Чёрно-белая палитра (СИ) - Куно Ольга - Страница 2

• Предыдущая
• 2/106
• Следующая

— То есть вы хотите сказать, — с нескрываемой иронией произнёс капитан, — что у ваших коллег более лёгкая работа?

Он откровенно намекал на то, что мы ведём себя, будто ученики младших классов. 'Он получил пятёрку, а я единицу, потому что у него задание было легче'. Глубоко вдохнув и менее выдохнув, я ответила, изо всех сил стараясь сохранять внешнее спокойствие:

— Нет. Их работа не легче. Но она — другая и сопряжена с иными сложностями. К примеру, в их случае гораздо выше риск пострадать во время задержания. Магия светлых нередко делает своих обладателей опасными противниками в бою. Но в том, что касается улик и неразговорчивости пострадавших — да, наша работа сложнее. Поэтому и раскрываемость ниже.

Я не кривила душой. Магия темноволосых и светловолосых (а характер магии непосредственно зависит от масти) имеет совершенно разную природу. Светлый воздействуют на физическую, материальную сторону мира. Умения при этом у каждого свои. Это как с любым талантом. Один пишет стихи, другой рисует картины, третий с лёгкостью щёлкает логические задачи, а четвёртый выращивает самые привередливые растения там, где у прочих увядает даже спаржа. Вот и с магическими способностями дело у каждого обстоит по — своему. Есть среди светлых прекрасные лекари, есть люди, воздействующие на погоду. Кто?то умеет передвигать предметы на расстоянии, кто?то — создавать порталы, позволяющие перемещаться сквозь пласты пространства.

Тёмные — совершенно другое дело. Мы не воздействуем на внешний мир, и нашу магию не используешь в битве. И даже самую лёгкую пушинку мы не заставим передвинуться вправо или влево, не прикоснувшись. И тем не менее было время, когда нас боялись настолько, что даже сжигали на кострах, ибо одна только мысль о тёмной магии внушала светлым ужас. Потому что мы воздействуем на самое сокровенное. На мозг.

Именно мы способны влиять на мысли человека, на его эмоции, желания и даже физические ощущения. Можем заставить увидеть или услышать то, чего в действительности не существует, испытать боль без какой?либо объективной на то причины, испытать чувства, которые прежде были под запретом. Страшно звучит? Ещё бы. Однако же тут есть два чрезвычайно важных 'но'. Во — первых, у тёмных, как и у светлых, своя 'специализация'. Каждый может воздействовать лишь на определённый участок мозга, и природа воздействия зависит от того, за какие именно функции отвечает этот, зачастую крохотный, участок. Во — вторых, сама природа позаботилась о том, чтобы защитить человека от злоупотребления тёмной магией. Мозг успешно противостоит воздействию, если оно расценивается как наносящее человеку вред. Поэтому, каким бы умелым ни был тёмный маг, ни один человек не последует такому приказу, как 'Почувствуй боль!' или 'Спрыгни с башни!' — если только, по какой?то причине, подобный приказ соответствует пожеланиям самого человека. Зато мозг с лёгкостью поддаётся магии, блокирующей боль, и среди тёмных немало прекрасных анестезиологов.

Словом, не масть делает человека опасным, а совершенно иные свойства. И уровень преступности среди светлых и тёмных приблизительно одинаков. Одинаков в статистическом отношении, если учесть, что тёмных рождается значительно меньше, чем светлых. Больше того, уровень преступности в нашей стране не сильно отличается от тех стран, жители которых лишены магических способностей. Магия влияет не на число преступлений, а исключительно на их природу.

— В аналогичных отделах других округов раскрываемость не выше, чем у нас, — заключила я.

Холодные глаза, которые сейчас казались скорее серыми, чем голубыми, немного сузились.

— Меня совершенно не интересует, как обстоит дело у других, — непоследовательно заявил Уилфорт. Значит, сравнивать со светлым отделом он может, а с тёмными отделами других участков — ни — ни! — Меня интересует исключительно ваша результативность, и я считаю её неудовлетворительной. Поэтому мы поступим следующим образом. — Он ненадолго задумался. — Уровень раскрываемости должен повыситься уже в следующем месяце. Через полгода раскрываемость должна достичь девяноста процентов. Хотя нет, девяносто — это результат светлого отдела… Значит, девяноста двух.

Мы стояли, выпучив глаза, и, судя по поведению нового начальства, имели все шансы надолго сохранить данное сходство с жабами. И как, скажите на милость, прикажете допрыгнуть до таких?то высот? Да ни у одного тёмного отдела в стране никогда не было такого результата! Но вслух это говорить было бессмысленно.

— Вам всё ясно? — осведомился напоследок капитан.

Нам очень многое было неясно, но мы опять?таки не сочли нужным сей факт афишировать.

— Так точно! — отчеканили мы и не без удовольствия проводили взглядом кивнувшее в знак прощания начальство.

Да так и остались стоять, переваривая услышанное. М — да, вот это начало сотрудничества. Нет бы собрать нас всех по — человечески, расспросить обо всём, побеседовать. Раскупорить бутылку лёгкого вина, в конце?то концов!

— Это надо запить, — замогильным голосом отметила я.

— Точно, — сразу же согласился Райан. — Надо ведь как?то отметить вступление в должность нового начальства.

И он мотнул головой, откидывая в сторону отросшую чёлку, которая начинала лезть в глаза. Чёлку, сводившую с ума десятки женщин, молодых и не очень. В рестораны сержант каждый раз приходил с новой спутницей, и девушки оказывались одна другой красивее. Да и в интересах следствия Райан неоднократно пользовался своим личным обаянием. Если этому ничто не препятствовало, свидетельниц женского пола допрашивал как правило именно он, поскольку жгучему брюнету с тёмно — синими глазами дамы были готовы сказать существенно больше, чем таким заурядным следователям, как мы с Диком.

— Я мог бы принести, — неуверенно предложил последний, — но что если этот заметит?

Слово 'этот' он произнёс шёпотом, недвусмысленно покосившись на дверь, через которую покинул наш кабинет капитан Уилфорт.

— А ты сделай, как тогда, на день рождения Бесс, — усмехнулся Райан.

Губы Дика тоже растянулись в озорной улыбке.

— Ага!

Энергично кивнув (каштановые кудри разметались по голове), он выскочил за дверь.

Бесс была симпатичной длинноногой девушкой, работавшей у нас в участке секретарём. Её день рождения мы достаточно бурно отпраздновали прямо на месте работы. Настоящее празднование, конечно же, подразумевало спиртные напитки, однако проносить их в рабочее здание было строжайше запрещено. Впрочем, стражи у нас служили находчивые, смекалистые, и потому способы обойти данный запрет находили. К примеру, Бертран Миллорн, старший сержант из светлого отдела, которого мы за глаза называли Белобрысым, однажды пронёс на территорию бутылку самогона, на полном серьёзе объяснив охраннику на входе, что речь идёт о вещественном доказательстве. Уходя с работы с опустевшей бутылкой, он нетрезвым голосом сообщил охраннику, что жидкость испарилась в ходе следственного эксперимента. Скандал, помнится, вышел знатный. Хохотал весь участок.

На тот момент, когда мы отмечали день рождения Бесс, аналогичные предлоги прокатить уже не могли. Поэтому Дик прибег к иному средству. А именно — налил коньяк в самый обыкновенный термос для чая. И, под видом того самого травяного напитка, благополучно пронёс в здание. Именно таким образом и предложил поступить сейчас Райан.

Довольный Дик вернулся через четверть часа с большим синим термосом. Мы достали из шкафчика глиняные чашки и разлили по ним напиток, напоминающий чай исключительно цветом. Но стоило нам сесть поудобнее и приготовиться торжественно выпить за новое начальство, как шум шагов возвестил о приходе последнего. Торжественность момента была нарушена.

Капитан Уилфорт вошёл, окинул нашу компанию спокойным, чуть усталым взглядом и неожиданно дружелюбно поинтересовался:

— Что делаете, господа?

Мы с господами воровато переглянулись.

— Да вот, чаю решили выпить в конце рабочего дня, — ответил Райан, демонстрируя собственную чашку.

• Предыдущая
• 2/106
• Следующая