Монумент 14 - Лейбурн Эмми - Страница 5

• Предыдущая
• 5/48
• Следующая

— Если кто-нибудь сюда придет, не уходите ни с кем, кроме ваших родителей. Пообещайте мне. В данный момент вы, ребята, под моей ответственностью.

— Я не думаю, что такое может случиться, но если здесь объявятся бандиты, мародеры, кто угодно, собирайте малышей здесь, в «Хижине», и держитесь вместе. Взрослые ребята должны собраться снаружи и тоже держаться вместе. Вы меня поняли?

Теперь я понял, почему она отослала младших ребят. Она не хотела, чтобы они услышали про бандитов.

— Миссис Вули? — заговорил Джейк. — Что, если придут сотрудники магазина? — Он указал на разрушенный вход в магазин, где посреди пустых тележек устроился на стоянку автобус. — Они будут в ярости.

— Вы скажете им, что это была экстренная ситуация и школьный совет позаботится о возмещении ущерба.

— Если нужно, я могу приготовить обед, — вставила Астрид. — Я умею пользоваться печью в этой пиццерии, я работала здесь прошлым летом.

Я знал, что она работала в «Гринвее». Тем летом я обошел в поисках Астрид множество торговых центров.

— Горячий обед! — воскликнула миссис Вули. — Вот это дело.

Малыши вернулись с настольными играми.

Миссис Вули собралась уходить.

Я отправился в секцию канцелярских товаров, взял восьмидолларовую ручку и снял с полки замечательный, дорогущий, роскошный блокнот. Усевшись прямо там, я начал писать:

«14 октября 2024 года… Когда я вышел из дома, мне казалось, что начался еще один обычный день. Я оказался не прав…»

Я должен был описать град, пока все события свежи в памяти.

Я всегда любил писать. Почему-то для спокойствия мне достаточно просто записать все, что происходит. Я сел писать взвинченным и расстроенным, но к тому времени, как я оторвался наконец от письма, все встало на свои места.

Мне нравится писать от руки в блокнотах на спиралях. Сложно объяснить, но на листе бумаги у меня получается излагать свои мысли гораздо лучше, чем на электронном планшете. Знаю, когда пишешь от руки что-то длиннее короткой записки — это действительно странно, тем более если тебя с детского сада обучают печати на сенсорном экране.

Брейден остановился и мгновение наблюдал за мной.

— Пишешь от руки, Джеральдина? — сказал он с издевкой. — Весьма оригинально.

Мы все построились, чтобы попрощаться с миссис Вули у выхода из магазина. Небо снова стало привычного спокойного цвета, оно было голубым, свежим и прозрачным. Как говорила моя мама, колорадское небо непобедимо.

Градины покрывали все вокруг не меньше чем на полметра. Вокруг наклонных поверхностей скатившиеся градины образовывали что-то вроде огромных сугробов.

Вы можете подумать, что в них было бы неплохо поиграть, как в огромном сухом бассейне с шариками. Но внушительных размеров куски льда были бугристыми и шершавыми, с вмерзшими камнями и ветками. Никому и в голову не могло прийти, чтобы выйти и поиграть снаружи. Мы остались в торговом центре.

Нижняя часть оконной рамы, той самой, которую миссис Вули переехала дважды, была около восемнадцати дюймов в высоту. И даже покореженная, как после бомбежки, она все-таки защитила помещение от града. Лишь отдельные градины попали внутрь и теперь растекались небольшими лужами.

На стоянке виднелась пара расплющенных автомобилей. Как будто какой-то великан колотил по ним молотом. Автобус миссис Вули находился в куда лучшем состоянии.

— Если все машины в городе выглядят так, — сказал мне Алекс, — нам придется идти до дома пешком.

Мне кажется, именно тогда я подумал о доме. Я мог бы просто подождать ухода миссис Вули и пойти домой. Но она сказала нам оставаться, и я послушался, тем более Астрид была в «Гринвее», а не в нашем унылом типовом домике в переулке Фургонной колеи.

В нашей округе все названия улиц были в этом роде. Проезд Выбоины, тупик Долины Койотов, проезд Ураганной Долины.

Кстати сказать, не было ни разу, чтобы я прошел по нашему району и у меня возникла ассоциация с вереницей крытых повозок, рассекающих приграничные прерии. И кто кого хотел одурачить?

Вдалеке слышались звуки сирен. В небо поднимались несколько столбов дыма. Наш сгоревший автобус тоже продолжал дымить, поэтому догадаться, что там горит, не составляло особого труда.

Я был уверен, что нашему городу здорово досталось. Интересно, получим ли мы помощь от Министерства по чрезвычайным ситуациям. Как-то мне попались на глаза фотографии жителей Сан-Диего, получавших коробки с одеждой, игрушками и едой после землетрясения 21-го года. Может, теперь наша очередь, и наш город тоже будут осаждать СМИ.

Миссис Вули взяла с собой всего лишь пачку дешевых сигарет и пару резиновых сапог до колен.

Брейден шагнул вперед.

— Миссис Вули, мой отец работает в командовании воздушно-космической обороны Северной Америки. Если вы найдете способ сообщить ему, я уверен, что он вышлет машину или найдет другой способ нас забрать.

Возможно, я был единственным, кто закатил глаза. Возможно.

— Хорошая мысль, Брейден, — сказала она своим скрипучим голосом. — Я приму это к сведению.

Она окинула нас взглядом.

— Ребята, слушайтесь Джейка. Он теперь главный. Астрид приготовит вам замечательную пиццу на обед.

Она перешагнула через дверную раму и вышла на парковку. Сделав пару шагов вперед, она свернула вправо, выглядывая на земле что-то, чего не было видно с нашего места.

Затем обернулась и сказала с нажимом:

— Живо идите внутрь. Давайте же! Не выходите наружу. Здесь небезопасно. Идите же обратно. Идите. Пообедайте.

И замахала на нас руками.

Миссис Вули обладала таким авторитетом, что все ее послушались.

Уголком глаза я заметил, что Джейк сделал пару шагов вперед — ему было интересно, что она там увидела.

— Тебя, Симонсен, это тоже касается — сказала она. — Здесь не пип-шоу. Иди внутрь.

Джейк шел к нам, почесывая голову. Выглядел он бледным.

— Что? — спросил Брейден. — Что там?

— Там лежат тела. Похоже, это служащие «Гринвея», — тихо сказал нам Джейк. — Не знаю, попали ли они под град, но сейчас они точно все мертвы. Выглядят как после мясорубки. Отовсюду торчат кости. Ничего подобного еще не видел. Разве что там, в автобусе.

Он глубоко вздохнул и поежился.

— Вот что я вам скажу, — Джейк поглядел на меня и Брейдена. — Мы остаемся внутри, пока она не вернется.

— Кто любит пиццу? — завопила Астрид.

Малыши ответили слаженным хором: «Я!», а их руки взметнулись вверх, как будто проходило соревнование по подниманию рук.

— Праздник пиццы! Праздник пиццы! — скандировали они.

Их воодушевление было заразительным, а Астрид выглядела красавицей, болтая с ними и расспрашивая всех, кто какую любит. Ветер подхватывал пряди ее волос и покрывал румянцем щеки.

Знаете, сегодняшняя трагедия, разрушившая наш город, не оставила меня равнодушным, я места себе не находил, гадая, не попали ли под град мои родители и друзья, но все равно, должен сознаться, я наслаждался возможностью быть рядом с Астрид.

Моя мама верит, что каждый сам кузнец своего счастья. Над плитой она развешивала эти старые листки, с темно-красными, едва различимыми буквами, которые она называла Манифест. Идея заключается в том, что если ты планируешь и мечтаешь о том, какой твоя жизнь должна быть, — просто запиши это и оставь надолго перед глазами, тогда мечты станут реальностью.

Но сколько бы я ни писал манифестов об Астрид Хейман, о ее руке в моей руке, о голубых глазах, глядящих в мои, губах, шепчущих что-то смешное и страстное мне на ухо, она даже не подозревала о моем существовании. Сказать по правде, даже мечтать о том, чтобы мечтать об Астрид, было идиотизмом для такого как я, для того, кто находится в самом низу социальной лестницы старшей школы «Шайен Маунтен». К тому же она выпускница, а я на год младше. Забудьте.

• Предыдущая
• 5/48
• Следующая