Сахарный павильон - Лейкер Розалинда - Страница 19

• Предыдущая
• 19/102
• Следующая

Порою они ходили с Кларой на море ранним утром. Вода, как правило, была холодной, но Софи не обращала на это внимания, сразу же отдаваясь во власть волн. Так что Кларе никогда не приходилось окунать ее насильно. Девушка быстро научилась держаться на воде, и когда по близости никого не было, предпочитала плавать в своей нижней шелковой сорочке, а не надевать неудобный купальный костюм.

Когда Софи возвращалась домой поздно, она часто купалась в море одна. Если день выдавался теплым и солнечным и вода была теплой, она снимала с себя даже нижнюю сорочку и, оставив одежду на камнях, наслаждалась купанием совершенно обнаженной.

При первой же возможности Софи пошла в библиотеку Св. Фомы, находившуюся в районе Стайни, чтобы выяснить, нет ли в книге посетителей имени Генриетты. С самого начала она решила не искать своей подруги до тех пор, пока не найдет себе работу и жилище, так как не хотела, чтобы Генриетта чувствовала себя обязанной помогать ей. Из слов Клары следовало, что все новоприбывшие должны были вносить особый взнос за право включить свои имена в книгу особо почетных посетителей, к тому же это обязательно должны быть известные и уважаемые люди. Как и в облюбованном шикарной публикой Бате[3], в Брайтоне имелся свой церемониймейстер, управляющий всеми общественными мероприятиями, вечерами и танцами. В обязанности его входило смотреть за тем, чтобы все те, чьи имена занесены в подобную книгу, обязательно получили официальное с золоченой виньеткой приглашение.

Пробежав пальцем по нескольким страницам, Софи подумала, что, похоже, большая часть английской и французской аристократии сейчас собралась в Брайтоне. Когда же наконец она нашла имя Генриетты, то оказалось, что она уже живет совсем не по тому адресу, который назвала при прощании.

Теперь Софи оставалось лишь ждать свободного от работы дня, чтобы вновь встретиться с Генриеттой. Для тех, у кого были деньги, время и желание, в Брайтоне существовала масса развлечений: лошадиные бега на Даунсе, петушиные схватки, кулачные бои, порою длившиеся по тридцать раундов, гонки колесниц в песках, где молодые повесы из знатных родов рисковали свернуть себе шею, постановки в театре, концерты и просто игра в карты. По воскресеньям в залах для ассамблей «Старого Корабля» устраивалось главное мероприятия недели – официальное чаепитие, а каждый четверг здесь же давались балы.

Принц и миссис Фицхерберт старались не пропустить ни одного бала в «Старом Корабле» и обычно приходили сюда в компании своих роскошно одетых друзей, среди которых частенько можно было увидеть и родных братьев принца. Как-то раз Софи подсмотрела сквозь дверную щель, как они поднимались по витой лестнице к великолепной, оформленной в персиково-розовой и серебристо-серой гамме зале для ассамблей. Принц был слегка навеселе, однако чрезвычайно любезен и разговорчив, бриллиантовая звезда Ордена Повязки сверкала на его груди.

В золотых волосах миссис Фицхерберт блистали сапфиры, они же украшали мочки ее ушей и шею. Ее пышная грудь была эффектно подчеркнута декольте жемчужно-розового платья из прозрачного шелка, трепетавшего подобно тончайшей паутине в такт ее исполненной царственного достоинства и грации походки.

Счастливо улыбаясь, тайная супруга принца о чем-то оживленно беседовала с дамой, всходившей по мраморным ступеням рядом с нею.

По мнению Софи, обслуживать балы было так же тяжело, как и банкеты. Вместе с другими девушками ей приходилось вдоволь набегаться по многочисленным лестницам с доверху нагруженными подносами.

Если позволяла погода, до дома Софи шла по темному пустынному морскому берегу, ступая босыми ногами по прибрежной гальке, на которую то и дело накатывала морская волна. Огни городка тускло мерцали за опустевшим променадом, а звезды, усеявшие небосвод, горели над головой, пока не всходила луна. Софи казалось, что она проваливается в кромешный мрак каждый раз, когда огни центра Брайтона оставались за спиной. Дальше, вдоль берега вырастали стволы, подобные стражам-великанам, они напоминали Софи о густых лесных кронах близ шато де Жюно. Но вместо шороха листвы здесь слышался лишь тихий шепот волн, тем не менее, окружавшая деревушку природа наполняла ее сердце чувством безбрежного спокойствия, так же, как и млечные чащи далекой родины. После ада кухни это было блаженством.

Как-то ночью, когда Софи уже дошла до скал, набежавшая волна вынудила ее поднять юбки, и как раз в этот момент она услышала скрип уключин приближавшейся к берегу лодки.

Не желая, чтобы ее застали в таком месте одну, Софи укрылась за ближайшей скалой, из-за которой могла наблюдать за причалившими к берегу, оставаясь при этом, незамеченной ими. Она решила переждать, пока рыбаки выгрузят свой улов и снова уйдут в море. Но вот почему лодка причаливает именно здесь, вдали от города и вблизи от опасных камней? Хотя глаза Софи уже привыкли к темноте и лунный свет уже успел посеребрить все вокруг, ей ничего не удавалось рассмотреть.

Наконец мигнул свет фонаря, и она увидела на воде какое-то черное пятно, вскоре рядом с ним оказалось точно такое же второе, затем третье! Софи не на шутку встревожилась. Нет, это были не рыбаки. Теперь она уже видела, как вздымаются и опускаются весла. На каждой из этих мрачных посудин было по двенадцать человек. Закутанный в черный плащ высокий мужчина стоял на корме первой лодки и держал в вытянутой руке зажженный фонарь. Он еще раз посигналил этим фонарем в сторону берега, и в это же мгновение в прибрежных зарослях тамариска загорелся второй огонек.

Господи! Да это же контрабандисты! От страха сердце Софи бешено забилось. Она припомнила популярные на кухне «Старого Корабля» леденящие кровь рассказы о том, как эти люди, не задумываясь, режут глотку всякому, кто за ними шпионит. Судя по тому, что ей рассказали, контрабандой на этом берегу промышляли уже не одно столетие.

В прошлом, чтобы не платить налог на экспорт, тайно вывозили почти исключительно знаменитую английскую шерсть. Ныне же тяжелое налоговое бремя, которым облагали привозной чай, кружева и бренди, способствовали значительному расширению подпольной торговли.

Софи замерла, затаив дыхание. Контрабандист в черном плаще и высоких, до пояса, рыбацких сапогах первым спрыгнул на берег. Широкополая шляпа и завязанный сзади платок скрывали его лицо.

– Быстрее! – вполголоса прохрипел он. – Повозки уже ждут!

Весла были убраны, и контрабандисты спешно стали высаживаться на берег. Некоторые из них, стоя по колено в воде, разгружали лодки, другие передавали товар по цепочке своим товарищам. Бочонки с бренди ритмично перелетали из рук в руки, что свидетельствовало о сноровке, выработанной за долгие годы занятия этим опасным промыслом. Не менее дюжины помощников выскочили из прибрежных кустов и принялись торопливо уносить груз. Работа продолжалась в полном молчании. Ни лиц контрабандистов, ни тех, кто их встречал, различить не было никакой возможности потому, что большинство из них было в одинаковых, опущенных на глаза шляпах и скрывающих нос и рот платках. Подождав, когда разгрузят бренди, человек в черном плаще достал из своей лодки явно тяжелый ящик, осторожно пронеся его над водой, поставил на валун поблизости от того места, где спряталась Софи. Несмотря на страх, юная француженка сгорала от любопытства. Черная лакированная поверхность ящика была инкрустирована перламутром, и Софи никак не могла взять в толк, что же такое могло в нем скрываться.

Окончив разгрузку, контрабандисты вернулись к своим лодкам и вновь взялись за весла. Однако их товарищ в черном плаще за ними не последовал. Лишь только лодки ушли в море, он, потирая руки, принялся осматривать свой таинственный груз. Убедившись, что серебряный замок на крышке в полном порядке, неизвестный с видимым усилием взвалил ящик себе на плечо.

Софи невольно вскрикнула, когда его взгляд устремился на то место, где она пряталась. Он словно почувствовал, что здесь кто-то есть. В то же мгновение рука его выхватила торчавший из-за пояса пистоль, и Софи услышала щелчок взведенного курка. Вжавшись в холодный камень, девушка затаила дыхание, слыша, как все ближе шуршит под каблуками его сапог морская галька. Затем все стихло. Судя по всему, он остановился, чтобы прислушаться. Секунды, которые он находился рядом с Софи прежде чем повернуть назад, показались ей вечностью. Когда она наконец набралась смелости посмотреть в его сторону, он уже уходил по тропинке прочь. Вскоре тьма поглотила его, и берег стал столь же пустынным, как и полчаса назад. Начавшийся прилив уже скрыл оставленные килями лодок отметины. Софи прислонилась лбом к холодной скале. Волны уже кипели около ее бедер, и подводное течение трепало юбки, но Софи не двигалась с места.

• Предыдущая
• 19/102
• Следующая