Пелагия и Черный Монах - Акунин Борис - Страница 34

• Предыдущая
• 34/76
• Следующая

- Не вздумай...

Подождав, не будет ли сказано еще чего-нибудь, и не дождавшись, монахиня успокоительно кивнула, поцеловала вялую руку больного и встала. Доктор уж подпихивал ее в бок: ступайте, мол, ступайте.

Медленно идя через комнаты, Пелагия шептала слова покаянной молитвы:

- "Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое, яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною..."

Смысл моления прояснился очень скоро. Из образной черница повернула не в приемную, а шмыгнула в архиереев кабинет, пустой и полутемный. Нисколько не тушуясь, открыла ключом ящик письменного стола, извлекла оттуда бронзовую шкатулку, где Митрофаний хранил свои личные сбережения, обыкновенно тратимые на книги, на нужды архиерейского облачения, либо на помощь бедным, - и бестрепетной рукой сунула всю пачку кредиток себе за пазуху, ни рубля в шкатулке не оставила.

Двор, заставленный экипажами соболезнователей, Пелагия пересекла неспешно, пристойно, но, повернув в сад, за которым располагался корпус епархиального училища, перешла на нечинный бег.

Заглянула в келью к начальнице училища, сказала, что во исполнение воли преосвященного владыки должна отлучиться на некоторое, пока неясно, сколь продолжительное, время и просит подыскать замену для уроков. Добрая сестра Христина, привычная к неожиданным отлучкам учительницы русского языка и гимнастики, ни о цели поездки, ни о пункте следования не спросила, а пожелала только знать, довольно ли у Пелагии теплых вещей, чтобы не простыть в дороге. Монахини поцеловались плечо в плечо, Пелагия захватила из своей комнаты малый сундучок и, взяв извозчика, велела во весь дух гнать на пристань - до отправления парохода оставалось менее получаса.

* * *

Назавтра в полдень она уже сходила по трапу на нижегородский причал, однако одета была не в рясу - в скромное черное платье, извлеченное из сундучка. И это был только первый этап метаморфозы.

В гостинице рыжеволосая постоялица попросила в нумер стопку самоновейших модных журналов, вооружилась карандашом и принялась выписывать на листок всякие мудреные словосочетания вроде "гроденапл. капот экосез, триповый пеплос, шерст. тальма" и прочее подобное.

Исполнив эту исследовательскую работу со всем возможным тщанием и потратив на нее не меньше двух часов, Пелагия посетила самый лучший нижегородский магазин готового платья "Дюбуа-э-фис", где дала приказчику удивительно точные и детальные распоряжения, принятые с почтительным поклоном и немедленно исполненные.

Еще полтора часа спустя, отправив в гостиницу целый экипаж свертков, коробок и картонок, расхитительница епископской казны, нарядившаяся в тот самый загадочный "триповый пеплос" (прямое бескорсетное платье утрехтского бархата), совершила деяние, для монахини уж вовсе невообразимое: отправилась в куаферный салон и велела завить ее короткие волосы по последней парижской моде "жоли-шерубен", пришедшейся очень кстати к овальному, немножко веснушчатому лицу.

Приодевшись и прихорошившись, заволжская жительница, как это бывает с женщинами, преобразилась не только внешне, но и внутренне. Походка стала легкой, будто бы скользящей, плечи расправились, шея держала голову повернутой не книзу, а кверху. Прохожие мужчины оглядывались, а двое офицеров даже остановились, причем один присвистнул, а второй укоризненно сказал ему: "Фи, Мишель, что за манеры".

У входа в туристическую контору "Кук энд Канторович" к нарядной даме пристала злобная грязная цыганка. Стала грозить неминучим несчастьем, ночными страхами и гибелью от утопления, требуя за отвод несчастья гривенник. Пелагия пророчицу нисколько не испугалась, тем более что в не столь далеком прошлом благополучно избегла гибели в водах, но все равно дала ведьме денег, да не десять копеек, а целый рубль - чтоб впредь была добрее и не считала всех людей врагами.

В агентстве, вмещавшем в себя и лавку дорожных принадлежностей, были потрачены еще полторы сотни из епископовых сбережений - на два чудесных шотландских чемодана, на маникюрный набор, на перламутровый футлярчик для очков, подвешиваемый к поясу (и красиво, и удобно), а также на приобретение билета до Ново-Араратской обители, куда нужно было ехать железной дорогой до Вологды, затем каретой до Синеозерска и далее пароходом.

- На богомолье? - почтительно осведомился служитель. - Самое время-с, пока холода не ударили. Не угодно ли сразу и гостиницу заказать?

- Вы какую посоветуете? - спросила путешественница.

- От нас недавно супруга городского головы с дочерью ездили, в "Голове Олоферна" останавливались. Очень хвалили-с.

- В "Голове Олоферна"? - поморщилась дама. - А другой какой-нибудь нет, чтоб без кровожадности?

- Отчего же-с? Есть. Гостиница "Ноев ковчег", пансион "Земля обетованная". А кто из дам желает вовсе от мужского пола отгородиться, в "Непорочной деве" селятся. Благочестивейшее заведение, для благородных и состоятельных паломниц. Плата невысока но зато от каждой постоялицы жертвование в монастырскую казну ожидается, не менее ста целковых. Кто триста и больше дает - личной аудиенции у архимандрита удостаивается.

Последнее сообщение, кажется, очень заинтересовало будущую богомолицу. Она открыла новенький ридикюль, достала пук кредиток (все еще весьма изрядный), стала считать. Служитель наблюдал за этой процедурой с деликатностью и благоговением. На пятистах рублях клиентка остановилась, беспечно сказала:

- Да, пускай будет "Непорочная дева". - И спрятала деньги обратно в сумочку, так их до конца и не сосчитав.

- Прислугу возьмете в нумер или отдельно-с?

- Как можно? - укоризненно покачала дама своими бронзовыми кудряшками. На богомолье - и с прислугой? Это что-то не по-христиански. Буду всё делать сама - и одеваться, и умываться, и даже, быть может, причесываться.

- Пардон. Не все, знаете ли, так щепетильны-с... - Клерк застрочил по бланку, ловко обмакивая стальное перо в чернильницу. - На чье имя прикажете оформить?

Паломница вздохнула, зачем-то перекрестилась.

- Пишите: "Вдова Полина Андреевна Лисицына, потомственная дворянка Московской губернии".

Дорожные зарисовки

Раз сама героиня нашего повествования, скинув рясу, нареклась другим именем, станем так называть ее и мы - из почтения к иноческому званию и во избе

жание кощунственной двусмысленности. Дворянка так дворянка, Лисицына так Лисицына - ей виднее.

Тем более что, судя по всему, в новом своем обличье духовная дочь заволжского архипастыря чувствовала себя ничуть не хуже, чем в прежнем. Нетрудно было заметить, что путешествие ей нисколько не в тягость, а, наоборот, в приятность и удовольствие.

Едучи в поезде, молодая дама благосклонно поглядывала в окошко на пустые нивы и осенние леса, еще не вполне сбросившие свой прощальный наряд. В туристическом агентстве в комплимент к прочим покупкам Полина Андреевна получила славный бархатный мешочек для рукоделья, уютно разместившийся у нее на груди, и теперь коротала время, вывязывая мериносовую душегреечку, которая непременно понадобится преосвященному Митрофанию в зимние холода, особенно после тяжкого сердечного недуга. Работа была наисложнейшая, с чередованием букле и чулочной вязки, с цветными вставками, и продвигалась неблагополучно: петли ложились неровно, цветные нитки чересчур стягивались, перекашивая весь орнамент, однако самой Лисицыной ее творчество, похоже, нравилось. Она то и дело прерывалась и, склонив голову, разглядывала нескладное произведение своих рук с явным удовольствием.

Когда путешественнице надоедало вязать, она бралась за чтение, причем умудрялась предаваться этому занятию не только в покойном железнодорожном вагоне, но и в тряском омнибусе. Читала путешественница две книжки попеременно, одну в высшей степени уместную для богомолья - "Начертание христианского нравоучения" Феофана Затворника, другую очень странную "Учебник по стрелковой баллистике. Часть вторая", но с не меньшим вниманием и интересом.

• Предыдущая
• 34/76
• Следующая