Снова в школу и иже с ним (СИ) - "Кой" - Страница 10

   - Просто... хотел сделать сюрприз, - не сразу нашелся я с ответом.

   - Ты раньше не говорил, что рисуешь, - она, взглядом спросив разрешения, взяла со стола лист.

   - Таился ради этого выражения лица, - растерянно улыбнулся я. - И сюрприза. И стеснялся. Мы можем поговорить об этом как-нибудь потом? - когда я придумаю что-нибудь относительно правдоподобное...

   - Это потрясающе, - мама покачала головой и неожиданно крепко обняла меня. - Спасибо, мне очень приятно...

   Я смог только пожать плечами. Мама отстранилась и задумчиво потерла щеку.

   - И давно ты рисуешь?

   - Ну, сравнительно, - врать откровенно не хотелось, но и говорить "уже лет пятнадцать" явно было не лучшей идеей.

   - Это очень здорово, правда, - мама несколько секунд на меня гордо смотрела, потом скорчила легкомысленную гримасу и еще раз обняла меня. - Ты очень талантлив, Мэтью, - на это я промолчал. - Ладно, юный Леонардо, ты окажешь нам честь и спустишься к ужину?

   - Да, конечно, - я торопливо кивнул, мама, взяв меня за руку, направилась на кухню.

   Ужин был очень похож на завтрак, с той поправкой, что теперь обсуждалась дневная прогулка, то есть я со спокойной душой мог молчать или спрашивать о каких-то деталях. Приходилось делать второе - меня упорно вовлекали в беседу. Про мои внезапно прорезавшиеся художественные таланты не было сказано ни слова - мама, очевидно, приняла близко к сердцу слова про сюрприз и "как-нибудь потом", правда, от частых гордых взглядов не воздерживалась.

   В целом вечер прошел тихо и уютно. За ужином и повторной коллективной чисткой кухни последовали мирные посиделки в гостиной. Ну и, конечно же, сон.

   Ложился спать я с легким сердцем. Прежде всего благодаря своей стрессоустойчивости, ну и с неким подражательством одной небезызвестной темноволосой стервозе - я решил, если придется, побеспокоиться обо всем завтра. Кроме всего, во мне чудесным образом жило две надежды - на то, что я завтра проснусь собой и на то, что теперь я буду каждое утро просыпаться здесь.

   Просыпаться долго не хотелось. Я валялся на кровати, не открывая глаз и, как это ни парадоксально, ждал будильника. Что могу сказать - будильник не спешил.

   В конце концов я все же решился открыть глаза, и с неким внутренним противоречием узрел родной бежевый потолок. Ну... сон. Что ж, это было достаточно приятно и поучительно...

   Я натолкнулся взглядом на часы и озадаченно нахмурился - на них было три часа, окраска вида за окном недвусмысленно намекала либо на ночь, либо на конец света, либо на эпичное затмение. По крайней мере, я понял, почему будильник не звонил.

   В комнате все было по-прежнему, кровать не двигалась, тумбочки злодейски стояли в засаде, беззаветно поджидая возможности ушибить мне пальцы ног, телевизор на стенке безучастно пялился на пол черным чуть поблескивающим провалом, портрет Флер и тот мирно стоял в уголке. Я в очередной раз откинул простыню, защищавшую полотно от лишнего света, и посмотрел на картину. Забавно, на карандашном рисунке Флер неизменно получалась искренне улыбающейся, с задорной хитринкой в глазах, а вот слой красок сделал ее холодной и колючей, с хищной, хоть и все еще приятной ухмылочкой и ледяным издевающимся взглядом... Карандашные версии у меня всегда были добрее и человечнее, чем они же, обросшие краской (эти были, как правило, с холодом и скрытой агрессией). Не знаю, почему так. Дафна, Драко и Блейз время от времени пытались задвинуть на эту тему какое-то поэтичное объяснение, но я никогда к ним не прислушивался.

   На всякий случай выглянул в окно еще раз, даже высунулся наполовину. Выяснилось, что уютный экстерьер дома был дополнен симпатичным белым контуром на асфальте прямо под моим окном.

   - Надо хоть узнать, кто тут суицидом переувлекся, - пробормотал я себе под нос.

   - Ты, - со смешком заметили откуда-то из-за спины.

   - Вы посягаете на частную собственность, - проинформировал я визитера, спокойно оборачиваясь. Поправочка - визитершу. Хрипловатый низкий голос, хоть и был опознан мной как женский, все же заставил повременить с окончательными выводами, но зря. Итак, неподалеку от дверного проема, опершись спиной на стену, стояла невысокая брюнетка в темном брючном костюме. Лицо с тонкими, чуть неправильными чертами сейчас выражало причудливую смесь фальшивого сожаления и неагрессивной издевки. Женщина небрежно обмахивалась газетой ("Пророк", кажется), которую держала в правой руке, а левой ловкими неосознанными движениями вертела брелок, кажется, с боевой косой - точно рассмотреть не удалось.

   Одна проблема - конкретно в этой квартире после того, как были произведены все ремонтные работы, никогда не было ни одной живой души - кроме меня, разумеется.

   - Несомненно, ты засудишь меня за это, - покаянно фыркнула она, забавно приподняв брови домиком, и тут же легко улыбнулась: - Я могу сказать в свое оправдание, что принесла газету?

   - С каких пор газета стала достаточным поводом для вторжения в чужой дом? - иронично спросил я, присаживаясь на подоконник.

   - Газета? Никогда им не была, я думаю, - брюнетка оттолкнулась от стены и внимательно посмотрела на меня. - Но информация всегда считалась ценной, не так ли? - и она бросила мне "Пророк". Пришлось даже соскочить с подоконника, чтобы его поймать...

   Подозрительно покосившись на незваную гостью, я развернул газету. Прочитал заголовок. Сложил обратно.

   - Это что, серьезно?

   - Вполне, - невозмутимо кивнула брюнетка.

   - Поразительно. Как мне, кстати, тебя называть? - спохватился я. Правила приличия никогда не были моей сильной стороной. Я по сей день почтительно выкаю нашему нынешнему Министру, потому что никак не могу запомнить его имени...

   - Уверена, - хмыкнула она, - что у тебя уже готово около сотни прозвищ с самыми разными направленностями. Не стесняйся, выбирай любое.

   - Ладно... - я покачал головой, еще раз развернул газету и выразительно прочитал: - Гарри Джеймс Поттер, кавалер ордена... так, это неинтересно... а, вот: ...и успешный юрист прошлой ночью выпал из окна! Кто этому вообще поверит?! И кто устроил этот фарс?

   - Отвечая на твои вопросы... Поверят в это все, так как, видишь ли, это суровая и беспощадная реальность. Твой труп уже даже освидетельствовали и даже сожгли, чтоб ты случайно не воскрес. А устроила... Ну, - она покаянно взглянула на меня и с тяжким вздохом произнесла: - Я.

   - Ты, - я кивнул. Брюнетка, видимо, про себя искренне потешаясь, серьезно кивнула в ответ, я, движимый непонятным упрямством, кивнул еще раз... С минуту мы сосредоточенно обменивались кивками. Наконец, я опомнился: - А ты вообще кто?

   Брюнетка с беспросветной тоской покачала головой:

   - Сколько раз ты был уже почти в моих руках, но все же ускользал... Я даже думала, что мы никогда не встретимся...

   - До того, как ты сыграла финальный аккорд моей бурной карьеры, - ворчливо отозвался я, - на это были все шансы!

   - Здесь ты достиг высшей точки успеха, - укоризненно посмотрела на меня она. - Хотя знаешь, было интересно наблюдать за твоими действиями, твоей жизнью. Действительно интересно. Что неожиданно дало тебе некую привилегию... Видишь ли, иногда в мирах попадаются настолько ничтожные личности, что боги их просто... уничтожают. Неяркие, несамостоятельные, живущие непонятно как и непонятно зачем. Этот Мэтью Снейп оказался таким. И когда встал вопрос - что делать с ним, вспомнили про тебя. И решили дать тебе сумасшедший шанс все переиграть...

   - Вернись во времени лет на тринадцать, - сочувственно посоветовал женщине я. - Тогда у тебя есть маленький, ничтожный шанс, что я тебе поверю. Не то чтобы я сильно обижался, но рассказывать такие хлипкие сказки главному сказочнику страны, а то и больше... Я, конечно, понимаю, что вы там пребываете в искренней уверенности, что вашу всемогущую шарашку "Наверху" по судам не затаскаешь...