Мы, аристократы - 4 (СИ) - "Бастет Бродячая Кошка" - Страница 69

  Хоть я и не усердствовал в примирении с Октавией, мои скромные усилия в этом направлении не остались незамеченными. Неделю спустя, когда я о ней уже и думать забыл, в 'Ведьмолитене' появилась короткая заметка 'Тайная сердечная рана Гарри Поттера'. Уже знакомый мне Уистлер на этот раз прицепился к моим отношениям с Октавией.

  'Общеизвестно, что единственный наследник древнего рода Поттеров, небезызвестный Гарри Поттер пользуется огромным успехом у женской половины Хогвартса. Несмотря на это, его сердце было разбито. Еще с прошлого года он оказывал особое внимание юной мисс Октавии Грей, но так и не не сумел смягчить её неприступность. Даже его убедительная победа на втором этапе Тремудрого турнира не помогла ему добиться благосклонности юной красавицы. По утверждению надёжных источников, сердце мисс Грей отдано Беннету Бойду, второму сыну известнейшего рода Бойдов, и в июле этого года состоится её помолвка с ним.'

  Газеты у нас на факультете просматривали еще до завтрака, и я прямо в гостиной публично объяснился по поводу этой заметки с Уолтером, потому что это касалось непосредственно его, как наследника Бойдов. Я сказал, что помню, с кем сговорена мисс Грей, что не имею на неё никаких видов и что всего лишь пытался загладить небольшую бестактность, допущенную на Рождественском балу. Объяснения были приняты и вопрос был исчерпан.

  Возможно, я еще подумал бы, стоит ли объясняться с Уолтером Бойдом по поводу всяких сплетен, но меня почему-то обеспокоило, как эту заметку воспримет Ромильда. Мы окончательно сдружились во время подготовки ко второму конкурсу и теперь общались по-свойски - трудно общаться по-другому с девчонкой, которая в течение месяца лечила мои синяки и ссадины, и не только на руках и ногах - но подойти к ней и ни с того ни с сего сказать, что мне безразлична эта Грей, выглядело совсем уж необъяснимой щепетильностью. Я был не обязан оправдываться в этом перед Ромильдой, но что-то во мне настаивало на оправдании, и с Уолтером я заговорил, только удостоверившись, что она нас слышит.

  Но если для слизеринцев всё прояснилось, остальные факультеты сплетничали всласть. Кроме того, Панси прихватила этот номер на занятия и имела неосторожность попасться с ним Снейпу.

  - Так... мы тут журнальчики под столом почитываем? - накинулся он на неё. - Минус десять баллов со Слизерина. - Все уставились на них, а чёрные глаза зельевара устремились на заметку. - Ну конечно же, клуб фанов Поттера собирает для него вырезки...

  Грифы заржали так, что в классе затряслись стены. Губы Снейпа изогнулись в неприятной ухмылке.

  - 'Тайная сердечная рана Гарри Поттера', - начал он читать вслух, делая в конце каждого предложения паузу. - 'Небезызвестный Гарри Поттер пользуется огромным успехом у женской половины Хогвартса'... - его злорадный взгляд переместился на меня. - Да неужели, Поттер?

  Я слегка пожал плечами.

  - Не завидуйте так явно, сэр.

  - Чему тут завидовать, если ваше сердце... - он снова уставился в заметку, - ...жестоко разбито юной красавицей мисс Грей. Даже убедительная победа на втором конкурсе турнира не помогла вам, - произнёс он с издевательской интонацией. - Как же это печально, Поттер...

  Грифы давно уже лежали на столах, раскисшие от смеха. Снейп с удовлетворением в голосе дочитал конец заметки, где говорилось о будущей помолвке Октавии с Беннетом.

  - Как видите, слава - это еще не всё, Поттер. Я еще когда предупреждал вас...

  Год назад его глумление оставляло меня равнодушным, но сегодня я почувствовал себя задетым. А если бы мне была небезразлична эта Октавия... или, ещё хуже, а если бы такое написали про Ромильду... Человек, который сам любил и при этом так глумится над чужими чувствами, не заслуживает пощады.

  - Сейчас вы сделали вторую роковую ошибку в своей жизни, мистер Снейп, - спокойным голосом сообщил я.

  Снейп пренебрежительно скривился.

  - Уж не запугиваете ли вы меня, Поттер?

  - Нет, объясняю вам положение дел.

  - И что мне может сделать такой великий и ужасный герой, как вы? - иронически поинтересовался зельевар.

  - Мистер Снейп, в неведении вы не останетесь.

  Снейп на сегодня уже получил свою долю счастья и больше не стал цепляться ко мне, ограничившись презрительным хмыканьем. Он призвал класс к дисциплине и продолжил урок, во время которого я обдумывал для него расплату.

  В ближайшие выходные я отправился к опекуну и сказал, что пора открывать заключительную кампанию против Дамблдора, уперев на то, что если старика еще рано валить, с его ближайшими помощниками уже незачем церемониться. Люциус, чуть ли не ежедневно получавший донесения от Драко, без труда догадался, что я копаю под Снейпа, но момент для атаки действительно уже созрел, а к Снейпу и у него имелись огромные претензии. Он вызвал в особняк Риту Скитер, и мы втроём полдня сочиняли статью, имевшую все основания стать сенсационной, потому что Люциус немало знал о Снейпе и его жизни. Я поставил Скитер условие, что статья должна выйти во вторник утром - Снейп не имел привычки с утра читать газеты, а первой парой во вторник у нас было зельеварение - и, счастливая, она умчалась в редакцию.

  Вышедшая статья называлась ни много ни мало, а 'Ручной Пожиратель Дамблдора'. Там было упомянуто всё, о чём знал Люциус, и всё, что наблюдал и о чём догадывался я. Только про непреложную клятву Дамблдору там не было ни слова, потому что о ней мне сообщил сам Снейп. С утра во вторник свежий номер 'Пророка' был нарасхват в слизеринской гостиной. Газету читали и перечитывали, а избранные места из неё зачитывали вслух. И, разумеется, никто из слизеринцев не забыл про историю с 'Ведьмолитеном' на зельеварении, еще в тот вечер ставшую достоянием всего факультета.

  'Страна должна знать своих героев' - так начиналась статья. Дальше коротенько говорилось о школьных годах Северуса Снейпа, с упором на то, что еще ребёнком он был крайне неуживчив и сумел настроить против себя не только другие факультеты, но и свой. Некоторое внимание было уделено его вражде с гриффиндорцами, причиной которой была названа маглорожденная гриффиндорка Лили Эванс.

  - 'Слизеринцы сначала заступались за однокурсника, но затем перестали, потому что у Северуса уже тогда обнаружился отвратительный нрав и редкостный талант втягивать в неприятности себя и других. Последней от Снейпа отступилась его маглорожденная подруга после того, как он обозвал её грязнокровкой на глазах у половины Хогвартса. Оказавшись перед трудным выбором между красивым, богатым и весёлым - и уродливым, нищим и злобным, Лили Эванс предпочла Джеймса Поттера. Отсюда началась неприязнь Снейпа к маглорожденным, которая привела его к Пожирателям смерти', - прочитала вслух Флоренс Форбс, семикурсница, и запнулась на полуслове. - Тут про его грязные подштанники, которые видела эта самая половина Хогвартса...

  - Дай сюда, - Маркус Флинт протянул руку за газетой. - Да ты не бойся, про подштанники я пропущу. 'Сын пьяницы-магла и представительницы выродившегося рода Принсов, изгнанной из рода за этот брак, Северус Снейп не имел бы ни малейшего шанса быть принятым в Пожиратели, если бы за него не замолвили слово. Сначала он был там на побегушках, но несколько лет спустя ему удалось подслушать пророчество некоей мадам Трелони во время её собеседования с Дамблдором для трудоустройства в Хогвартс. Донос Волдеморту об этом пророчестве значительно улучшил положение Снейпа у Пожирателей.' Я так и думал, что там он был никто, а перед нами Мордред знает что из себя строил...

  На Слизерине о пророчестве знали, хотя для большинства безродных британских обывателей оно было новостью. Маркус стал зачитывать намёки автора статьи, что вокруг пророчества, из-за которого погибли Поттеры и пострадали Лонгботтомы, слишком много подозрительных совпадений и не менее подозрительных несоответствий.

  - Ну-ка, и я почитаю, мне тоже хочется. - Теренс Хиггс выхватил у него газету. - 'Сейчас уже можно обнародовать, что к гибели Поттеров и лишению рассудка Лонгботтомов привёл именно донос Снейпа. Но Снейп всё-таки пожалел свою прежнюю любовь и сменил сторону в Первой Магической войне. Чтобы не тратить годы впустую, карьеру у Дамблдора он сразу же начал с доноса на прежних покровителей. Поттеров это не спасло, но на карьере самого Снейпа сказалось весьма благоприятно.'