Ведьма и закон - Чепенко Евгения - Страница 33
- Предыдущая
- 33/77
- Следующая
Оригинальных записей современников или строителей бастиона после первой мировой войны не сохранилось, но устные легенды, передававшиеся из поколения в поколение в семьях тех, кто штурмовал и защищал эти стены, гласят о тайне щита, сокрытого в полукруглых башнях. Это ныне наука в своей стадии развития помогла не только создать, но и обширно применять технологию защитного купола. Но тогда, в далекие темные годы чистой магии, некто сумел опередить время на столетия вперед. По крайней мере, так гласят легенды. В жизни же подтверждения им не нашлось. Щит так и не был найден.
В окружении монументальной стены прятался ухоженный, очаровательный в своей нежности красок парк с небольшим озером, несколькими фонтанами и простым двухэтажным жилым домом на два крыла. К последнему и спустилась Руся, спрыгнув на землю прямо у парадного входа.
– Потрясающе. Парящий ангел в замке ангела – так романтично. Мог бы сразу рассказать.
Лугару неодобрительно нахмурился и направился к входу. Козлова семенила следом, постукивая черенком о землю.
– Беременную девушку убили, высушили и подвесили под потолок, где ее нашли двое пожилых созданий, оказавшихся в больнице. Не заметил ничего романтичного.
– Прости, – стушевалась Руся, поняв неуместность собственной реакции. В самом деле, она мыслит неверными категориями. Разве есть ей дело до жестов или романтики, когда речь идет об отнятой жизни… Двух жизнях… – Погоди! Беременная?!
– Точно.
Лугару с радостью услышал нотки ужаса в голосе спутницы. Наконец до нее дошло. Что у убийцы романтичные видения по поводу ангела в замке Ангела, без нее сообразили. Чем она только в своем МУП занята? Работник из нее – что ученик зеленый.
Они миновали холл с великолепной парадной лестницей и, свернув направо и преодолев небольшой коридор, оказались в столовой. Лои кивнул дежурившему у дверей ажану и провел внутрь ведьму.
– Это твой ангел, Маруся. Расскажи нам о ней.
– Гийом, ты чего… шаманку притащил?
– Сам ты шаманка, – огрызнулась Козлова в ответ неизвестному молодому мужчине, сидящему возле окна в уютном и, судя по великолепному резному гербу в изголовье спинки, хозяйском кресле. На лице мужчины застыло выражение раздражения и недовольства.
– Мог бы сказать, куда пропадаешь и как надолго. Ты хоть представляешь, каково отбиваться от лаборатории? Они меня живьем обглодали! Я облысею так на нервной почве…
– Руся, это Жан Кремер, мой заместитель, – прервал тираду Лои. – Жан, знакомься – Маруся Козлова, сотрудник Интерпола, она нам поможет.
Выражение лица парня мгновенно претерпело кардинальные изменения.
– МУП? Это не их юрисдикция.
– Она в отпуске. И по доброте душевной.
– Да. Я вообще бесконечно добрая, – подтвердила Козлова.
Жан моргнул раз, другой, соображая, относить подобную реплику к колкости или простому неумению общаться. В конце концов решил вовсе не влезать в отношения этих двоих. Если женщина была на отдыхе, а Лои с его безапелляционной беспрецедентной прямолинейностью «попросил» о помощи, то пусть сам разбирается с плодами трудов своих.
– Где труп? – нетерпеливо стукнула об пол черенком метлы ведьма.
Кремер кивнул на каталку, где под пластиковым покрывалом лежала мумия. Маруся прошла в указанном направлении. Представшая глазам картина на долгие годы вперед врезалась в память Руси и еще не раз приходила к ней по ночам во сне. То, что она увидела, мало походило на ангела и совсем не рождало романтичных ассоциаций. Это высушенное, серое, сморщенное тело, бывшее когда-то милой юной девушкой, навсегда запомнилось ведьме и навсегда изменило ее мировоззрение. Смерть, ранее казавшаяся чем-то из мира нереального, из мира далекого, вдруг оказалась стоящей напротив, по ту сторону каталки. Конечно, никого там не было и быть не могло, но все же… все же Руся чувствовала ее, смерть, как живое создание, словно абстрактное понятие вдруг обрело телесную оболочку. Это был перелом в психике, та грань, ступив за которую, уже не вернешься назад.
Лои осторожно погладил по спине женщину, выводя ее из ступора. Он и сам помнил, как впервые пережил нечто подобное. Впервые почувствовал взгляд смерти. Не колкий, не злой, не агрессивный. Мягкий, внимательный, суровый взгляд, не терпящий ошибок и глупых шуток. Любой ученый поднял бы на смех эти эмоции, ведь смерть – понятие абстрактное. Но только не для тех, кто изо дня в день находит бездыханные тела. Для них смерть – постоянный спутник и, как ни странно, верный союзник, помогающий выследить виновных и привести их к ответственности, что бы там ни твердили ученые.
– Ну так, – очнулась Руся и, практически силой сунув в руки Лои метлу и чехол, лихорадочно принялась копошиться в сумочке.
Не то чтобы она вдруг обрела душевное равновесие и рабочее настроение. Отнюдь. Просто с зарождающейся в душе паникой, навеянной неожиданным осознанием сути смерти, справиться иначе Козлова не смогла бы. Работа – самый действенный метод. Если верить легендарному труду, то создания в плане эмоциональной и стрессовой составляющей ничем не отличались от людей. Наверняка где-то, по ту сторону грани не одна женщина сейчас болела и страдала муками духовными. Руся с ужасом подумала об их смертности. Как же они могут со всем этим справляться? Как могут пережить смерть пусть даже далекого, незнакомого человека? Ведьма вдруг воочию поняла Горицу с ее вечными слезами и переживаниями. Козловой захотелось разреветься самой, только огромным усилием воли удалось сдержаться и молча развернуть систему.
– Волчица, значит, имя точно не установили, – констатировала она.
Гийом прикрыл рот и слегка кашлянул, скрывая смех. От слов ведьмы Жан сначала сморщился, а потом уж, не сдержавшись, состроил кислую мину. Бедолага искренне и крайне остро переживал свои неудачи.
Маруся меж тем, не обращая ни на кого внимания, оторвалась от земли, приняв в воздухе любимую позу сиддхасана, и занялась сбором и анализом данных. Лои видел недоумение и благоговение на лицах ажанов. Признаться, его самого слегка пробирало от этой картины. Никому из присутствующих еще не доводилось видеть одного из четырех в действии. Картина вышла диковинная и завораживающая. Особое место в этих ощущениях отводилось зрелищу отливающих серебром глаз в те моменты, когда ведьма то ли забывала, то ли не хотела, то ли не могла прикрыть их веками.
Кремер тихо поднялся со стула и крадучись приблизился к комиссару.
– Ты не говорил, что знаком с таким… Такой… вы как? Типа вместе?
– Жан, твоя семейная мания тут не к месту.
– Это не мания, – вскинул он голову. – Это черта. От отца досталась, так что просто ответь на вопрос. Вместе?
– Нет, – махнул устало рукой Лои. – Вперед, сердцеед.
– Великолепно.
Лугару хотел было предупредить Кремера о нескольких подводных камнях в отношении Козловой, но тут же передумал. Сын он ему, что ли, заботу проявлять. Не мальчик давно, сам справится. Откровенно говоря, оборотень знал, что Жан получит от ворот поворот. Ведьма не искала приключений и любви, она скорее искала мира и самоутверждения. Отец Кремера исчез, когда тот был еще подростком, оставив возлюбленной воспоминания и боль предательства, а сыну – вопросы и кровь альва. Последний подарок оказался самым ценным, благодаря ему парень вырос обаятельным, очаровательным и всячески привлекательным для женского пола мужчиной. Издалека, глядя на Кремера, можно было понять – перед тобой потомок дальней ветви благородного чистого и до абсурда воинственного рода Гюд. Альвы всегда ценили редкие вещи, и Жан не стал исключением. Ведьма ему понадобилась из банальной страсти собирательства.
Лугару еще немного понаблюдал за действиями Козловой и, придя к выводу, что ее медитация надолго, занялся вещдоками и запахами. Отчет от него потребуют немедленно, с учетом пострадавших высокопоставленных старичков, да и ценности здания как такового.
Уже трижды с наступлением темноты Всемила не отправлялась с братьями. Ссылаясь на общую усталость и легкую головную боль, она проводила в своей квартире практически круглые сутки, занимаясь совершенно несвойственными ей вещами: размышлениями, страхами, паникой и тем, от чего в ее венах стыла кровь, – мечтами.
- Предыдущая
- 33/77
- Следующая
