Путешествия в Мустанг и Бутан - Пессель Мишель - Страница 36

• Предыдущая
• 36/69
• Следующая

Я повидал много горных дорог, но ни одна не может сравниться с этой. Нигде в Гималаях нет столь крутых и обрывистых склонов на таком протяжении, и постройка здесь дороги поистине чудо. Она обошлась в миллионы рупий и стоила почти нечеловеческих усилий. Дорога была необходима прежде всего по стратегическим соображениям, и премьер-министр Джигме Дорджи отчётливо понимал это.

Мы одолели три перевала на высоте два с половиной километра, обогнули насупленные, необитаемые горы, покрытые удивительным девственным лесом из высоких дубов и орешника, и въехали, собственно, на Бутанское плато.

Ландшафт изменился. Жару сменили туман и студёная изморось. В одном месте дорога бежала вдоль потока, вытекавшего из-под ледника. Я был сейчас на полпути между Индией и Тибетом.

Вскоре встретились первые молитвенные флаги и чортены — памятники, воздвигнутые во славу Будды. Навстречу грузовику брёл караван мулов. Один погонщик, в широченном кхо из коричневой домотканой шерсти, испуганно отпрянул на обочину. Ему явно не случалось раньше видеть такие огромные машины.

На соседних склонах открылись пастбища с редкими соснами. Какое-то время мы следовали за причудливыми изгибами ледяной реки, сердито пенившейся вокруг валунов, когда внезапно впереди показался первый дзонг. Как описать свои чувства в этот момент? До этого, несмотря на пересечение границы, я не ощущал реально, что нахожусь в Бутане.

На пригорке отчётливо вырисовывались контуры крепости. Голые стены, слегка отклонявшиеся назад, поднимались как естественное продолжение скалы, на которой они возвышались. Крепость гордо царила над затянутой туманом долиной, словно молчаливый и грозный часовой Страны дракона.

Да, крепость появилась нежданно-негаданно. До этого я видел только деревни. Тибетская архитектура этого укрепления, строгая и благородная, напомнила мне, что я въезжаю в страну воинов, людей решительных, презирающих изнеженных жарой жителей долин. Людей совершенно иной закалки и славного прошлого. Интересно, живёт ли кто-нибудь в этой крепости сейчас?

Всё чаще появлялись теперь лошади, нагруженные поклажей; их вели под уздцы коренастые бутанцы, закутанные в шерстяные кхо. Кони вели себя спокойно, зато мулы в испуге бросались в разные стороны при виде рычащего грузовика, так что приходилось ползти черепашьим шагом среди окриков погонщиков и позвякивания бубенцов. В такт им стучало и моё сердце. Сколько дней предстоит мне идти под звон металлических колокольцев? Он всегда отзывался во мне воспоминаниями о Гималаях. Сейчас я уже жалел, что проделал весь маршрут на грузовике.

Под вечер водитель дал понять жестами, что мы вот-вот увидим Тхимпху.

«Обгоняя, ты приближаешь конец», «Жизнь и так коротка, не укорачивай её скоростью» — две надписи на хинди украшали придорожный столб. Кому они адресованы — погонщикам мулов? Или их поставили заранее в ожидании интенсивного движения автомобилей? Во всяком случае сейчас они должны казаться бутанцам священными заклинаниями, которые декламируют, не понимая смысла. Безобразие! Дорога безжалостно вторглась в страну моей мечты.

Так незаметно я въехал в Тхимпху. В королевстве дракона не существует городов и даже больших селений. Столица была ещё лишь в планах короля. Пока стояла Благословенная Крепость Веры, в которую упиралась дорога. Но уже заканчивалось строительство четырёх больших домов, которым предстояло стать краеугольными камнями города — первого города в Бутане.

Население Тхимпху, отнюдь не самое многолюдное в королевстве, составляло 4 тысячи человек, из которых 3 тысячи жили внутри громадной крепости, одиноко возвышавшейся среди расположенных террасами полей.

Дзонг, цитадель Тхимпху, поистине необъятен. Волнистые крыши в форме па год блестят в лучах угасающего солнца. В цитадели 2 тысячи комнат, 300 часовен и 3 храма. Вечером они освещаются масляными лампами. Всё население могло укрыться там, как это было на Западе в далёкие времена крестоносцев, о которых мы читаем в учебниках и детских книжках по истории.

Не без робости я приблизился к крепости. Вокруг ухоженными рядами стояли сосны. Высоко над головой плавился солнечный шар, освещая белые формы монастырей.

Ну, вот и прибыл. Но прежде чем принять первую дозу впечатлений, надо обеспечить тылы, позаботиться о хлебе насущном и крыше над головой.

Отелей в Бутане нет по той простой причине, что не бывает заезжих туристов, а есть только гости. Дом для гостей в Тхимпху насчитывает всего три спальни. Надо было заново объяснять, отвечая на вопросы, что я не гость королевы или короля, что меня не приглашали ни Аши Диджи, ни Аши Чоки, ни королева-мать.

Чиновник по имени Пасанг выслушал меня со снисходительным интересом. Его чистенький «джип» тихонько урчал у порога.

Позолоченные молнии украшали стены в гостевом домике. Пол был покрыт ковром из красного сизаля. Удобная кровать, стулья и бюро вызывающе поглядывали на меня. Недавно прибывшие, они чувствовали собственное превосходство в краю, где принято сидеть в позе лотоса, а ковры, расшитые драконами, служат общей постелью. Три комнаты на всю столицу… и одна из них моя! Таково было решение чиновника, занимающегося гостями.

— Дальше будет видно, — сказал он, когда я закончил своё жизнеописание.

Я остался один, получив право лишь на рис с пряностями. Была пятница, и меня уведомили, что я смогу увидеть господина начальника личной королевской канцелярии Дашо Дунчо только в понедельник. Это время мне надлежит оставаться с поваром. Так по крайней мере я получу хоть какую-то еду.

А мне отчаянно хотелось компании, дабы поднять совсем упавшее настроение. Нет! Дом для гостей был пуст.

Мне подали чай, затем, чтобы как-то занять время, я решил разобрать свои тюки. Вот тибетская грамматика; грубая и неточная карта Бутана, пара сапог для верховой езды производства фирмы «Моррисон и Таттл» из Калькутты — когда-то поставщиков вице-королей, вынужденных продавать теперь свою продукцию на лотках в двух шагах от «Гранд-отеля»; две чашки тончайшего севрского фарфора — не особо оригинальный подарок, который я нашёл достойным его величества короля Страны дракона (возможно, мне в ответ удастся получить чайную тибетскую пиалу!). Я привёз также духи для королевы, Аши Диджи, Аши Чоки и королевы-матери, два ручной выделки шёлковых шарфа и серебряный кубок. Всё это, я надеялся, поможет мне на аудиенции.

Палатка из зелёной парусины выглядела странновато в гостевом домике, где новёхонькая ванна сверкала чистотой, поскольку её не к чему было подсоединить, ибо водопровод и канализация отсутствовали. Кстати, слова «ванна» по-тибетски я не знаю. Бутан опережал сведения, занесённые в тибетскую грамматику.

Я решил отправиться на кухню. Нельзя же в самом деле приехать за тридевять земель и торчать одному в комнате среди вещей. А кроме того, по собственному опыту я знал, что обслуживающий персонал — кладезь бесценных сведений о хозяевах. В том числе и о хозяевах страны.

Поваром был премилый непалец. Его помощник Норбу, непальский шерпа, долго рассказывал мне о горестях, выпавших на его долю, и без зазрения совести врал, уверяя, что поднимался на Эверест. На кухне был ещё один помощник, бутанец, который беспрерывно кашлял. Ничего интересного мне узнать не удалось.

На стене, чуть пониже портрета деда царствующего монарха, висело волеизъявление его величества, запрещающее подачу спиртного во всех крепостях и домах для гостей его страны. Как хорошо, что я привёз чайные чашки!

Вспомнилось, как я преподнёс королю Мустанга бутылку виски, выдав его за «лекарство от душевных невзгод». Но там никто не предупреждал, что «жизнь коротка». Что же касается превышения скорости, то вряд ли я смогу гнать по краю пропасти своих яков быстрее, чем они согласятся.

Рис со специями недвусмысленно означал, что я не являюсь королевским гостем. Христофор Колумб с лубочной картинки растворялся в суровой действительности. Представится ли случай натянуть мш новёхонькие сапоги? Чёрт бы подрал эти «джипы» и ванны, засорившие моё «частное» королевство! Вот попади я в Бутан десять лет назад, как бы было славно…

• Предыдущая
• 36/69
• Следующая