Быть драконом - Стерхов Андрей - Страница 35
- Предыдущая
- 35/117
- Следующая
Минуты три ничего не происходило. И потом еще две. Я уже даже решил, что обманула меня окаянная ведьма, и начал перебирать варианты страшной мести.
Но тут началось.
У обочины резко остановилась убитая «четверка», из нее выполз и заспешил в мою сторону самый обычный дачник – бодрого вида дедуля-пенсионер. Подошел, осмотрел меня с ног до головы, а потом с головы до ног, стянул с головы картуз, вытер им пот со лба и попросил:
– Водичкой, солдатик, не угостишь?
Попросил вроде вежливо, но так, что не откажешь.
– Ты сюда дай, я же в круг не могу сунуться, – проворчал он, когда я протянул бутылку. – Понимать должен.
Выставив бутылку за трос, я поприветствовал духа:
– Сайн байна, Зармаиг.
Он высосал всю воду, швырнул пустую бутылку в круг, только после этого сказал:
– И тебе наше с кисточкой.
– Соизволил все же.
– Ты, солдатик, такую сейчас чушь порол, что мертвого бы поднял.
– Духи не бывают мертвыми, – возразил я. – И живыми – тоже.
Зармаиг спорить не стал, зато спросил:
– А чего, солдатик, ты так на меня смотришь?
– Как? – не понял я.
– Как-как. Как молоденькая санитарка на оторванную ногу. Вот как.
– Медиума странного ты, Зармаиг, для разговора выбрал, вот и удивляюсь.
– Медиум как медиум. Что ехало, то и приехало. Говори, чего хотел. Забот полон рот, да и этого вот дома ждут.
– Хочу расспросить тебя об этом вот безобразии, – выпалил я и махнул рукой в сторону раскуроченной сосны.
– Ну давай спрашивай, – разрешил Зармаиг. – Только учти, вызванному духу можно задать только три вопроса. Таков обычай. Не я придумал, не мне отменять. У тебя осталось два.
– Почему два?
– Уже один.
Я аж крякнул от обиды. Надо ж, думаю, быть таким бестолковым. И, боясь еще раз дать маху, поторопился спросить:
– Из-за чего парень с трассы слетел?
– Птица в стекло врезалась, – ответил Зармаиг. – Здоровая такая. Шмяк – и дело сделано!
– А что за птица?
Дядька пожал плечами, дескать, знать-то знаю, солдатик, да только не скажу, вышел твой лимит.
– И на том спасибо, Зармаиг, – как можно вежливее поблагодарил я.
Давить не стал. Подумал, что давить на духа стихий – все равно что дикобраза пугать, стащив с филейной части шаровары.
– А вот это верно мыслишь, – похвалил меня дух за здравомыслие и отпустил на волю использованного им в качестве медиума дачника.
Дядька будто очнулся, огляделся и, ни слова мне не сказав, покатил с холма к машине.
Он так ничего и не понял.
У Гребенщикова Бориса Борисовича в одной песне есть такая строчка: «Но кто знает, что он провод, пока не включили свет?» Точно подмечено. Только стоит, пожалуй, добавить, что вряд ли провод вспомнит, что он был проводом, когда свет отключат.
Дядька отчалил, и я тоже задерживаться не стал: скоренько собрал вещички, привязал к нижней ветке березы предусмотрительно снятую с антенны георгиевскую ленту и поспешил к болиду.
Сорвавшись с места, начал вспоминать, видел или не видел в салоне разбитой «тойоты» останки птицы. Я ведь каждый квадратный сантиметр там просмотрел и ощупал.
Нет, не видел.
Никаких перьев и никакого пуха. Пятна крови – да. Полным-полно. Быть может, какие-то из них и от птицы. Только пойди без экспертизы разберись, где там человеческая кровь, а где птичья.
Честно говоря, не очень мне верилось, что обычная птица могла пробить такую дыру. Не стальной же она была, в конце концов. Птица – не снаряд. И птица – не снаряд, и «тойота» – не самолет. Скорости у них не те.
Прикинул: может, врет Зармаиг? Или ошибается?
Только врать духи не умеют, а ошибаться не могут. Дух – сущность запредельная, не дракон и не человек – не свойственно ему ошибаться.
Напрашивалась мысль, что птица была на самом деле, но только была на самом деле не птицей.
Да, именно в таком путаном виде пришла ко мне в голову эта здравая мысль. Я тут же принялся вытаскивать ее из болота слов на чистую воду, но тут раздался сигнал телефона. Пришло sms от Альбины.
«Я ненавижу тебя, мой любимый гад» – высветилось на экране.
Она ничего не могла с собой поделать.
Я тоже ничего не мог с собой поделать. Я ее не любил. Не люблю. И никогда не полюблю. Я не умею. Я дракон.
Только успел отослать Альбине фото лежащих на заднем сиденье хризантем, как вышла на связь Лера.
– Шеф, у нас проблема, – сдавленно сказала она.
– Опять соседи сверху затопили?
– Нет, шеф. – Лера перешла на тревожный шепот (я даже представил, как она прикрывает трубку ладошкой). – Тут у нас… Не знаю, как сказать.
– Не парься, скажи как есть.
– Короче, шеф, у нас непрошеные гости.
– Кто такие?
– Не знаю. Не представились. Три дядечки мрачного вида. Два качка и один ботаник прилизанный.
– Бандиты, что ли?
– Бог их знает, шеф. Но ведут себя по-хозяйски. Прошли нагло в кабинет, расселись, кофе затребовали. Хамы.
– А чего хотят?
– Сказали, чтоб вас вызвала.
– Это все?
– Все.
– А чего тогда напряглась?
– Напряжешься тут. Я когда кофе им принесла, услышала…
Лера замялась.
– Разговор по матушке, что ли? – предположил я.
– Да нет. Один из качков сказал: «Если встанет в позу, наклоним». Это он про вас, шеф.
– Думаешь?
– Ага, шеф.
– Лера, ты, главное, ничего не бойся.
– А я и не боюсь.
– Вот и молодец. – Я глянул на часы. – Через двадцать минут буду. Сможешь продержаться?
– Ага, шеф.
Бандиты или менты? – задумался я, потом решил, что разницы нет, и надавил на газ.
Вопреки моим ожиданиям Лера выглядела молодцом. Никакой паники. Сидела на своем рабочем месте и, заложив ногу на ногу, трещала по телефону.
– Новая версия – лажа какая-то, – убеждала она своего собеседника. – Тормозит ужасно. Просто ужасно. Дает девяносто процентов нагрузки на камень. Точно говорю. А когда закрываешь, все равно торчит в системе. Приходиться убивать вручную.
- Предыдущая
- 35/117
- Следующая
