Отель «У призрака» - Черная Галина - Страница 62
- Предыдущая
- 62/77
- Следующая
Я тоже знал, где живут её родители. И она знала, что я знаю. Завтра продолжится история, о которой я столько времени пытался забыть. Но прошлое цепко держит нас клыками…
Эльвира стояла ко мне спиной, ища глазами по залу, и, к счастью, не поняла, откуда я появился, молча обняв её сзади.
– Мне тоже надо было помыть руки, – соврал я, целуя её в плечо.
Говорить правду не хотелось. По крайней мере, сегодня. Слишком долгими и болезненными были бы объяснения. Она же не успокоится, пока не вытянет всё, уж я-то её знаю.
– Пойдём домой? – предложил я, понимая, что минут через десять на меня начнётся охота. – Просто я хотел пойти длинной дорогой и показать тебе лебедей на канале. Сегодня лунная ночь и не очень морозно. Увидишь, как красиво они смотрятся на фоне снега под луной.
Моя любимая просветлела. Хотя если толпа обозлённой молодёжи в чёрном вырвется раньше, то мы не успеем налюбоваться лебедями. Надо спешить, а то кто знает: может, до нашего отъезда больше не будет такой ясной ночи. В это время года поляцкие снегопады или даже метели могут завывать неделями.
Мы рассчитались. Я помог Эльвире надеть шубку и накинул свою дублёнку. За это время из приватной комнаты вышел только кабан-оборотень и следил за нами, прижимая мокрый платочек к распухшему носу. Его глаза полыхали злобой. Роковой красавице Дэмиане (наконец-то я заставил себя произнести её имя) слишком часто угрожали, и, похоже, она обзавелась охраной, которая успешно отпугивала недоброжелателей.
На улице уже заметно похолодало. Но всё равно зимняя ночь в маленьком поляцком городке была чудесной, ясной и звёздной. Настоящая сказочная тринадцатиснежная ночь.
– Брр… – Эльвира невольно поёжилась от нахлынувшего холодного воздуха и прижалась ко мне. Это было нежно и приятно.
Мы оба молчали, чувствуя себя абсолютно счастливыми, пока шли тихими ночными улочками к каналу, а когда наконец пришли, Эльвира ахнула от восторга. Даже у меня замерло сердце, хотя я-то был тут не раз…
Плещущаяся вода мерцала под светом фонарей, голые деревья отбрасывали мрачные тени, а по зеркальной глади полыньи, окружённой белоснежным льдом, бесшумно плавали чёрные лебеди.
– Какая красота-а, – на выдохе простонала Эльвира. Стоя на середине старинного мостика, широко разведя руки, она держалась за литые чугунные перила и смотрела перед собой с зачарованной улыбкой. – Кажется, сегодня ты вернул мне детство…
Родители разместили нас в моей комнате. Кроме того, что она по ощущениям стала меньше, здесь мало что изменилось: деревянные балки потолка, крашеные стены, стоптанная дорожка на полу. Только теперь вместо моей юношеской койки у стены по центру комнаты стояла бабушкина кровать, накрытая её же вязаным пледом!
– А куда исчезла моя…
– Мы поставили вам бабушкину кровать. Она была очень толстой, – пояснила мама Эльвире. – Поэтому вам как раз подойдёт, хватит места для двоих.
– А где моя кровать? – вновь попытался уточнить я.
Мама только хихикнула, замахав на меня руками, словно я говорю какие-то глупости. Отец поддержал её многозначительным покашливанием из кухни. Похоже, родители решили не быть ханжами, давая нам понять, что раз вся городская молодежь занимается сексом, то чего уж тут…
Но мы ведь не… То есть они не знали, что мы как раз и не… Но маме ведь этого не скажешь. Начнёт ещё в своей манере комментировать ситуацию, нам тогда только со стыда провалиться. Или это намёк на ожидание внуков? Нет-нет, лучше вообще об этом не думать и просто смириться с родительским произволом.
– Твоя кровать? А зачем она тебе? Мы отдадим её Юлеку. Помнишь Юлека, сына тёти Иги и дяди Владека? Ему, наверное, и годика не было, когда ты уехал учиться. А теперь такой шалопай…
– Ясно. Я понял, кто это…
– Да я всего лишь хотела тебе рассказать о том, какой из него вырос проказник! Вот на прошлой неделе захожу я к твоей тёте Иге, а она сидит в тазу, и вся квартира залита водой, где этот шкодник пускает кораблики! Ну, я хватаю веник и…
– Мама, давай всё это завтра, а? – взмолился я. – Дорога была тяжёлой, и нам хотелось бы отдохнуть.
– Конечно, конечно, мои дорогие! Спокойной ночи, набирайтесь сил, завтра будем накрывать на стол. У нас в этом году двойной праздник – тринадцатый снег и твоё возвращение. – Мама, заговорщически улыбаясь, медленно закрыла дверь, причём улыбка в щели исчезла последней. – Отец-то уже и не ждал, что ты когда-нибудь вернёшься. Ну всё, всё, отдыхайте.
Мы с Эльвирой посмотрели друг на друга, потом на кровать, потом снова друг на друга, пряча улыбки. Мы рассмеялись почти одновременно, всё громче и громче, а потом вдруг посерьёзнели.
– Ладно, не будем сегодня глупостями заниматься, – напряжённо сказала Эльвира. – Всё-таки мы дома у твоих родителей и всё такое…
– Но в такси у тебя были другие планы. – Я медленно притянул её к себе, взяв за руку и целуя.
Она отстранилась, чуть ли не испуганно посмотрев на дверь, и, упёршись мне руками в грудь, сказала:
– Нет, Ирджи, я серьёзно. Для меня это новое место, и я нервничаю. Правда, мне кажется, будет верхом неприличия, если мы займёмся любовью прямо сейчас. Мне нужно поближе познакомиться с твоими родителями, а им со мной, я хочу, чтобы они меня приняли. Сегодня это было лишь вежливое радушие, а так они относятся ко мне настороженно.
– Боятся, что ты разобьёшь мне сердце, – пошутил я, стягивая рубашку. – Тебе помочь раздеться?
– Я же сказала, не искушай меня, – хихикнула Эльвира, но посмотрела на меня строго.
– Я думал, черти только этим и должны заниматься, – притворно вздохнул я. – Ну хорошо, хорошо, всё понятно. Не обижайся. Я отвернусь.
В итоге эту ночь мы проспали спина к спине и оба долго не могли уснуть, но я, как и обещал, больше не приставал к Эльвире. В голове ещё роились и мысли о том, как предотвратить задуманное новое преступление полунницы. А в том, что оно произойдёт, не было никаких сомнений: в той приватной комнате всё буквально кричало о смерти.
Мои родители, от которых я почти сбежал шесть лет назад, горя желанием стать полицейским, приняли меня сегодня, ни словом не упрекнув. Хотя я этого и не заслуживал. Потому что в прошлый раз я не остановил Дэмиану, и погиб мой брат…
Когда я проснулся, было ещё темно. Наш крохотный городок не располагал к долгому залёживанию в постели. Эльвира ещё крепко спала, я полюбовался на неё немного, тихо поцеловал через кружевную ткань сорочки между лопаток, осторожно, чтобы не разбудить её, встал, оделся и спустился вниз. Мама на кухне жарила свои фирменные налешники – блины с сыром. Дразнящий запах быстро распространялся по всему дому.
– Мама, я тебя люблю, – чуть слышно сказал я, обнимая её.
– Ладно-ладно, – засмущалась она, похлопав меня по ладони лопаточкой, чтобы не мешал.
Отец зашёл в прихожую со двора и принялся громко топать, отряхивая валенки.
– Почистил дорожки. Снова снега навалило, пся крев! А-а, ты встал Ирджи, – явно обрадовался он. – Позавтракаем вместе?
Мы с ним пили какао с налешниками и болтали. Я узнал новости о всех знакомых и соседях за последние шесть лет, мне самому особо нечего было рассказывать. Учёба в академии, служба, переезд в Мокрые Псы, снова служба. Немного поведал о своей работе в отделении, о сотрудниках, даже кое-что о раскрытых преступлениях…
– Похоже, тебе там нравится?
– Да, кажется, там я нашёл своё место под луной, – уверенно признал я.
Мама переглянулась с отцом и улыбнулась мне. В это время на кухне появилась выспавшаяся Эльвира. Она уже успела привести себя в порядок и выглядела как принцесса, случайно попавшая в хижину гномов.
– Всем недоброго утра, – сказала она, целуя меня в щёку. – Готова сегодня весь день помогать твоей маме по дому. Только скажите, что делать и чего не разбивать.
Мама многозначительно заметила, что ловит её на слове и загрузит по полной программе. Я успокоил побледневшую Эльвиру, сказав, что это просто шутка.
– Я не шучу, – сдвинула брови мама. – У нас в Полякии по старой народной традиции обед на тринадцатый снег готовится из тринадцати блюд. Только основных!
- Предыдущая
- 62/77
- Следующая
