Цена счастья - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/89
• Следующая

Амалия кивнула. Медленно встала.

– Мои дети? Они останутся живы?

Ганц промолчал. Амалия подалась вперед.

– Прошу вас! Я все сделаю, но их за что?!

Ганц молчал. За его спиной стоял палач. Так распорядился король. Никакого яда. Смерть должна быть несомненной, а яд…

Это скорее последнее милосердие. Яд часто дает осечки, заставляет умирать медленно, мучительно, пусть лучше удавка в умелых руках. Пара минут – и все кончено.

– Лэйр Тримейн! – Амалия упала на колени.

Ганц покачал головой:

– Не все ваши дети умрут. Пусть хотя бы это…

– Кто? Джес?

– Трое старших.

– Нет!!! – В синих глазах метнулась боль. – Только не мои дети! Прошу вас!! Я все сделаю, что вы пожелаете!!!

Ганц снова покачал головой.

– Это приказ короля…

– Это ведь его внуки!!!

– Дважды внуки. – Ганц смотрел грустно. Ему это поручение вообще выполнять не хотелось.

– Д-дважды? – Ему удалось удивить Амалию.

– Вы тоже дочь его величества. Вы не знали?

– Н-но… – Амалия открывала и закрывала рот. Что тут сказать – она не знала.

– Вы его внебрачная дочь, которую Джайс Иртон выдал за своего ребенка. И принц Эдмон был вашим единокровным братом.

Амалия побелела как стена.

– Нет, нет, нет…

Но она уже видела и понимала, что Ганц не лжет. И теперь картина складывалась. Ее отец никогда не стал бы травить ее мужа просто так. Альдонай, за что?..

Ганц кивнул палачу. Крупный мужчина неожиданно тихо проскользнул за спину Амалии и набросил ей на шею удавку.

Ганц досмотрел все до конца. А когда жизни в прекрасной женщине, лежащей перед ним, не осталось, протянул руку и пощупал пульс.

Мертва.

Мерзко?

Ему предстояло нечто на порядок более мерзкое…

Спустя час Ганц вышел из Стоунбага на воздух, вытер пот со лба.

Как же скверно он себя чувствовал. Как они смотрели на него… Сейчас мужчина ненавидел сам себя. И знал, что это не пройдет.

А еще знал, что уедет из Ативерны. Не сможет он здесь оставаться… Или попросить графиню о месте в Иртоне?

Лишь бы не пережить такое снова… Сейчас он понимал, как накладывают на себя руки. Его тошнило от собственной гнусности.

Да, дети не страдали. Маковый отвар – штука сильная. Выпили – и уснули. И кинжала не почувствовали. Но мерзко, противно, гадко…

«Все для блага государства… Альдонай, прости хоть ты меня. Я себя никогда не прощу».

– Говорят, Ивельены разбились.

– А король от горя заболел.

– И младшие Ивельены беспрерывно при нем, в его покоях.

– Графиня Иртон со своим докторусом к королю чуть ли не в спальню переехала, мне служанка сказала.

– Думаете… – Дама изобразила пальцами замысловатую фигуру.

– Нет, вряд ли. Королю действительно плохо.

– Даже баронессу к нему не пускают.

– Она злится?

– Безумно.

Сплетницы переглянулись с видом заговорщиц.

– А графиня Иртон входит в фавор…

– Сложно сказать… посмотрим. Наш король любит блондинок.

– Но глупых, а этого о графине сказать нельзя. К тому же Джерисон – его племянник.

– Значит, скандалы закатывать не будет.

– А вдруг?

Мужчина, подслушивающий разговор, сплюнул сквозь зубы.

Ивельены мертвы. Катастрофа. Но… вроде бы за этим стоит не корона? Просто несчастный случай. Знай Эдоард об их планах, головы бы уже летели.

Во всяком случае, шансы на успех еще были.

Эрик смотрел в подзорную трубу. Горизонт был чист.

Корабли посольства должны были пройти через пролив между континентом и Вирмой, через Вириом и дойти до Ативерны. Словам Ганца насчет возможного покушения Эрик поверил сразу и однозначно. А если уж где и нападать на корабли посольства, так это там. Очень удобно списать нападение на вирман. И союз между Ативерной и Вирмой разорван, и заговорщики своего добились, и козел отпущения вполне привычный – нет уж, обойдетесь…

Не то чтобы Эрика так волновала судьба Ативерны. Один там король, второй, шестнадцатый – да пусть хоть козла на трон посадят. До недавнего времени. А вот когда отношения начали налаживаться, когда появилась возможность союза… Нет уж. На суше пусть мир и порядок обеспечивает Ганц. На море же… Они справятся.

И вирмане шли, искали, осматривали море в подзорную трубу и ждали. Больше они ничего сделать не могли.

Пока не могли.

Домой, домой, пора домой…

Джес был не то чтобы доволен, но все же он скоро будет дома, сможет разобраться, что там происходит, наконец встретится с женой…

Чего уж там – давно пора.

Рик наблюдал за другом с легкой насмешкой. Из Ивернеи он отписал отцу, чтобы тот начинал готовить проект договора с Гардвейгом, и был всем доволен.

Жениться, конечно, придется. Так ведь не на крокодиле. Анелия вполне мила и приятна. Из Ивернеи ушли без скандала. Сейчас пройти вдоль берега – и домой.

Три корабля посольства – и шесть кораблей сопровождения. Больше Бернард не дал. Ну да и не надо. Сами справятся, если что.

– Рик, впереди у нас первый же наш порт – Альтвер. Остановимся там?

Рик кивнул. А чего ж не остановиться. Надо запастись провизией, починить паруса, которые растрепало недавним штормом, да и корабли Бернарда…

Сильно обиделся Ивернейский Скупердяй, что брак с Лидией не состоится. И отомстил по-своему. Корабли Ивернеи проводят посольство до родной земли. А там – уж простите, гости дорогие. Чего вы стоите, если в своей стране не можете обеспечить безопасность принца?

Логика была безукоризненна. Придраться не к чему. Ссориться? А из-за чего, простите, ссора?

Все всё понимают, но – недоказуемо. Казуистика.

Да пропади ты пропадом!

Торий Авермаль лицом в грязь не ударил. Благодаря его торговым делам с графиней Иртон Альтвер стал достаточно посещаемым портом. И градоправитель вовсю этим пользовался. Расширил пристань, укрепил стены, кое-где замостил улицы камнем – по совету Лилиан Иртон введя налог на булыжники.

Едешь в город? Вот и положи по камню за человека и по камню за лошадь. А вечером их отнесут к месту работ и с утра примутся ими мостить улицу. Тоже неплохо. Главное – не надо тратиться на привоз камня. Золотая голова у графини, даром что женщина…

И уж принять принца Торий расстарался.

Заранее отослал куда подальше своего старшего сына, устроил роскошный пир в ратуше, а когда узнал, что среди присутствующих есть граф Иртон, – вообще рассыпался в любезностях и комплиментах его супруге. Причем, что вообще сразило Джеса, превозносил Торий не внешность, нет. Он хвалил графиню за тонкий ум, за понимание, за великолепные идеи… Одним словом, к концу пира Джес на полном серьезе размышлял, кто сошел с ума – он, Торий или графиня. И приходил к выводу, что все сразу. Или все-таки он?

Был на приеме и патер Лейдер. Этот нежных чувств к графине не питал, но волшебное слово «прибыль» изрядно смягчило его душу. Поэтому обвинений в ереси на графиню не посыпалось. Разве что Джеса мя-агонько так упрекнули, что мало внимания уделяет своей жене, вот ее и тянет изобретать что-то непонятное. А без изобретений, может, и лучше было бы… кто знает?

Торий это дело, конечно, пресек, но граф Иртон и без того выяснил, что в письме, присланном ему патером, все было правдой. Вот такая супруга. Якшается с вирманами и ханганами, торгует, что-то изобретает, теперь еще и дядя ее приблизил и хвалит…

Что делать? Пока что в голову ничего не приходило.

Удивляло только то, что все видевшие Лилиан Иртон описывали ее как очень милую женщину. А не розовую тушу в оборочках… Нет, что происходит?

– Дождались.

– Теперь подождем, пока от Альтвера отойдем, – и атакуем. Все равно ведь нас поставят сопровождать…

Это верно. Торий о заговоре не знал. А вот командующий Вторым флотом Ативерны граф Шальзе – и знал, и участвовал. Он был женат на сестре Лорана Ивельена и среди заговорщиков оказался автоматически. Подобрать верных ему капитанов, отсеять слишком честных матросов – сложная задача? Не для него… Тем более что и надо-то не на всех кораблях.

• Предыдущая
• 24/89
• Следующая