Источник - Корди Майкл - Страница 8

— Сначала хорошую новость или плохую?

Плохие новости Росс не любил.

— Давай хорошую.

— Найт обещает мне золотые горы на факультете: профессуру, повышение зарплаты, словом, все, что душе угодно.

— Ну и отлично.

— Он хочет, чтоб я перевела последний раздел как можно скорее. Говорит, что нужно именно сейчас, пока у публики не пропал интерес.

Росс понял, к чему она ведет.

— Но мы же собирались в отпуск на три недели!

И снова виноватая улыбка.

— Ну да. Это и есть плохая новость.

Рим, следующий день.

Говорят, что в Риме властвуют три папы: Белый Папа — сам понтифик; Красный Папа — Великий инквизитор, в наше время он именуется «кардинал-префект Конгрегации доктрины веры», и Черный Папа — глава ордена иезуитов, генеральный настоятель Общества Иисуса.

Наследующий вечер после доклада доктора Лорен Келли в стенах Ватикана было спокойно, снаружи не доносилось даже отзвука обычной римской суматохи. Тем не менее когда Черный Папа вступил в лабиринт комнат и коридоров, прилегавших к Апостолической библиотеке, его нервы были натянуты как струна. Вчера генеральный настоятель ордена иезуитов Леонардо Торино вылетел из аэропорта Кеннеди и всю дорогу до Рима не мог сомкнуть глаз, размышляя об открытии доктора Келли и его последствиях. Несмотря на усталость, ему не терпелось добраться до архивов инквизиции и сравнить оригинал с копией из своего дипломата. Однако сначала пришлось выступить перед подчиненными с сообщением о поездке в нью-йоркскую провинцию ордена и о конференции в Фордемском университете, а затем сидеть на нескончаемых собраниях курии, где обсуждались планы по основанию второго Ватикана в какой-нибудь развивающейся стране. Наконец он доложил его святейшеству о результатах работы комиссии по чудесам, хотя комиссия эта, похоже, только опровергала существование чудес в современном мире.

Торино убедил папу восстановить полузабытую комиссию по чудесам лишь потому, что те сильно обесценились, ведь во времена его предшественника было официально признано больше чудес и канонизировано больше святых, чем когда-либо раньше в истории церкви. Орден иезуитов, самый большой и трезвомыслящий из католических орденов, идеально подходил для рассмотрения чудес — необходимо канонизировать святых и представлять всему миру неопровержимые доказательства существования Бога. Однако с момента повторного учреждения комиссия так ни одного чуда и не утвердила. Собственно, Торино лично приложил руку к тому, что по меньшей мере шесть ранее признанных чудес были отвергнуты.

Но все может измениться, если услышанное им на семинаре окажется правдой.

Когда Торино добрался до секретного архива, где хранились главнейшие тайны католической церкви, смотритель уже запирал дверь на ночь.

— Не закрывай пока, — приказал иезуит, — нужно кое-что проверить.

Старик смотритель, не поднимая головы, повернул в замке большой ключ.

— Уже поздно. Приходите завтра.

Подняв глаза, он узнал черную сутану Торино, и по его лицу пробежала тень страха.

— Простите, генерал, я не узнал вас.

Войдя в хитросплетение невзрачных пыльных комнат, Торино направился в самую дальнюю. Когда в 1998 году Ватикан открыл архивы инквизиции, большинство исследователей занялось документами по самым громким процессам, в частности, по суду над Галилеем — ученым, который заставил церковь содрогнуться, громогласно объявив, да еще и доказав, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Впрочем, запутанное дело, которое Торино собирался перечитать, могло бы вызвать ничуть не меньше споров.

Через год после восстановления комиссии он уже отчаялся обнаружить настоящее чудо. В век информации, фальсифицируя чудо, человек ничего не терял, а приобрести мог очень многое, поэтому Торино приказал ученым, работавшим в комиссии, обратиться к прошлому и искать в архивах инквизиции упоминания о тех, кто отстаивал свои чудеса, не страшась пыток и смерти. Генерала воодушевил обнаруженный ими случай: запись показаний и протокол суда над его собратом-иезуитом Орландо Фальконом, который не просто видел чудо, а обнаружил удивительное и вместе с тем жуткое место, полное этих чудес.

Папку, припрятанную в самом углу, скорее всего не открывали многие сотни лет, пока ее не скопировали подчиненные Торино. Не обращая внимания на смотрителя и на большой плакат с запрещением выносить оригиналы документов из архива, генерал положил написанную четыре с половиной столетия назад рукопись в портфель, вышел из комнаты и направился к себе, в Генеральную курию — штаб-квартиру Общества Иисуса.

Высокие потолки, старинная мебель и роскошные ковры придавали официальной резиденции генерального настоятеля ордена иезуитов чуть поблекший лоск, но из-за допотопного кондиционера в ней было невыносимо жарко. Измученный Торино отпустил всех, ушел в спальню и открыл там окно.

На столике у кровати стояли две фотографии в рамочках. Первая — ребенок из сиротского приюта иезуитов в Неаполе — напоминала, кем он был раньше, а вторая — чего достиг: на ней Торино в черной сутане был запечатлен рядом с папой. Над кроватью висело распятие, а около рабочего стола — медицинский диплом Миланского университета и кандидатский по теологии, оба в золотых рамках. Священник поставил ноутбук на кровать и разложил содержимое кейса рядом.

Дрожащей рукой Торино налил себе из стоявшего на столе кувшина стакан холодной воды. Сделал глоток, сел за стол и открыл ветхую папку.

Иезуит переворачивал листы пожелтевшего пергамента, и латинский текст как будто улыбался ему словно старому другу.

В четверг, восьмой день месяца июля 1560 года, в присутствии его высокопреосвященства Великого инквизитора, кардинал-префекта Микеле Гислиери. По вызову святой инквизиции явился отец Орландо Фалькон, иезуит, обвиняемый в ереси.

…Его спросили:

— Отец Орландо, с какой целью отправилась в поход сотня конкистадоров?

— Покорять новые земли, ваше высокопреосвященство, и найти для короля Испании Карла Эльдорадо.

— С какой целью ты сопровождал их?

— Обращать покоренных в истинную веру и забрать долю сокровищ, причитающуюся католической церкви.

— Но Золотого Города вы не обнаружили? Вы нашли что-то другое?

— Да, ваше высокопреосвященство.

— Повтори, что вы нашли, мы должны это записать…

Охваченный возбуждением, Торино перечитывал, как Фалькон обнаружил чудесный сад и что за создания жили там. В конце, когда последние конкистадоры погибли ужасной смертью, а в живых остался только отец Орландо, иезуит уже едва сдерживался. Рассказ полностью совпадал с резюме Лорен Росс за исключением одной детали: на допросе Фалькон упоминал о чем-то, что он называл «radix» — в переводе с латыни «корень» или «источник». Отец Орландо говорил туманно, но, по его мнению, эта вещь была даже могущественнее чудесного сада. Торино стало любопытно: написано ли о ней в дословном переводе Лорен Келли или, может, в еще не переведенном разделе.

Он быстро проглядел папку до конца.

…Когда отец Орландо подробно сообщил о своем открытии, его спросили:

— Зачем упорствовать в ереси? В Новом Свете, где живут дикари и язычники, не может быть эдемского сада. Ты заблуждаешься, лжешь или одержим дьяволом.

Отец Орландо ответил:

— Я говорю правду и лишь хочу, чтобы сад оказался во владении святой церкви.

— Ты не простой священник, отец Орландо, тебя ценил сам основатель ордена Игнатий Лойола. Ты понимаешь, что эта ересь угрожает церкви.

— Разве может правда быть угрозой для святой церкви?

— Ты упорствуешь. Жаль, что сатана овладел моим собратом по вере. Клянусь, я сделаю для спасения твоей души все, что в моих силах.