Погоня за отцом - Стаут Рекс - Страница 33

• Предыдущая
• 33/37
• Следующая

– Тут придется долго рассказывать, мистер Кремер.

– Конечно. Даже для такого болтуна, как вы. Начинайте.

Вульф устроился поудобнее.

– Сначала о сокрытии улик. В прошлый четверг мистер Гудвин дал вам честное слово и пообещал, что первый же заслуживающий факт, который мы раскопаем, мы передадим вам, прежде чем воспользуемся им сами. Так вот, эти отпечатки мы получили только вчера поздно вечером и передали вам сегодня рано утром. Сами мы ими не воспользовались, да и не намеревались. Больше я не располагаю никакими сведениями, которые, насколько я могу судить, представляют для вас интерес.

– Вы не можете судить! Если вы…

– Пожалуйста, не перебивайте. Вы сами попросили, чтобы я вам все рассказал. Как я вам уже говорил, мой клиент – молодая женщина, которая хочет, чтобы я разыскал ее отца. Мы напали на один след, но он оказался ложным. Мы вышли еще на одного человека, но и здесь нас подстерегала неудача. Я уже подумывал о том, не вернуть ли задаток и не отказаться ли от этого дела, но продолжал поиск только благодаря своему упорству, которое мистер Гудвин называет ослиным упрямством. Вам знакомо имя Реймонд Торн?

– Реймонд Торн? Нет.

– Кто-нибудь из ваших людей наверняка его знает. Элинор Деново проработала у него почти всю свою взрослую жизнь. «Реймонд Торн Продакшнз». Телевидение. В четверг вечером он приходил ко мне по моей просьбе и в течение четырех часов отвечал на мои вопросы. В числе прочего я выяснил, что в мае некий Флойд Вэнс неоднократно пытался встретиться с Элинор Деново, но та всякий раз отказывала ему. В последний раз он приходил к ней двадцать второго мая, за четыре дня до ее смерти. Если бы вы проявили достаточно рвения при допросе секретарши из «Реймонд Торн Продакшнз», то убийца давно был бы в ваших руках. Мы тщательно раскопали прошлое Флойда Вэнса и обнаружили, что он был знаком с Элинор Деново, которая звалась тогда Карлоттой Воэн, с тысяча девятьсот сорок четвертого года. В том же году они часто встречались в течение нескольких месяцев. Мы предположили, что Вэнс может быть тем самым отцом, которого мы ищем. Вчера вечером мистер Гудвин доставил его ко мне. Мистер Гудвин и мистер Пензер тщательно подготовились к этой встрече. Именно поэтому вам так повезло. Без этих отпечатков вы бы никогда не нашли убийцу. И после этого вы посмели заявиться сюда…

– А вы считаете, я должен представить вас к медали?

– Я не люблю медали. Мне от этих отпечатков проку никакого. Вэнс отрицает, что он отец ребенка Карлотты Воэн. Он, конечно, лжет, но изобличить его я не могу. Вы можете мне помочь?

– Я расследую убийство, а не дело об отцовстве.

– Вы правы. Теперь, благодаря этим отпечаткам, вы расследовали еще одно убийство. Вы говорили, что хотите знать, почему он убил ее. Так вот, я не знаю. Я видел его всего один раз, здесь, в кабинете, вчера вечером, и не задал ему ни одного вопроса, имеющего отношение к смерти Элинор Деново. И не спрашивал, почему он так настойчиво добивался с ней встречи в мае. Вы – другое дело. Вам нужен мотив, поэтому вы, конечно, не упустите возможности выпытать у Вэнса всю подноготную. Вполне возможно, что при этом выплывет наружу что-то, имеющее отношение к моей задаче. Если такое случится и вы сочтете возможным поделиться со мной без ущерба для своего расследования, то я постараюсь стереть из своей памяти сегодняшнее безобразие. Конечно, это будет нелегко – я вздрагиваю при одном воспоминании о том, как этот вурдалак ворошил бумаги мистера Гудвина, а вы стояли и аплодировали.

– Я вовсе не аплодировал.

– Вы попустительствовали.

– Ладно, хватит вам. Любой полицейский поступил бы так просто по профессиональной привычке. Даже найди он подписанное Гудвином собственноручное признание в убийстве Элинор Деново, ни один суд не принял бы его – сами знаете.

Кремер посмотрел на часы, потом на меня.

– Сколько времени прошло после ухода Стеббинса?

– Минут пятнадцать, – сказал я – Когда будете вставать, не опирайтесь о правый подлокотник. На нем четыре отпечатка пальцев Флойда Вэнса.

– Спасибо, что предупредили.

Кремер опустил обе ладони на правый подлокотник, приподнялся, встал и посмотрел на Вульфа.

– Я хочу быть на месте, когда его доставят. Должен признаться: то, что вы мне тут наплели, звучит весьма убедительно, но убеждать вы умеете. Пока я ничего вам не обещаю – до тех пор, пока не поговорю с этим Флойдом Вэнсом. Вот тогда я и решу, что мне с вами делать. Мне когда-нибудь случалось благодарить вас?

– Нет.

– И теперь тоже я не стану вас благодарить. Пока.

Он повернулся и зашагал к двери. Я остался сидеть на своем стуле.

Вульф еще раз выдвинул ящик, чтобы окончательно убедиться, что все на месте, а я принялся разбирать учиненный Стеббинсом бардак. Вандал. Гунн. Вряд ли он похитил у меня что-нибудь ценное, поскольку у нас не принято хранить тайны в незапертых ящиках.

Разложив все по местам, я решил, что вурдалак ничего не стащил, за исключением разве что нескольких моих визитных карточек. Я повернулся и увидел, что Вульф уже задвинул ящик и сидит с задумчивым видом. Заметив, что я смотрю на него, Вульф кивнул и провозгласил:

– Фаленопсис афродита сандериана.

Я приосанился.

– Если это викторина, то окраска цветков такая: розовые, коричневые, пурпурные и желтые.

– Мы пошлем их этой Деборе Сибор. Я сейчас схожу за ними. Я хотел срезать их сегодня, но помешали эти варвары. Я даже для стола не срезал.

Он отодвинул кресло и поднялся.

– Инструкции?

– Никаких. Ты ничего не сможешь сделать.

– Сол наготове. Как, впрочем, и Фред и Орри.

– Отпусти их. Следующий наш ход очевиден, но мы должны дождаться, пока Кремер выяснит мотив. И это-то хоть, надеюсь, им под силу.

Лифт двинулся наверх, а я принял позу мечтателя. Приятно, конечно, что следующий наш ход очевиден, но еще приятнее было бы знать, чем и куда ходить.

Я до сих пор не знаю, сколько потребовалось времени Кремеру, чтобы расколоть Вэнса и выяснить, почему он убил Элинор Деново. Знаю только, что позвонил Кремер в четверг, в шесть тридцать восемь вечера, в результате чего я снова опоздал на традиционную игру в покер. И я так же до сих пор не знаю, в чем заключался наш очевидный ход. В числе восьмидесяти семи прихотей Вульфа, которые я мечтал бы искоренить, входит его ослиная убежденность в том, что он не должен ничего объяснять только ради того, чтобы удовлетворить чье-то любопытство, даже мое.

Между тем, узнав из полуденного выпуска новостей об аресте Флойда Вэнса, я попросил Лона Коэна проверить эти сведения, а потом позвонил Лили Роуэн и сказал, что хотел бы встретиться с нашим клиентом, в результате чего удостоился приглашения к обеду. Покончив с салатом из омара и с муссом из мускатной дыни, мы вышли на террасу, и я поведал Эми, что она больше не является мишенью и может не опасаться за свою жизнь. Естественно, она пожелала знать, что случилось. Лили тактично припомнила, что ее ждут на заседании какого-то комитета и оставила нас вдвоем, чего мне, впрочем, вовсе не хотелось. Однако вот уже в течение двух недель я прятался от Эми, так что ее стремление выведать у меня, в чем дело, вполне справедливо и объяснимо. Обычно всегда есть хоть что-то, что можно сказать клиенту. Пока я сказал Эми лишь то, что ее мать звали Карлотта, но сейчас добавить к этому мне было нечего. Уходя, я уже не был так уверен в том, что по-прежнему остаюсь единственным человеком в этом мире, которому Эми может доверять.

Из газетных сообщений в среду и в четверг я узнал все подробности о личности человека, совершившего наезд на Элинор Деново, но так и остался в полном неведении относительно мотива убийства. У меня сложилось впечатление, что отпечатки пальцев удалось идентифицировать исключительно благодаря скрупулезной и виртуозной работе ищеек Кремера, хотя подробности не сообщались. Не упоминались также ни Ниро Вульф, ни Арчи Гудвин. Говорилось также, что в сорок четвертом году Флойд Вэнс был холост, а свой патриотический долг наряду с миллионами других американцев он не выполнял из-за какого-то дефекта коленной чашечки.

• Предыдущая
• 33/37
• Следующая