Перепутье - Стил Даниэла - Страница 20

• Предыдущая
• 20/91
• Следующая

— Хил… — Нику хотелось сказать ей что-нибудь, прежде чем она уйдет. — Может быть, погуляем вместе? — Ему почему-то казалось, что он должен быть рядом с ней. Он обещал себе накануне отъезда, что на корабле у них все пойдет иначе, чем дома.

Но ничего не получалось, да и не могло получиться. Хиллари просто не хотела, чтобы он был рядом с ней. Вот и сейчас она только покачала головой.

— Нет уж, спасибо. Мне еще нужно зайти на массаж до ленча.

— Снова массаж? — В его голосе прозвучало недоверие, и он рассердился за это на самого себя. Смешно до такой степени подозревать собственную жену, но она уже столько раз изменяла ему, что он поневоле отмечал каждый ее шаг.

— Да, снова.

— Увидимся за ленчем.

Она кивнула и закрыла дверь. Несколько минут спустя вошел Джон.

— Мама ушла?

— Да. Она пошла на массаж в бассейн, как вчера.

Джон смущенно посмотрел на отца и покачал головой:

— Она ведь не знает, где находится бассейн. Я хотел показать его ей вчера, но она сказала, что занята.

Ник кивнул, притворившись, что не расслышал, но слышал он даже слишком много. Значит, она и сейчас ушла вовсе не в бассейн. Но куда? И с кем? Во второй класс? В третий? Не может же он разыскивать ее по всему кораблю. Ник заставил себя не думать о жене и повернулся к сыну.

— Хочешь, пойдем посмотрим на собак?

— Конечно.

Взяв за руку сразу просиявшего мальчика, Ник отправился с ним на верхнюю палубу, где размещались дюжина французских пуделей, сенбернар, датский дог, два маленьких злых мопса и пекинес. Джон по очереди обошел их всех, поиграв с каждым. Ник с отсутствующим видом смотрел в воду, погруженный в свои мысли. Он опять думал о Хиллари. На миг ему захотелось перевернуть корабль вверх дном и найти ее, но он тут же понял, что это бессмысленно. Их война длилась уже девять лет, и он давно проиграл ее. Ник хорошо это знал. Даже на корабле Хиллари оставалась такой же, как в Нью-Йорке или Бостоне, — насквозь испорченной. Единственное, за что он был ей благодарен — это сын. Ник оглянулся на Джона и улыбнулся. Мальчик держал на руках смешного фыркающего мопса.

— Папа, когда мы приедем в Париж, ты мне купишь собаку?

— Хорошо, но это зависит от того, какой у нас будет дом.

— Мы, правда, возьмем собаку? — Ник засмеялся, глядя на Джона, у которого от восторга глаза чуть не выскочили из орбит.

— Посмотрим. А теперь отпусти своего дружка, и я отведу тебя в игровую комнату, к другим твоим друзьям.

— Ладно. А мы сюда еще придем?

— Конечно.

Когда они уходили, Ник оглянулся на теннисные корты и вспомнил, что накануне пригласил сюда Лиану. Было бы очень кстати сыграть сейчас пару геймов. До ленча оставалась еще уйма времени, и ему просто необходимо было хоть чем-то заняться, чтобы успокоить нервы. По крайней мере в одном Хиллари была права: люди за их столом в Большом обеденном зале действительно оказались необычайно скучными. На корабле молодежи почти не было — все-таки путешествие стоило немало. Большинство пассажиров первого класса составляли преуспевающие бизнесмены, известные журналисты и писатели, адвокаты и банкиры, музыканты и дирижеры; все они уже добились определенного положения в жизни и, естественно, были старше Ника — за исключением Лианы и его собственной жены. Он давно привык быть самым молодым среди окружающих, но сейчас его это тяготило — Нику очень не хватало друга одного с ним возраста.

Он проводил сына в игровую комнату, где уже резвились дочери де Вильеров. После минутного раздумья Ник пошел в сторону кафе-гриля и вскоре увидел Лиану. Она сидела на скамейке с книгой, и ветер трепал ее белокурые волосы.

Поколебавшись с минуту, Ник подошел к ней.

— Здравствуйте.

Она удивленно вскинула глаза, но, узнав его, улыбнулась. На ней был розовый свитер и серые брюки, шею украшала двойная нитка жемчуга. В таком наряде удобно гулять по палубам — как раз это она и собиралась делать.

— Я вам помешал?

Он стоял перед ней, засунув руки в карманы и подставив лицо ветру, — стройный, красивый в своих фланелевых брюках и блейзере, однако сегодня его костюм дополнял ярко-красный галстук, завязанный бантом.

— Нисколько. — Она закрыла книгу и подвинулась, освобождая место для него.

— Господин посол снова за работой?

— Конечно. — Она улыбнулась. — Его секретарь приходит каждое утро ровно в девять и таким огромным крюком, знаете, как в водевиле, не спрашивая, позавтракал Арман или нет, вытаскивает его из каюты.

Ник усмехнулся, представив себе эту сцену.

— Я видел вчера этого Жака. Вид у него действительно весьма суровый.

— Он когда-нибудь станет хорошим послом. — Улыбнулась Лиана. — Слава Богу, Арман" никогда не был похож на него.

— Где вы познакомились с Арманом?

Вопрос был довольно дерзким, но Нику давно хотелось его задать. Он видел, что де Вильеров связывает глубокое и сильное чувство, которому не мешает ни огромная разница в возрасте, ни постоянная занятость Армана. Его восхищало то, с каким пониманием Лиана относится к мужу, как терпеливо ждет его. Ник ломал голову, как мужчина находит такую женщину. Вероятно, первое, что для этого нужно, — не поддаваться слепо чарам восемнадцатилетней дебютантки. Хотя, судя по возрасту старшей из девочек, Лиана тоже вышла замуж совсем молодой. Ник решил, что ей еще нет и тридцати. На самом деле Лиане уже исполнилось тридцать два, но в отличие от Хиллари она и в молодости была достаточно зрелой, чтобы принять на себя всю ответственность, связанную с замужеством.

— Мы познакомились в Сан-Франциско, я была тогда еще совсем молодой.

— Вы и сейчас молоды.

— О нет. — Она засмеялась. — Тогда мне было всего пятнадцать…

В дороге люди часто рассказывают друг другу то, чего ни за что не сказали бы в другое время. Поколебавшись с минуту, Лиана повернулась к Нику, подняв на него широко открытые синие глаза:

— Я очень любила жену Армана. Моя мама умерла, когда я только родилась, и Одиль, его жена, стала для меня второй матерью. Он служил в то время генеральным консулом в Сан-Франциско.

— Они развелись?

Ник был заинтригован. Эта женщина казалась воплощенной добродетелью, меньше всего она походила на соблазнительницу и разрушительницу домашнего очага. Лиана покачала головой.

— Нет. Одиль умерла, когда мне исполнилось восемнадцать. Арман очень переживал, да и все мы. Я почти год не могла опомниться.

— И он полюбил вас? История начинала проясняться.

Лиана погрузилась в теплую волну воспоминаний; ее глаза, казалось, смотрели в давно минувшее, на губах играла мягкая улыбка.

— Не сразу. Прошло почти два года, прежде чем мы поняли, что значим друг для друга. Когда мы наконец признались в этом себе, мне уже шел двадцать второй год. Вот тогда мы обручились.

— А потом поженились, и с тех пор живете счастливо, — закончил Ник. Эта история, так похожая на сказку, очень нравилась ему.

— Нет. Сразу после помолвки Армана перевели в Вену. А отец настоял, чтобы я закончила курс в Миллз. Тот год показался вечностью, но мы его пережили. Мы каждый день писали друг другу. Когда я наконец закончила учебу, он приехал, мы поженились, и я последовала за ним. — Теперь она улыбалась широко. — Вена замечательный город. Мы были там очень счастливы. Потом Армана перевели в Лондон. Мари-Анж родилась в Вене, а Элизабет — в Лондоне. Из Лондона мы вернулись в Штаты.

— Ваш отец, наверное, очень радовался, что вы вернулись. — Едва произнеся эти слова, Ник вдруг с ужасом вспомнил, что старый Крокетт умер десять лет назад.

— Нет, отца тогда уже не было в живых. Он умер сразу после рождения Элизабет. — Она мягко улыбнулась Нику, заметив его смущение. — Кажется, это было так давно.

— Вы часто приезжали в Сан-Франциско?

— Нет. У меня там ничего не осталось. В нашем доме живет мой дядя, но мы с ним всегда были чужими… И потом… — В ее голосе появилась нежность. — … Мой дом там, где Арман.

— Он очень счастливый человек.

• Предыдущая
• 20/91
• Следующая