Патриот - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 21

• Предыдущая
• 21/72
• Следующая

Признаться, Клайра и Ралин были сильно удивлены, когда узнали, как именно Сергей решил помочь своей бывшей жене и детям. Вообще-то в его распоряжении имелась солидная, по местным меркам, сумма, и он мог выделить куда более значимые средства, а не такие крохи, как десять миллионов на всех. Однако Пошнагов отказался от подобного шага.

Кто-то скажет, что он бросил своим близким подачку. Вот только он считал себя правым. По его убеждению, если ты хочешь помочь человеку, то помоги ему приобрести профессию, получить образование, найти работу, посоветуй что-то дельное, в конце концов, а если есть возможность – предоставь стартовый капитал под конкретное дело. Но только не бери человека на постоянное содержание, потому что этим ты только развращаешь.

Вот в чем ему действительно было стыдно признаться самому себе, так это в том, что он почувствовал облегчение от того, что у Нины все устроилось самым лучшим образом. Хотя причина таких чувств для него и не была за семью печатями. Он все чаще и чаще вспоминал Ирину. Нет, Нину он все так же любил, но теперь уже не мог забыть и другую. Они были такими разными, что будили в нем разные чувства, если можно так выразиться. Словом, каждую из них он любил по-своему.

Н-да. Ну с Ниной-то теперь можно было сохранять только дружеские отношения. А вот Ирина… Сейчас Сергею хотелось поскорее закончить все свои дела на Земле и рвануть обратно на Клайп. И он очень надеялся, что пока еще не совершил ничего непоправимого. Вот такие пироги с котятами.

Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, он перебрался в Москву. Это решение было обусловлено тем, что кокаин считается самым дорогим наркотиком в России и, соответственно, далеко не каждому по карману. Поэтому Сергей решил, что основная доля наркоманов, сидящих именно на нем, должна проживать в столице с ее тусовками и ночными клубами. Как следствие, и крупнейшие наркоторговцы, которые бы могли иметь связи непосредственно в Колумбии, так же должны находиться в Москве или в ближнем Подмосковье.

Это сообщество довольно закрытое, и там очень не любят посторонних. Предпочитают иметь дело с людьми не просто надежными, но более чем тщательно проверенными. Надежность в этом деле вообще всегда должна быть под вопросом. Колумбийцы так те вообще отличаются невероятной подозрительностью и жестокостью.

Нет, Сергей их не боялся и если бы решил объявить им войну, то тем точно мало не показалось бы. С его техническим оснащением им не помогли бы никакие мангровые болота и укрепленные виллы. Но воевать с наркокартелями в его планы не входило. В конце концов, для этого есть государство. Ему же нужно было, чтобы его рекомендовали, что должно в значительной мере упростить процесс сделки.

В Москве пришлось потрудиться. Но разве что немного. Найти адрес Управления госнаркоконтроля России по городу Москве не составило труда. Дальше оставалось вычислить какого-нибудь сотрудника, после чего организовать его похищение. Правда, пришлось похищать сразу двоих, но не суть важно. Сделать инъекцию одной интересной сыворотки и с ее помощью разговорить ребят на любую тему вообще не составило труда.

Правда, парни потом проснутся с жуткой головной болью, словно беспробудно пьянствовали в течение трех суток. Но это не страшно, пройдет. А чтобы они ничего не заподозрили, квартира одного из них, холостяка, была приведена в соответствующий вид. Насчет того, с чего это они решили напиться, пусть голову ломают сами. Главное, что если они и опоздают утром на службу, то только по своей вине. Пошнагов получил нужные сведения и отвалил в сторону.

Никакую секретную информацию у офицеров он не выведывал. По сути, ему нужны были самые общие сведения, и не более. Его заинтересовал некто Волынский, которому, со слов оперативников, осталось недолго коптить столичное небо. У Пошнагова было что предложить этому упырю. Причем за этот товар Волынский будет готов уплатить куда больше, чем от него потребуют. Жизнь – штука такая, когда речь идет о чужой, то цена ей зачастую копейка, а если вопрос касается собственной, то все меняется, причем кардинально…

Волынского вернули в Москву в течение полутора суток. Похоже, он не ожидал ничего подобного. Наверняка успел окончательно проститься с жизнью. Это было явно заметно по тому, как он смотрел ошарашенным взглядом вокруг, выглядывая из кургузых дверных окошек уазика.

– Это что, Россошанская улица? – недоумевающе поинтересовался Анатолий Петрович, с болезненным видом сжимая виски, голова просто раскалывалась.

– Верно. Отсюда до вашего офиса – всего-то пара сотен метров. Мы решили, что вам не помешает прогуляться. Заодно и в себя придете.

– А чего это голова так раскалывается?

– Побочный эффект. Поверьте, в сравнении с общим состоянием вашего организма это сущие мелочи.

– Придется поверить вам на слово.

– А вот этого не надо, – отрицательно покачав головой, возразил Сергей. – Не нужно ничего принимать на веру. Уж лучше наоборот, сегодня же поезжайте в клинику и пройдите обследование. С учетом того, что сейчас утро, думаю, вам не составит труда управиться в течение суток. Я позвоню вам завтра, скажем, часов в девять. Надеюсь, вы не относитесь к тем неблагодарным, кто не платит по счетам?

– Вы хотите сказать, что я уже здоров? – с явным недоверием поинтересовался Волынский.

– Просто пройдите обследование. И еще, о вашем выздоровлении и уж тем более о моей в этом роли трубить на весь свет не нужно. У вас есть свои маленькие тайны, у меня – свои. До завтра, Анатолий Петрович…

Сергей позвонил ему на следующий день уже с проходной офиса. И, надо заметить, его тут же провели к Волынскому. Не сказать, что с ним при этом были как-то по-особенному предупредительны, но все же происходило все без каких-либо проволочек. Впрочем, это полностью устраивало Сергея. Ему было не до дифирамбов, полагавшихся спасителю их шефа. Да и потом, никто из подчиненных Волынского явно ни о чем не знал.

А вот сам хозяин кабинета встретил его пристальным взглядом. Молча указал на стул у приставного столика и еще какое-то время рассматривал его самым внимательным образом. Потом откинулся на спинку кресла и сложил руки у себя на животе, хотя, откровенно говоря, ничего такого выпирающего у него не наблюдалось. Обычный мужчина, когда-то крупного телосложения, а нынче сильно исхудавший. Впрочем, болезненная худоба скоро пройдет.

– Вчера я сдал целую кучу анализов. И, так полагаю, о результатах говорить вам не нужно, – наконец произнес он.

– Не нужно, – легко согласился Сергей.

– У меня есть к вам предложение.

– Стоп. – Сергей поднял руку в протестующем жесте. – Если вы хотите мне рассказать, как можно наладить бизнес по излечению избранных счастливцев или широких масс населения, все это мимо. Я здесь только по одной причине, чтобы вы рассчитались со мной.

– Хм. Видишь ли, дружище…

– Слушай, Толик, я вижу, у тебя с мозгами полная беда. Может, ты еще и подтянул сюда целую кодлу, чтобы захомутать меня и отправить моих парней восвояси или в мир иной? Если так, то глупее решения ты в своей жизни еще не принимал. Мои ребята без труда разжуют и выплюнут роту спецназа при полной выкладке, не то что твоих доморощенных головорезов. Прежде чем начать совершать ошибки, хорошенько подумай, готов ли ты к тому, чтобы здесь, в этом офисе, уже через несколько секунд началась резня. Мало того что ты не получишь меня, так ведь еще и твое отлаженное предприятие окажется под угрозой. Сомневаюсь, что после такого шума тебя сумеют прикрыть твои покровители. Сегодня не девяностые.

Волынский внимательно выслушал этот спич, а потом пожал плечами, словно только что услышал нечто очень забавное. Протянул руку к коробке, примостившейся на уголке рабочего стола, извлек оттуда сигару, надрезал кончик, закурил. И только выпустив изо рта терпкое табачное облако, произнес, вновь переходя на «вы»:

– Завидую вашему воображению, Сергей Демьянович. Вам бы романы писать, а не в наркобизнес лезть. У меня и в мыслях ничего подобного не было.

• Предыдущая
• 21/72
• Следующая