Инквизитор Эйзенхорн - Абнетт Дэн - Страница 18
- Предыдущая
- 18/233
- Следующая
Мы пошли по трюму, чеканя шаг по металлическому покрытию палубы. Здесь было холодно, ведь помещение совсем недавно было заполнено холодом открытого космоса.
Бетанкор, как обычно, надел костюм главианского пилота и чрезмерно пеструю безрукавку. Он пребывал в приподнятом настроении и немелодично насвистывал. Фишиг сохранял безразличное спокойствие и весь лучился властностью в своей коричневой судейской униформе. На куртку он прицепил должностной значок с изображением солнечного диска.
Я оделся в скромный костюм из темно-серой шерсти, черные ботинки, перчатки и длинный темно-голубой кожаный плащ с высоким воротником. И еще вложил в кобуру под левой подмышкой стабберный пистолет, прихваченный мною из оружейного шкафчика. Инсигния лежала во внутреннем кармане. В отличие от Фишига, я не испытывал потребности выставлять напоказ знаки своих полномочий.
Люк на сервоприводах откатился перед нами, и нам навстречу вышла высокая фигура.
— Добро пожаловать на борт «Иссина», инквизитор, — сказал Тобиус Максилла.
Глава седьмая
ПРОЩАНИЕ
РАССЛЕДОВАНИЕ
Максилла был свободным торговцем, водившим «Иссин» маршрутом от Трациан Примарис до Великого Предела в течение пятидесяти лет. Он рассказал мне, что в начале карьеры занимался крупными поставками продуктов потребления, но, когда крупные объединенные гильдии начали доминировать на оптовом рынке, начал специализироваться на предметах роскоши и всяческой экзотике.
— «Иссин» — скоростное торговое судно. Я получаю больше денег, если загружаю предметы роскоши, даже если не набираю полный трюм.
— Ты постоянно ходишь этим маршрутом?
— Несколько последних десятилетий. Но все зависит от сезона. Летаю к Саметеру, Гесперусу, Трациан Примарис, Спеси, Гудрун, иногда еще и к Мессине. Когда на Спеси кончится Бездействие, будет много работы.
Мы сидели в роскошных апартаментах для проведения переговоров, потягивая великолепный амасек из больших хрустальных бокалов. Максилла не переставая хвастался, но это было нормально. Он имел право гордиться и кораблем, и репутацией.
— Значит, ты хорошо знаешь этот маршрут? — вставил Фишиг.
Максилла улыбнулся. Он был жилистым мужчиной неопределенного возраста, одетым в длиннополый плащ из красного бархата, с широкими манжетами, застегивающимися на кнопки. На шее — экстравагантный платок из черного кружева. В улыбке он обнажал зубы, инкрустированные перламутром. Показная роскошь обычна среди владельцев кораблей и составляет часть их хвастовства. «Забудь про родословную и благородную кровь, — однажды сказал мне один из них, — только в обладании звездными судами рождается новая знать Империи». Свободные торговцы являли собой настоящую имперскую аристократию.
По крайней мере, так думал и Максилла. Он посыпал лицо белой пудрой и носил сапфировую мушку на щеке. Его потрясающий двурогий парик был соткан из серебряных нитей. А по стенкам пузатого бокала звякали тяжелые драгоценные перстни-печатки, унизавшие пальцы судовладельца.
— Да, исполнитель, я хорошо с ним знаком.
— Фишиг, не думаю, что у нас уже появился повод допрашивать мастера Максиллу, — заметил я.
Бетанкор фыркнул, а Максилла усмехнулся. Фишиг с негодованием уставился в свой амасек.
В комнату вкатился сервитор, напоминающий носовую фигуру на древних морских кораблях. Полногрудая девица с позолоченными змеями в волосах прожужжала по дорогому селгионскому ковру и предложила нам поднос с деликатесными закусками. Я взял одну штуку из вежливости. Это оказалась полоска великолепно приготовленного кетелфиша, который был слегка обжарен и завернут в практически прозрачный листик теста. Бетанкор сгреб в ладонь целую пригоршню.
— Ты с Главии? — спросил его Максилла.
И они мгновенно перешли к обсуждению знаменитых главианских длинноносых яхт. Я потерял интерес к разговору и оглядел помещение. Среди прочих ценностей обнаружился ряд бесценных портретов саметерской школы, мраморные бюсты правителей планет, световые скульптуры Джокаэро, старинное оружие и установленные на платформы церемониальные доспехи с зерцалами с Витрии. «Эмос оценил бы это», — подумал я. Поездка должна была занять не менее недели. Мне захотелось предоставить моему научному помощнику такую возможность.
— Ты знаком с Гудрун? — спросил меня Максилла.
— Это будет моим первым визитом, — покачал я головой. — В этом субсекторе я всего около года.
— Прекрасное место, хотя, возможно, покажется тебе немного шумным. Сейчас там проходит фестиваль, посвященный основанию нового полка гвардии, и продлится он месяц. Если у вас будет время, рекомендую посетить Имперскую Академию изящных искусств и музеи гильдий в Дорсае.
— Я могу оказаться слишком занят.
— Я всегда нахожу время для познавательных экскурсий, инквизитор, — пожал он плечами. — Но понимаю, что твоя работа скорее всего куда более напряженная, чем моя.
Я пытался выяснить его мотивы, но пока ничего не добился. Он согласился помочь нам с перелетом за весьма скромную плату, хотя мог потребовать значительно больше. Я уже заплатил ему имперскими облигациями. Большинство судовладельцев предпочитают не отклонять запрос, исходящий от инквизитора, даже если очень спешат. Максилла не хотел ссориться с Инквизицией? Или просто был благородным человеком?
Или ему было что скрывать?
Я заинтересовался. Хотя, если по правде, меня это не слишком беспокоило. Возможно, он полагал, что в будущем сможет рассчитывать на какое-нибудь покровительство.
И если так, то он ошибался.
«Иссин» покинул Спесь тем же днем, легко перешел в Имматериум и полным ходом двинулся к Гудрун. Максилла выделил нам комнаты на борту своего судна, но мы проводили большую часть времени на катере, погрузившись в работу. Бетанкор и сервиторы взялись за ремонт. Ловинк спал. Я вместе с Фишигом и Эмосом проделал кучу бумажной работы, касавшейся расследования, и обкатывал так и этак различные версии. Я все еще не рассказывал Фишигу то немногое, что знал о Понтиусе, но вряд ли пройдет слишком много времени, прежде чем он сам проведет все взаимосвязи.
Биквин держалась обособленно. Она позаимствовала комплект рабочей одежды из хозяйственного шкафчика, и я несколько раз видел ее читающей книги, взятые из моей личной библиотеки. Главным образом лирика и кое-какие работы по истории и философии. Я не возражал. Лишь бы не путалась у меня под ногами.
На третий день пути я снова встретился с Максиллой, и мы вместе отправились на верхнюю прогулочную палубу. Ему, казалось, нравилось рассказывать о происхождении выставленных там картин в позолоченных рамах и связанные с ними истории.
Иногда по пути попадался занятый чем-нибудь сервитор, но ни единого живого члена экипажа мне не встретилось.
— Твой друг… Фишиг… не слишком учтив, — протянул Максилла.
— Он мне не друг. И действительно не учтив. Пытался допрашивать?
— Мы с ним вчера недолго… побеседовали на главной палубе. Он спросил меня, не знавал ли я человека по имени Эйклон. И даже показал мне фотографию.
— И что ты ответил?
— Ну и кто теперь допрашивает? — сверкнул он перламутровыми зубами.
— Прости мою опрометчивость.
— О, ничего страшного! — махнул он кружевным рукавом. — Спрашивай на здоровье! Спокойно озвучь все свои вопросы, чтобы между нами не было недопонимания!
— Ну что же… Так что ты ему ответил?
— То, что не знаю этого человека.
— Спасибо за искренность, — кивнул я.
— Но я солгал.
Я резко развернулся и в упор уставился на Максиллу. Тот по-прежнему улыбался. Внезапно у меня возникло ужасное ощущение, что все мы попались в западню, и я проклял себя за то, что оставил в катере личное оружие.
— Не волнуйся. Я солгал ему потому, что он высокомерный невежа. Но тебе открою правду. У меня никогда не возникало желания вставать на пути Имперской Инквизиции.
— Мудрая философия.
Максилла шлепнулся на обтянутую атласом кушетку и расправил полы плаща.
- Предыдущая
- 18/233
- Следующая