Замок Оборотня - Звездная Елена - Страница 25

И, не дожидаясь его реакции, выскользнула на кухню. Закрыла дверь, задвинула засов, огляделась. Здесь имелось еще три двери, одна, судя по всему, вела в дом – засовов на ней не было… а мне почему-то казалось, что должна быть вторая, куда-то прочь из дома, потому что за ней слышался шум дождя, ну и та третья, которую я только что закрыла. Сопоставив за и против, я решила, что прогулка ночью под дождем не самое неприятное в жизни, к тому же там есть дорога, а значит, с пути не собьюсь.

Но стоило мне на несколько шагов отойти от двери, как услышала:

– Давно пора.

Дверь была снесена сразу после этих слов, и почти мгновенно меня схватили. Кажется, кое-кто просто ждал, пока я отойду, чтобы ее выломать. А после меня молча вынесли из кухни, вернули в столовую, усадили на другой стул. Так же молча и стремительно нацепили ошейник, после чего, остолбеневшая, я услышала:

– Ни вам, ни мне при всем нашем обоюдном желании не изменить того прискорбного факта, что вы моя пара, леди Сонхейд. А теперь соизвольте исполнять условия договора – вы обещали мне ужин.

И, проговаривая все это, лорд был искренен до ужаса, и этот ужас я в полной мере испытала. А еще ошейник давил. И…

– Ешь! – рык, перекрывший очередной раскат грома.

Я вздрогнула всем телом, но продолжала сидеть, безвольно уставившись на пустую тарелку и не в силах даже пошевелиться. Потом на тарелку что-то капнуло… и снова. И снова…

– Ким, – голос усталый и злой, – ты никогда не уйдешь отсюда. Ты никогда не вернешься к прежней жизни, смирись уже. Я устал повторять тебе это каждый вечер.

– Что? – вскинув голову, удивленно посмотрела на него.

– Это наш третий совместный вечер, леди Сонхейд, – мрачно произнес лорд. – И каждый раз одно и то же – вы плачете! Сколько можно?!

Третий совместный вечер… Перед моими глазами пронеслось видение журнала и той книги с исписанными кровью страницами. И я понимаю, что сказанное Сонхейдом – правда. Жуткая правда. И это написанное кровью слово…

– Что опять не так? – зло спросил владелец замка.

Я промолчала.

– Кровь? – догадался мужчина. – Нет повода лить слезы, Ким, это была моя кровь.

В недоумении смотрю на Сонхейда. Владелец замка нервно дернул плечом и пояснил:

– Слишком мягкий с тобой, самого злит. Не сумел довести дело до конца вчера, разнес камин, поранился и вышел, не усыпив. Сам виноват. Когда пришел, ты уже успела оставить себе послание и даже книгу спрятать.

В совершеннейшем шоке потрясенно смотрю на лорда. Желтые глаза гневно сверкнули, и я испуганно отвернулась, мгновенно вспомнив, что «альфе нельзя смотреть в глаза».

Злость пришла мгновение спустя. Я что ему, дрессированная собачка?! Вскинув подбородок, гневно взглянула на монстра.

– Правильно, – усмехнулся Сонхейд, – разозли меня снова, мне понравился результат. Тебе тоже.

Покраснела, но взгляд не отвела. Сильный, великолепно одетый мужчина, сидящий напротив, ответил предвкушающей улыбкой и демонстративно окинул меня жадным, раздевающим взглядом. Еще бы облизнулся в придачу!

– Так, значит, третий совместный вечер? – переспросила, не особо веря в сказанное владельцем замка.

Сонхейд кивнул. Сложив руки на груди, некоторое время размышляла, затем задала логичный вопрос:

– И почему же, если это наш третий вечер, я совершенно не помню первые два?

– Плохая тема для разговора, – холодно произнес лорд.

– Но все же? – решила настоять я.

Усталый, полный раздражения стон, и глухое:

– Потому что это был единственный способ тебя удержать в замке. Пока единственный. Вскоре в методическом стирании твоей памяти не будет необходимости.

И я все это слышу. Хотя это просто невозможно! Я не могу здесь находиться третий день. Просто никак. Это невозможно. А потом вспомнила о столике с корреспонденцией, о журналах… Вскочила резко и, не глядя на Сонхейда, опрометью метнулась в гостиную. Подбежала к газетам, уговаривая себя, что сегодня третье июля, третье… только третье… Схватила первую… и увидела дату «04.07». И на следующей то же… и еще на одной… И я осознаю, что не помню вчерашний день! Вообще не помню! Я…

Сэр Сонхейд подошел совершенно бесшумно, и его присутствие я заметила, лишь когда отобрал газету. Затем лорд взял за плечи, развернул, отвел в столовую, усадил на стул, сменил мне заплаканную тарелку, после чего склонился и, шевеля дыханием волосы на виске, прошептал:

– Единственное, в чем я целиком и полностью согласен со своим зверем, – тобой до невозможности приятно владеть, Ким. Восхитительно, я бы даже сказал. А потому советую хорошенько подкрепиться, леди Сонхейд, нас ожидает долгая и приятная ночь, после которой ты проспишь весь следующий день.

Судорожно вздохнув, я тихо спросила:

– Зачем?..

– Минимизируем риск твоего побега, – отпустив меня, он вернулся на собственное место, сел, отсалютовал мне бокалом и с улыбкой добавил: – К тому же завтра меня не будет, а Арида не любит лгать и излишне привязалась к тебе.

Усмешка и мрачное:

– Да и ты оказалась неожиданно умна – идея написать послание самой себе меня впечатлила. А теперь, когда я удовлетворил твое любопытство, ешь, Ким. Иначе накормлю силой – моим детям нужна сильная мать.

А я смотрела на владельца этого непонятного замка и не могла поверить. Просто не могла поверить во все это… никак. «Леди Сонхейд», «моим детям нужна сильная мать», «никогда не уйдешь» – как все это понимать? Буквально?! С ума сойти легче и проще, чем осознать и принять услышанное!

– Знаешь, как кормят душевнобольных, Ким? – прозвучал неожиданный вопрос. И, не дожидаясь моего ответа, Сонхейд просветил: – Желтки яиц взбалтываются, затем заливаются в горло посредством специальной воронки с длинной трубкой, которую всовывают в пищевод.

Молча и враждебно смотрю на лорда, он, усмехнувшись, спокойно произносит:

– Будем откровенны, Ким, эта ситуация не нравится ни мне, ни тебе. Ты недовольна, правда, я искренне не понимаю чем. Для тебя случившееся – невероятный джек-пот. Меня откровенно бесит ситуация, и я бы желал другую видеть в роли матери своих детей, но… мой волк выбрал тебя. Опустим подробности его выбора и посмотрим на позитивные стороны – ты меня возбуждаешь. Как никто и никогда раньше. И тебе определенно понравился секс со мной. Вот и станем в дальнейшем строить наши отношения на взаимном сексуальном притяжении и твоей абсолютной покорности. Покорность не обсуждается, потому как я могу и не сдержаться, Ким. На этом все. И советую прямо сейчас вспомнить о моей угрозе накормить тебя силой. Учти, лично мне все равно, но при таком способе кормления страдает пищевод, так что тебе будет как минимум неприятно, как максимум – больно.

Я потянулась к ближайшему блюду, сняла крышку. Каша с мясной подливкой. Запах аппетитный, вид также. Судя по поднимающемуся пару – горячая.

– Хорошая девочка, – с усмешкой произнес Сонхейд, когда я взяла тарелку.

Господи, неужели он верит, что после всего сказанного я буду есть кашу? Или совсем не соображает, что только что наговорил?!

– Да, я хорошая девочка, – согласилась с Сонхейдом, – а вот вы очень плохой… псих! – добавила, запуская тарелку в него.

Тарелка летела очень точно в рожу лорда, но он увернулся, воспользовавшись своей нечеловеческой скоростью, и мой ужин влажно шмякнулся на пол, а сэр Сонхейд застыл на стуле, с ненавистью меня разглядывая.

– Глупо, Ким, – мрачно произнес он, скомкав салфетку и швырнув ее на стол. – Очень глупо.

– А чего вы ждали? – взбешенно спросила я. – После всего, вами сказанного.

– Что же именно, – вкрадчиво начал лорд, чуть подавшись вперед, – тебя разозлило в моих словах, Ким?

В этот момент я осознала, что лорд – полный и абсолютный социопат. Иных определений не осталось. Он просто социопат, совершенно далекий от каких-либо представлений о нормах морали, понятий о свободе личности и… и вообще всего.

– Сэр Сонхейд, – стараюсь говорить по возможности спокойно, – видите ли, меня не просто разозлило, а ввергло в гнев ваше фактическое заявление о том, что всю оставшуюся жизнь я проведу в вашем замке, подвергаясь постоянному насилию.