Мастер Боя - Раули Кристофер - Страница 23

• Предыдущая
• 23/74
• Следующая

– Наш гость не слишком приятен на вид, не так ли? – поддел ее граф. – Но ведь он нас озолотит. А это самое главное.

Рука Карвура по-прежнему изучала ее тело с отталкивающей бесцеремонностью. Каролина молила Бога, чтобы тот помог ей совладать с собой, чтобы потом, при первой же возможности, расправиться с графом. Она просто обязана была выжить и восстановить результаты сверки с каталогом биоформ ИТАА.

– Пойдем, Каролина. Я сгораю от нетерпения увидеть тебя под душем, – промурлыкал граф, увлекая ее к выходу.

Снаружи хлестал дождь. Граф галантно распахнул плащ, приняв под него Каролину, и они бок о бок пересекли двор.

– Такие женщины, как ты, – произнес граф хрипловатым шепотом, – женщины в расцвете лет, мне нравятся даже больше молоденьких девчонок. – Граф с силой стиснул рукой ее ягодицу. Каролина инстинктивно ускорила шаги. – Да, именно такие женщины, как ты, сочные, щедрые, созданные для любви.

– Прошу вас, граф, не надо, – пискнула Каролина. Палец графа проник между ее ягодиц, и Каролина, не выдержав, побежала к задней двери дома, не обращая внимания на потоки ливня; и пока она не прошмыгнула в кухню, вслед ей несся хохот графа. За вечером наступила ночь, которая принесла с собой нескончаемые, полные унижения терзания плоти. Каролина никогда не думала, что с ней может произойти такое. Конечно же, она понимала, что приходилось выбирать между унижениями и смертью. В поместье никто не осмелился бы задавать графу каких-либо вопросов. Это было не более чем многовековая традиция. Любая женщина, в сущности любой человек мог стать объектом любовных аппетитов графа. Так уж здесь повелось со времен лаовонов.

Профессор Риз подверглась жесточайшим унижениям, ценой которых купила себе жизнь. И все-таки ей по-своему повезло. Потому что в следующую свою вылазку крохотное двуногое создание немедленно обшарило клетку-загон, тщательно собрало все следы ее пребывания в этом тесном пространстве, а затем перенесло все свои находки в машину-инкубатор, заодно прихватив по дороге еще одного жука качи.

Они продолжали беседовать, когда самолет приземлился в Дуази-Дайяне. И как-то так неожиданно получилось, что их беседа продолжилась за столом ресторанчика, где они решили вместе поужинать.

Женщина-оператор и помощник улизнули по своим делам. Кому-то хотелось поплавать в бассейне и немного размяться, а кому-то попросту вздремнуть. Хопстер знал поблизости один ресторанчик в крестьянском стиле, где они решили побаловать себя раками и холодным как лед местным пивом. Поверх униформы Луиза накинула плащ.

Впервые за многие недели она чувствовала себя великолепно. Может быть, ей так казалось, но после участия в боевой операции в горах Скуллас Луиза никак не могла прийти в себя.

Затем они отправились прогуляться по набережной, мимо огромных рекламных щитов с ружьями и черепами, будто не замечая существования последних. Впрочем, то же касалось и прекрасного вида на реку. С помощью удостоверения личности Хопстера они сняли номер в гостинице и предались любви с такой восхитительной горячностью, какая могла соответствовать прелести остального вечера.

Луизе именно это и требовалось. Как давно, как чертовски давно она не занималась любовью! Пожалуй, этот факт представлял серьезную проблему в жизни каждого боевого офицера. Приходилось выбирать между семьей и карьерой. Устав ИТАА запрещал вступление в брак. Приходилось часто переезжать с места на место, одним прыжком преодолевая расстояние в несколько световых лет. Друзьям, которых вы оставили дома, уже давно перевалило за сто лет, и возвращаться было некуда, так как не было и «родного очага».

Разумеется, Луизе было известно, что Хопстер женат и у него трое детей. Но это, пожалуй, было даже к лучшему: в настоящий момент Луизе вряд ли нужны были постоянные отношения. Ее бы устроило время от времени, скажем, не чаще раза в месяц, встречаться с мужчиной. А у Хопстера, знала она, есть женщина в каждом порту. У его жены, возможно тоже были любовники, и жизнь их размеренно текла, как и у многих подобных им пар.

Затем Луиза лежала, нежась, в постели и разглядывала в окно городской пейзаж.

– Как я понимаю, завтра утром ты отправляешься к себе в Каудрей-Кара? – произнесла она наконец.

Хопстер уже встал, собираясь в душ.

– Нет, уже сегодня вечером. Представление продолжается. Мне надо взять интервью у Палатины Каудрей.

– Этой блистательной дебютантки?

– Мне надо быть там завтра к девяти утра. Придется вылететь сегодня вечером.

Ясное дело. Чтобы у жены и домашних не возникло подозрений. Луиза представила сцену. Себе она ни за что не пожелала бы подобного.

– Но уже поздно. На север больше нет рейсов.

– Знаю, но есть один ночной самолет в Люк. Оттуда бы я смог легко добраться попутным транспортом в Френтана-Бич. Там я могу, если успею, пересесть на самолет до Каудрей-Кара, а оттуда прямым автобусом добраться до центра к девяти утра.

– Примешь успокоительные таблетки и выспишься в самолете?

– Я могу вздремнуть на пути из Люка до Френтана-Бич.

– Значит, торопишься к жене и детям?

– Да, – кивнул Хопстер, и она почувствовала в его голосе нотки досады. – Мне обязательно надо успеть к ним, У нас еще будет время. Все будет прекрасно.

Луизу вдруг пронзило странное чувство – горькая смесь вины и боли. Как, должно быть, чудесно возвращаться к родному очагу, туда, где тебя ждут тепло и уют, любовь и уважение. Разве это можно сравнить с холодной раскладушкой командующего силами ИТАА на планете Вексель, в комнате, где надо ежедневно проводить обыск, искать подслушивающие устройства!

Луиза подождала, пока Хопстер не выйдет из душевой, чтобы задать ему еще один вопрос:

– Я увижу тебя снова?

Он улыбнулся и нежно поцеловал ее в губы.

– Нам было хорошо, не правда ли? Поверь, я бы хотел остаться, но ведь я уже объяснил – мне надо к семье. Поэтому, если ты хочешь снова увидеть меня, я отвечу «да», но только здесь, в Дуази-Дайяне. По этому поводу у нас с женой есть определенное соглашение.

– Никаких чужих юбок в родном городе?

– Да, мы оба развлекаемся в других местах.

Наступил ее черед снисходительно улыбнуться.

– Понимаю. У меня не то положение, чтобы обзаводиться семьей или часто менять любовников.

– Да, мне понятно. В этом деле ты новичок.

– К тому же это небезопасно. Мне столько предстоит сделать в ближайшие месяцы. И от этого зависит слишком многое.

– Похоже, тебе достались неплохие козырные карты.

– И я пока разыграла первую. Я знаю, как держать себя в руках. Видишь эти красные нашивки? Каждая присвоена за участие в боевой операции.

Это не произвело на него особого впечатления.

– Да, я знаю. Я успел повидать настоящий бой. Но здесь все по-другому. Эти люди просто убийцы. Вспомни Баптиста. Здесь не остановятся ни перед чем.

Луиза одарила его холодным взглядом.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что шпионишь в пользу сестер Каудрей?

– Нет. А если бы и вправду?

– Тогда бы я оказалась скомпрометированной. Пришлось бы выходить из игры и, поджав хвост, возвращаться в распоряжение Центра.

– Ну, тогда я смогу оказать тебе услугу.

Внезапно Луиза почувствовала легкое раздражение.

– Я знаю, что ты остер на язык. Недаром я не поленилась изучить всю твою подноготную. И я не ошиблась, выбрав тебя для этого интервью.

– Эй, меня выбрала телекомпания, а ей ты приказывать не можешь.

– Конечно же, нет, но я обратилась с просьбой.

Хопстер пожал плечами:

– Что ж, получилось неплохое интервью. Оно должно выйти в эфир уже сегодня в вечерней программе. Думаю, оно станет гвоздем теленовостей.

Раздражения Луизы как не бывало. Она снова стала смотреть в окно, а Хопстер принялся одеваться.

Когда он ушел, Луиза вдруг ощутила одиночество. Однако она решительно повела с ним борьбу, в чем ей весьма помогли теленовости и бокал виски. Затем она уснула.

• Предыдущая
• 23/74
• Следующая