — Макс проигнорировал кривляния товарища.

— В сухом остатке, — Драгин резко принял вертикальное положение. — Мне нужна цена. Которую ты готов заплатить за эту квартиру. И я начну планомерную осаду Козикова.

— Хорошо, — кивнул Макс. — Я завтра с Парамоном съезжу еще раз на квартиру. Пусть он своим профессиональным взглядом оценит объем работ по исправлению всех косяков. Пол там жуткий, раствор десятками мешков уйдет. Да и все остальное… В общем, Федор мне точную картину скажет — и я тогда буду готов назвать цену. С учетом того, сколько мне еще придется вложить в квартиру. Лады?

— Лады. Должен мне будешь.

— Чего изволите? Хочешь, Яночку тебе подарю?

— Я смотрю, ты ее все забыть никак не можешь, — хохотнул Константин. — Яночка то, Яночка се.

— Вот она бы враз отучила тебя от клетчатых рубашек под костюм!

— Да что б ты понимал! — Костя подошел к зеркалу, поправил воротничок рубашки. — В нашем фирменном одесском стиле! Кроме того, я же не в банк ездил, не в мэрию. К Владу можно хоть в джинсах. Так даже лучше — по сиротски. Чтобы цену сбить.

— Одессит, ты когда был в последний раз в Одессе? Лет двадцать назад?

— Неважно! Зато папу моего знала вся и Молдаванка, и Пересыпь! И вообще, не переводи разговор! Я тебе говорил о том, что ты мне должен. И ты пойдешь со мной в пятницу в «Барракуду». Яночку надо изгонять из головы. Клин клином. Тебе требуется радикальный экзорцизм.

— Пошли лучше на хоккей? В субботу «СКА» с «АК БАРСом» играют.

— Так! Слушай умного дядю Костю! Дядя Костя лучше знает. В пятницу в клуб, в субботу на хоккей.

— Давай только на хоккей?

— Угу. И в тренажерку. Руки-то качать надо — чтобы столько др*чить.

— Чего ты ко мне прицепился?!

— А то, свет очей моих Максик, — Костя сел рядом и приобнял друга за плечи. — Что хватит уже киснуть. Знаешь, что? В жизни каждого мужчины встречаются роковые мгновения… — продолжил Драгин проникновенно, рукой проводя в сторону — когда он беспощадно рвёт со своим прошлым, и в то же время трепещущей рукой сбрасывает таинственный покров будущего…

— Чего?

— Ты сегодня очаровательно тупишь! — Костя слегка хлопнул Макса по затылку и встал. — Это из любимой кинофильмы моей маман. Я, благодаря ей, это кино наизусть выучил. В общем, в пятницу идем в «Барракуду», и это не обсуждается.

— Только если ты не будешь в клетчатой рубашке.

— Вот какой ты занудный, а… — Костя снова залюбовался своим отражением. — Меня девушки любого любят. Твоя риэлторша мне сегодня так улыбалась, так улыбалась…

• Предыдущая
• 10/50
• Следующая