Версальская история - Стил Даниэла - Страница 17

• Предыдущая
• 17/144
• Следующая

— Какой ужас! — воскликнула девушка. Она, конечно, заметила в квартире множество фотографий Джимми и красивой рыжеволосой женщины. Даже на снимках было видно, как сильно они любят друг друга и как они счастливы вместе.

— Должно быть, — вставил молодой человек, — мистеру О'Коннору нелегко пришлось. Для него это страшная потеря.

Управляющий кивнул:

— Да, разумеется, хотя должен вам сказать, Маргарет держалась очень мужественно. Чуть не до самого последнего дня они гуляли утром и вечером, Джимми для нее готовил, сидел с ней по ночам, а однажды вынес на руках на берег. Он очень любил Маргарет, и я боюсь, что ему понадобится очень, очень много времени, чтобы смириться со своей потерей. Если, конечно, это вообще возможно.

И управляющий, известный среди жильцов некоторой грубоватостью манер и отсутствием сентиментальности, вытер скатившуюся на щеку слезу и поспешно вышел из подъезда на улицу. Молодые люди последовали за ним. Попрощавшись, они сели в машину и вернулись к себе в отель и до самого вечера вспоминали об этой истории. На следующий день они позвонили сказать, что берут квартиру, и управляющий, поднявшись к квартире Джимми, подсунул под дверь уведомление о том, что через три недели он обязан освободить квартиру.

Глядя на этот листок, Джимми не верил своим глазам.

Это было то, чего он хотел; больше того — он знал, что должен уехать, чтобы не сойти с ума, однако только сейчас ему пришло в голову, что ехать-то ему и некуда. А самое странное заключалось в том, что это его абсолютно не волновало. Если бы было можно, он бы спал прямо на улице — в палатке или спальном мешке. Может быть, неожиданно подумал Джимми, именно так люди и становятся бездомными. Они теряют дорогих, любимых людей, и им становится все равно, где жить и как. И жить ли вообще. Когда Маргарет умерла, Джимми был опасно близок к тому, чтобы покончить с собой. Он был готов просто войти в океан и идти, идти, идти, пока соленая вода не хлынет в легкие, гася сознание и стирая воспоминания. В тот день, когда Маргарет не стало, он просидел на берегу несколько часов, глядя на набегающие волны, и сухо, по-деловому размышлял о том, как ему следует действовать, чтобы добиться желаемого быстро и наверняка. И когда он уже собрался встать с нагретого солнцем ракушечника и сделать первый шаг, он вдруг словно наяву услышал голос Маргарет.

Ошибиться Джимми не мог — ее голос был таким родным! Он ясно различал даже ирландский акцент. Маргарет была в ярости. Она называла его бабой, тряпкой, паршивым слизняком и другими словами. «Не смей! — сказала она ему. — Иначе мы не увидимся даже там, где теперь обретаюсь я».

Лишь поздним вечером Джимми вернулся домой. Всю ночь он просидел на диване в их маленькой гостиной, неотрывно глядя в окно. Джимми почти не плакал, но когда на следующий день он по привычке взглянул в зеркало, то не узнал себя. Он не поседел, но лицо его осунулось и почернело, а глаза были тусклыми, словно из них ушла вся жизнь, ушла душа.

Вечером второго дня из Бостона прилетели его и ее родные, и началась подготовка к похоронам. Маргарет несколько раз говорила Джимми, что хотела бы остаться с ним в Калифорнии, да и сам он хотел того же, поэтому о том, чтобы везти тело в Бостон, не могло быть и речи.

Потом родственники разъехались по домам, и Джимми снова остался один. Конечно, родители, братья и сестры Маргарет были убиты горем, но вряд ли кому из них было так плохо, как Джимми. Никто из них даже не представлял, как много Маргарет для него значила и что он потерял. Вся его жизнь была заполнена ею одной, и Джимми был совершенно уверен, что никогда не сможет любить другую женщину так, как он любил Маргарет. Быть может, он и вовсе окажется не способен полюбить. Сама мысль о том, что в его жизни может появиться другая женщина, казалась ему безумной. Разве может кто-нибудь хотя бы сравниться с Маргарет?! У кого отыщутся такие же страсть и огонь, жизнелюбие и юмор? Маргарет была самой мужественной женщиной из всех, кого Джимми когда-либо знал. Она не боялась умирать — смерть она приняла легко, как принимала все, что посылала им судьба. Это он едва владел собой и умолял бога пощадить ее, это он рыдал, не зная, куда деваться от отчаяния и ужаса, а она подбадривала и утешала его, хотя уже лежала на смертном одре. Нет, другой такой, как она, просто не может быть, думал Джимми. Сама мысль о том, что Маргарет уйдет, а он будет жить дальше, казалась ему невыносимой.

Но, вопреки собственным ожиданиям, Джимми не умер.

Во всяком случае, его физическая оболочка продолжала существовать, хотя все внутри его было опалено горем. Исполнился уже месяц с тех пор, как Маргарет не стало, а он никак не мог решить, что ему делать со своей жизнью. Все эти недели, дни, часы он жил по привычке, машинально, не ожидая от будущего ничего отрадного или светлого и думая лишь о днях прошедших и невозвратимых.

Через неделю после смерти Маргарет Джимми вернулся на работу, потому что пребывание в четырех стенах стало для него невыносимым, но большого облегчения ему это не принесло. Коллеги обращались с ним как с треснувшей вазой, и их сочувствие чаще приносило ему новую боль.

Да и сама работа не особенно ладилась, хотя Джимми и старался изо всех сил, понимая, что дети нисколько не виноваты в его несчастье. Но он ничего не мог с собой поделать. Радость, энтузиазм, увлеченность — все ушло.

Вместе с Маргарет исчезло самое главное, и теперь Джимми почти не болел за свое дело, подчиняясь хорошо знакомой рутине и профессиональным инстинктам, которые успел выработать за прошедшие годы. Со смертью жены жизнь Джимми потеряла смысл, и все остальное стало для него неважным.

Решение съехать с квартиры далось Джимми нелегко.

Какая-то частичка его сердца хотела бы остаться здесь навсегда, чтобы по-прежнему дышать тем же воздухом, прикасаться к вещам, к каким прикасалась она, но уж слишком тяжело было ложиться вечером одному и просыпаться с мыслью, что он никогда больше ее не увидит. В конце концов Джимми все-таки решил съехать, надеясь, что это даст ему хоть какое-то облегчение. Куда он поедет, Джимми не знал.

Ему было все равно. Раскрыв газету, он позвонил в первое же попавшееся на глаза агентство недвижимости, но все агенты оказались в разъезде, и его попросили оставить свой номер телефона. Положив трубку, Джимми решил собирать вещи дальше, но стоило ему открыть шкаф, где висели платья Маргарет, как голова у него закружилась, а воздух с шумом вырвался из легких, словно от удара кулаком.

• Предыдущая
• 17/144
• Следующая