Инквизитор Эйзенхорн - Абнетт Дэн - Страница 3
- Предыдущая
- 3/233
- Следующая
Лорес Виббен служила со мной в течение пяти с половиной лет. За это время она дважды спасала мне жизнь. Она считала себя моим помощником и телохранителем, хотя, по правде говоря, в большей степени была моим компаньоном и другом по оружию. Когда я завербовал ее в клановых трущобах Торниша, то сделал это из-за ее боевых навыков и звериной силы. Но не менее ценны для меня были ее острый ум, находчивость и холодная рассудительность.
Я посмотрел на тело и, кажется, даже прошептал ее имя.
Затем я погасил энергетический меч и, задвинув его в ножны, вернулся в тень коридора. Кроме учащенного звона капели, ничего не было слышно. Вытащив пистолет из кожаной кобуры под левой подмышкой, я проверил обойму и включил вокс. Эйклон, несомненно, контролировал все входящие и исходящие передачи в Молитвеннике Два-Двенадцать, так что я воспользовался глоссией — неофициальным устным шифром, известным только мне и моим ближайшим сотрудникам. Многие (если не большинство) инквизиторы развивают свои личные языки для конфиденциального общения, один сложнее другого. Глоссия, основы которой я разработал десятью годами ранее, была умеренно сложной и органически развивалась по мере надобности.
— Шип запрашивает эгиду, восторженные звери под ним.
— Эгида поднимается, космического цвета. — Бетанкор ответил немедленно и точно.
— Розы шипы обильны, во имя пламенного света полумесяца.
Пауза.
— Во имя пламенного света полумесяца? Прошу подтвердить.
— Подтверждаю.
— Путь фаянсовой бритвы! Изображение цвета слоновой кости!
— Изображение отклонено. Изображение сурового испытания.
— Эгида поднимается. Конец связи. Он уже в пути.
Бетанкор принял известие о смерти Виббен настолько тяжело, насколько я и предполагал. Но это не должно отразиться на его работе. Мидас Бетанкор вспыльчивый и порывистый человек, за что я его, отчасти, и люблю. И использую.
Я снова вышел из тени. Моя облаченная в перчатку рука чувствовала успокаивающую тяжесть пистолета модели «Сципио», стоящего на вооружении в Военном флоте. Тусклый хромированный корпус с инкрустированными щечками из слоновой кости на рукоятке, в пружинной обойме — десять пуль, каждая из которых представляла собой надежный пресекатель человеческой жизни. Еще четыре полные обоймы лежали в моем набедренном кармане.
Не помню точно, где именно я приобрел «Сципио». Он прослужил мне уже несколько лет. Однажды ночью, года за три до сегодняшней, Виббен выдрала потертые керамитовые щечки рукоятки с фабричной штамповкой и девизом Военно-космического флота, заменив их собственноручно гравированными щечками из слоновой кости. «Обычная практика на Торнише», — сообщила она мне, возвращая оружие на следующий день. На новых щечках было довольно примитивное изображение человеческого черепа с прорастающей сквозь глазницу розой, с шипов которой капала кровь. В эти капельки Лорес инкрустировала пунцовые драгоценные камни, дабы пресечь сомнения в том, что это именно кровь. Под черепом корявыми буквами она выцарапала мое имя.
Я рассмеялся тогда. Порой я просто-напросто стеснялся вытаскивать это по-бандитски разукрашенное оружие.
Теперь же, когда Виббен мертва, я понимаю, какой чести и какой преданности был удостоен.
Я поклялся себе, что убью Эйклона из этого оружия.
Являясь преданным слугой Священной Инквизиции Его Величества Бога-Императора, я вывожу свою философию от амалатиан. Со стороны члены всех наших орденов кажутся весьма похожими: инквизитор — он всегда инквизитор. Многие удивляются, узнав, что внутри мы расколоты резко различающейся идеологией.
Это озадачивало Виббен. Как-то мне даже пришлось потратить целый день, пытаясь втолковать ей разницу. В этом мероприятии я потерпел фиаско.
Если говорить простыми словами, то некоторые инквизиторы являются пуританами, а некоторые — радикалами. Пуритане с верой проводят в жизнь традиционные положения Инквизиции, очищая наше галактическое сообщество от всяких преступных или враждебных элементов триумвирата зла — иных рас, мутантов и демонов. Все, что не является чистокровным человечеством, не поддается проповедям Министорума и противоречит положениям Имперского законодательства, оказывается в поле внимания инквизитора-пуританина. Бескомпромиссность, верность догме, безжалостность — вот путь пуритан.
Радикалы полагают, что допустимы любые методы, если они позволяют выполнить поставленную Инквизицией задачу. А некоторые, как я понимаю, принимают и используют запрещенные ресурсы — даже сам варп — в качестве оружия против врагов человечества.
Мне достаточно часто приходилось слышать их аргументы. И они пугают меня. Вера радикалов еретична.
Я пуританин по призванию и амалатианин по выбору. Крайне строгие пути монодоминантной философии также частенько соблазняют меня, но в их методах слишком мало драгоценной утонченности, так что это не мой путь.
Амалатиане ведут свое название от горы Амалат. Мы стараемся поддерживать статус-кво Империума, занимаемся поиском и истреблением любых существ или сообществ, способных дестабилизировать положение в Империуме, вне зависимости от того, находятся ли они в ее пределах или вовне. Мы верим в силу единения. Перемены — наш самый большой враг. Мы полагаем, что у Бога-Императора есть некий священный план, и поддерживаем стабильность в Империуме до тех пор, пока этот план не будет озвучен. Нам жаль, что в рядах Инквизиции произошел раскол и идет внутренняя борьба. Да и в самом деле, иногда кажется какой-то глупой шуткой то, что наши верования определяют нас просто как одну из фракций политической пирамиды Инквизиции.
Мы — надежный хребет Империума, его иммунная система, мы сражаемся с болезнями, безумием, разрухой и диверсиями. И мне кажется, что нет лучшей службы и нет ничего лучше, чем быть инквизитором.
Итак, теперь вы имеете обо мне представление. Грегор Эйзенхорн, инквизитор, пуританин, амалатианин сорока двух стандартных лет, состоящий в должности инквизитора в течение последних восемнадцати лет. Я высок и широк в плечах, силен, решителен. О силе своей воли уже говорил, и о моих бойцовских навыках вы тоже имеете представление.
Что еще? Чисто ли я выбрит? Да! У меня темные глаза, а волосы еще темнее и весьма густы. Впрочем, это практически не имеет значения.
Так что позвольте мне продолжить и рассказать, как я убил Эйклона.
Глава вторая
ПРОБУЖДЕНИЕ МЕРТВЫХ
ХАРАКТЕР БЕТАЙКОРА
РАЗЪЯСНЕНИЯ ЭМОСА
Я держался тени, пробираясь по огромной гробнице настолько тихо, насколько хватало мастерства. По оттаивающим хранилищам Молитвенника Два-Двенадцать разносились кошмарные звуки: стук ладоней и кулаков, бьющих по крышкам гробов, стоны, приглушенные вопли. Бульканье.
Души спящих возвращались в свои заточенные в гробах тела, страдающие от последствий гибернации. Но их не встречал почетный караул, состоящий из обученных криоинженеров, чтобы отпереть их, омыть их органы специальными биосоставами, ввести стимуляторы и разогнать застоявшуюся кровь.
Благодаря усилиям Эйклона двенадцать тысяч сто сорок два члена правящей элиты планеты пробудились раньше положенного срока, во время сурового сезона Бездействия, пробудились без необходимого медицинского сопровождения.
У меня не было никаких сомнений, что все они задохнутся в считанные минуты. Я вспоминал детали доклада, подготовленного моим помощником. В этом месте существовала центральная диспетчерская, откуда можно было открыть замки морозильных камер и, по крайней мере, всех освободить. Но ради чего? Без реанимационных бригад они все равно погибнут.
И пойди я в диспетчерскую, у Эйклона появилось бы время сбежать.
Кодом глоссии я объяснил это затруднительное положение Бетанкору, приказав ему передать мои слова хранителям. Он сообщил мне после некоторой паузы, что аварийные и медицинские бригады уже в пути.
Но зачем? Этот вопрос по-прежнему оставался в силе. Зачем Эйклон совершил это?
- Предыдущая
- 3/233
- Следующая