Погоня за матерью - Стаут Рекс - Страница 15

• Предыдущая
• 15/30
• Следующая

– Минутку внимания, – тонким голоском потребовал Мануэль Аптон. – Мистер Вульф, вам придется рассказать подробнее о письмах.

Вульф выпил пиво, поставил пустой стакан на стол.

– Для того, чтобы я достиг поставленной цели, списки должны быть всеобъемлющими. Но пользоваться ими будут очень осторожно. Никому не будут докучать, никто не будет оскорблен, не будут пущены никакие слухи, ничье любопытство не будет возбуждено. Только к нескольким женщинам мы обратимся непосредственно. Выводы, которые я сделал из писем, ограничивают радиус поиска. Примите мои твердые заверения в том, что вам не придется сожалеть об оказанной помощи миссис Вэлдон. Есть лишь одно небольшое условие: в случае, если женщина, написавшая письмо, окажется одной из вашего списка, ее придется побеспокоить и, возможно, расстроить ее планы. Это ваш единственный риск. Еще бренди, мистер Бингхэм?

Бингхэм встал и направился к столу за бутылкой.

– Это подкуп, – сказал он, налил и сделал глоток. – Но какой подкуп! – Он широко улыбнулся.

– Я хочу знать все о письмах, – настаивал Аптон.

– Это было бы нарушением обещания, которое я дал моей клиентке, – Вульф покачал головой. – Так что данный вопрос обсуждению не подлежит.

– Она и моя клиентка, – сказал Краг. – Я был агентом Дика, а сейчас я ее агент, поскольку она владеет авторскими правами. Я также и ее друг, поэтому я против того, кто посылает ей анонимные письма, кто бы он ни был. Я составлю для вас список к завтрашнему дню.

– Черт побери, я попался, – сказал Лео Бингхэм. Он стоял и нюхал коньяк. – Я сражен, – он повернулся к Вульфу. – Как насчет сделки? Если вы заполучите ее из моего списка, я получу вот такую бутылку…

– Нет, сэр, – ответил Вульф. – Но в качестве долга вы ее получите. А, возможно, в знак признательности.

– Откуда письма пришли в Нью-Йорк? – спросил Хафт. – Из города?

– Да.

– Можно нам увидеть хотя бы конверты? Вы сказали, что почерк изменен, но может быть кто-нибудь из нас получит намек на истинный почерк?

Вульф кивнул.

– Именно поэтому было бы неблагоразумным вам их показывать. Кто-то из вас может и в самом деле получить, намек, но почему-то не скажет об этом. Моя проблема усложнится.

– У меня вопрос, – пробормотал невнятно Мануэль Аптон. – Я слышал, что в доме миссис Вэлдон живет ребенок и няня при нем. Я ничего об этом не знаю, но человек, рассказавший мне это, не болтун. Есть ли какая-нибудь связь между ребенком и письмом?

Вульф нахмурился.

– Ребенок? Ребенок миссис Вэлдон?

– Я не сказал: «ее ребенок». Я сказал, что в ее доме находится ребенок.

– В самом деле? Я спрошу у нее, мистер Аптон. Если это как-то связано с письмами, миссис Вэлдон должна понимать это. Кстати, я посоветовал ей никому не говорить о письмах, никому без исключения. Как вам известно, джентльмены, она не упоминает о них даже в разговорах с вами. Так что это дело в моих руках.

– Очень хорошо. Вы и ведите его, – Аптон встал. Его вес составлял около половины веса Вульфа, но от усилия, которое ему пришлось затратить, чтобы этот вес поднять, он мог опрокинуться.

– Ваш метод ведения дела все испортил, – сказал Аптон. – Я ничего не должен миссис Вэлдон. Если она рассчитывает на мое одолжение, она может попросить меня сама.

Он направился к выходу, по дороге задел Лео Бингхэма, который отстранился от него. Так как гость есть гость, а также потому, что я сомневался: хватит ли у Аптона сил и энергии закрыть дверь, я проследовал за ним в холл и вывел на улицу. Когда я вернулся, говорил Юлиан Хафт:

– … но прежде чем я это сделаю, я хочу переговорить с миссис Вэлдон. Я не согласен с мистером Аптоном и не скажу, что вы поступаете с нами дурно, но все это… довольно странно, – он повернулся к Крагу. – Я согласен с тобой, Вилли, с твоим мнением о людях, посылающих анонимные письма. Я предполагаю, ты сочтешь меня слишком предусмотрительным.

– Это твоя привилегия, – ответил Краг.

– К черту привилегии! – воскликнул Бингхэм и рассмеялся в лицо Хафту. – О тебе я не сказал бы «слишком предусмотрительный». Я сказал бы прямо: ты рожден трусом, Юлиан.

Передо мной лежала копия счета по делу из картотеки под буквой «В» – Вэлдон. Вторая часть этого дела – работа над фамилиями, представленными Виллисом Крагом, Лео Бингхэмом, Юлианом Хафтом и Люси Вэлдон (от Мануэля Аптона мы не получили ни одного имени) – эта работа длилась двадцать шесть дней и стоила клиентке 8 тысяч 674 доллара 30 центов, не считая моего жалования.

В списке Люси было 47 фамилий, у Хафта – 81, у Бингхэма – 106 и у Крага – 55. Одна из дочерей Аптона, замужняя, была в списке у Хафта, Бингхэма, но ее не было у Крага. Замужняя дочь Хафта нашлась в списке Люси, но отсутствовала у остальных. Конечно, фамилии в списках дублировались, но всего имелось 148 различных имен, которые составили:

Разделы – Количество – Положение

А – 57 – Не замужем

В – 52 – Замужем, живут с мужьями

С – 18 – Разведены

D – 11 – Вдовы

Е – 10 – Замужем, с мужьями не живут

Другая статистика из тех же разделов определяла женщин, у которых родились дети в интересующее нас время:

Разделы – Количество

А – 1

В – 2

С – 0

D – 1

Е – 0

Женщина из раздела «А», у которой родился ребенок, работала в конторе Крага, но все об этом знали, и ребенок был на законном основании отдан (или продан) в бюро по усыновлению. Сол две недели выяснял: не было ли тут обходных путей, приведших в вестибюль миссис Вэлдон. Женщина из раздела «Д» (вдова) вероятно, представляла проблему для друзей и недругов, но не для нас. Ее муж умер за два года до рождения ребенка, но она принялась его воспитывать, не обращая ни на кого внимания. Я сам его видел.

Два ребенка из раздела «В» (замужем, живут с мужьями) оказались тремя – у одного был близнец. Все они жили с родителями. Фред видел близнецов, а Орри – третьего ребенка.

Кроме матерей, две девушки из раздела «А», две женщины из раздела «В», две из «С» и одна из «Д» в течение интересующего нас времени находились вне дома. Орри пришлось слетать во Францию, на Ривьеру, чтобы узнать об одной из них, а Фреду – в Аризону с расспросами о другой.

В качестве образчика «назойливого любопытства» работа была проделана на должном уровне. И когда в половине четвертого утром в среду 7 июля позвонил Сол и доложил, что последний небольшой пробел с усыновлением закрыт, он сам видел ребенка, и операция завершилась, мы оказались точно там, где были 12 июня, двадцать шесть дней назад.

Впрочем, с небольшой разницей. Возникло два новых обстоятельства.

Первое, незначительное, состояло в том, что я не был последним, видевшим Эллен Тензер живой. В роковую пятницу она заходила в дом Джеймс Р. Несбит, своей бывшей клиентки еще по тем временам, когда Тензер работала няней. Миссис Несбит не говорила о визите в течение двух недель, потому что не хотела, чтобы ее фамилия появилась в сочетании со словом «убийство». Но, наконец, решила это сделать. Скорее всего, окружной прокурор обещал ей, что ее имя не появится в прессе, но журналисты заполучили его каким-то образом. Однако миссис Несбит ничем помочь не могла. Эллен Тензер зашла и заявила, что ей нужен совет адвоката и попросила миссис Несбит рекомендовать кого-нибудь из адвокатов, на которого можно положиться. Миссис Несбит выполнила ее просьбу, позвонила адвокату и назначила встречу. Но Эллен Тензер к назначенному времени не пришла. Она не сказала миссис Несбит, почему нуждается в адвокате. Имя миссис Несбит на всякий случай было добавлено к списку Сола, но у нее не было детей по крайней мере в течение десяти лет, а у ее двадцатилетней дочери детей вообще не имелось.

Другое обстоятельство, более значительное, состояло в том, что нас едва не оставила миссис Вэлдон. Конечно, я держал с ней связь: если вы тратите в день более трех сотен из денег клиента и ничего из этого не получается, то самое меньшее, что вы можете сделать, это позвонить или зайти и сказать: «хэлло, какой прекрасный день». Один раз я наблюдал за тем, как она кормит ребенка, один раз завтракал с ней, два раза обедал, научил ее играть в пинокль и слушал ее игру на рояле общей сложностью в течение часов шести. Кроме того, мы несколько раз танцевали в столовой, на полу которой не было ковра.

• Предыдущая
• 15/30
• Следующая