Одна пуля — для одного - Стаут Рекс - Страница 7

• Предыдущая
• 7/12
• Следующая

— А как он выглядел в это утро — как обычно? Спорым и скорым? — вглядевшись в выражение его лица, я добавил поспешно: — В общем, меня интересует, его ли лошадь это была?

— Еще бы! Ты можешь ошибаться в лошадях… А я-то их знаю!

— О'кей! Я тоже их знал когда-то мальчишкой на ферме в Огайо, но вышло так, что утратил с ними контакты. Ладно, перейдем к Кейсу. Был он весел — или нос повесил? Или еще что?

— Был абсолютно нормален. Как всегда.

— Ты с ним общался?

— Нет.

— Далеко находился от него?

— Двести семьдесят футов. Собственными шагами промерил.

— Не трудно показать мне это место? Где был он и где ты?

— Может, и трудно, да у меня есть приказ.

Высшая вежливость требовала, чтоб он взял свою лошадь под уздцы и проследовал со мной до места пешком. Этого он не сделал. Он забрался на свою скотину и проехал до парка верхом, а я плелся позади, и это еще не все, должно быть, он подал ей условный знак: дескать, не смей медлить! Никогда еще на моей памяти лошадь не ходила так быстро. Я дал своим ногам максимальную за последние годы нагрузку, отставая шагов на тридцать, когда она, наконец, забралась на макушку бугра. Там, справа по склону, деревья, низкорослые и высокорослые, слева кустарник, но посередке хорошо просматривается лента тропы. Она образовывает почти прямой угол с нашим наблюдательным взором, и ярдов до него добрая сотня.

Он продолжает сидеть в седле. Нет на свете более легкого способа почувствовать свое превосходство над окружающими, нежели этот: вещать с конского хребта. Я стараюсь не показать, что сорвал на подъеме дыхание.

— Ты находился здесь?

— Прямо здесь!

— А он забрал к северу?

— Ага!

— Ты-то его заметил. А он тебя?

— Тоже. Он помахал мне кнутовищем, а я — в ответ. Мы часто обменивались таким приветствием.

— Но он не останавливался, не таращился на тебя напрямую?

— Не таращился ни впрямь, ни вкривь. Он выехал на прогулку. Послушай, братец, — по тону всадника можно было заключить, что он решил покончить со мной на юмористическом поприще — и вообще покончить. — Все это мы уже вдоль и поперек прошли с ребятами из службы убийств. Тебя интересует, Кейс ли мне попался! Да, Кейс. И был он на своей лошади. И были на нем его ярко-желтые бриджи, единственные в своем роде во всей округе, и его куртка, и его черная шляпа. И сидел он на свой манер, со свободно отпущенными стременами. Это был Кейс.

— Ладно. Можно погладить твоего коня?

— Нет.

— Тогда не буду. Меня вполне удовлетворит возможность — коль таковая появится — погладить по головке тебя, замолвить за тебя словечко нынче ввечеру, обедая с инспектором, — без уточнений: почему и как.

Я пешим ходом проделал маршрут Центральный парк — Бродвей, нашел аптеку с телефонной будкой и там уж набрал свой любимый номер. Трубку снял Орри Кэтер. «Вот оно что, — сказал я самому себе. — Он все еще там, сидит, вероятнее всего, за моим столом; надо полагать, Вулф дал ему задание высшей сложности!» Я затребовал Вулфа и услышал:

— Да, Арчи.

— Звоню согласно полученным указаниям. Офицер Хеферан преисполнен ненависти к Гудвину, и мне пришлось смирить свою гордость. Под присягой он будет клясться налево и направо, что видел Кейса в надлежащем времени и пространстве. Может, так оно и есть. Но хороший законник обстреляет его своими «но» и «если».

— В чем дело! Неужто этот Хеферан трепач?

— Ни в коем случае. Он все знает. Но чего-то недоговаривает.

— Лучше-ка воспроизведи его речи дословно.

Я воспроизвел. А когда закончил, Вулф сказал:

— Мистер Поул опять звонил, притом — дважды, все оттуда же, из офиса, от Кейса. Полный идиот! Поезжай туда, погляди на него… Адрес…

— Адрес мне известен. На что именно глядеть-то?

— Скажи, чтоб прекратил мне названивать.

— Ясно. Перережу провода. Еще что сделать?

— Позвони сюда. Договоримся.

Одного взгляда на заведение покойного Кейса было достаточно, чтобы понять, куда уходила львиная доля его прибылей, а может быть, еще и сто тысяч мистера Поула. Панели блондинистой древесины на четыре лада разделывали стены и потолок, а мебель была подобрана в масть.

Узнав, что я к мистеру Поулу, женщина с розовыми серьгами бросила на меня настороженный, осуждающий взгляд, но дело свое сделала. Через некоторое время меня кликнули из-за двери, и я очутился в конце длинного широкого коридора. Не имея никаких указаний, я решил, что наилучший вариант — шагать вперед, и поступил в этом духе, заглядывая в открытые двери по обе стороны коридора. Четвертая дверь справа — и я увидел его, одновременно он среагировал на меня:

— Заходите, Гудвин!

Я вошел. Просторная комната выглядела как раз тем местом, какое они сочли достойным своего присутствия. Белые ковры перекликались с черными стенами. Огромный стол, оккупировавший один конец комнаты, был черного дерева — кто не верит, может позвать экспертов. Стул за этим столом — а сидел на нем Поул — тоже.

— Где Вулф? — надменно спросил он

— Там, где обычно, — отвечал я, продолжая прицениваться к коврам.

Он нахмурился.

— Я думал, он с вами. Я звонил ему несколько минут назад, и он намекнул, что, возможно, будет здесь. Значит, не придет?

— Нет. Он никогда не приходит. Я рад, что вы ему позвонили еще раз, потому что, как мне довелось услышать, ему понадобится ваша помощь.

— От меня он ее получит, — констатировал Поул угрюмо. — И раз он сюда не явился, думаю, ее надо оказать вам. Он вынул листок из нагрудного кармана и протянул мне. Шаг к столу — и бумажка была у меня в руках. Одна страничка, сверху напечатано: «Памятка для Зигмунда Кейса», а ниже чернилами нацарапан перечень городов:

Дейтон, Огайо, Авг. 11 и 12

Бостон. Авг. 21

Лос-Анджелес. Авг. 27 — сент. 5

Медвиль. Сент. 15

Питтсбург. Сент. 16 и 17

Чикаго. Сент. 24—26

Филадельфия. Окт. 1

— Весьма обязан, — поблагодарил я его и сунул бумажку в карман. — Охватывает чуть ли не всю страну.

Поул кивнул;

— Талботт знает свое дело, он отличный торговец, не могу не признать этого. Скажите Вулфу, что я последовал его совету, снял копию с записей прямо у Кейса в кабинете — так, что никому об этом ничего не известно. Здесь все загородные поездки Талботта, начиная с первого августа. Не представляю себе, зачем это понадобилось Вулфу, но кто разберется в планах сыщика.

Я сощурил на него глаз, прикидывая: неужто он и впрямь так наивен, как кажется. Теперь я понял, чего хотел Вулф: он пытался загрузить Поула работой — и тем самым удержать его в отдалении от телефона; а Поул справился со своим заданием в считанные минуты и жаждал новых заданий. Но вместо того чтоб обращаться к Вулфу, Поул обратился ко мне.

— Поезжайте-ка на Сорок шестую улицу за сэндвичами и кофе, там есть подходящее местечко.

Я присел.

— Забавно. Как раз такая же мысль возникла у меня: послать вас за тем же. Я проголодался и устал. Поехали вместе?

— Разве мне можно? — спросил он.

— А почему бы нет!

— Потому что… смогу ли я возвратиться? Это кабинет Кейса, но Кейс умер, а мне принадлежит часть его дела, и я имею право находиться здесь! А Дороти пытается выжить меня отсюда. Мне нужна кое-какая информация, она же приказала служащим не давать мне ничего. Она пригрозила вызвать полицию и выгнать меня — но она этого не сделает. 3а последнюю неделю она, должно быть, пресытилась полицией. — Поул хмуро взирал на меня. — Я люблю жареное мясо и черный кофе без сахара.

На его хмурь я ответил улыбкой:

— Значит, ходите в захватчиках? Где же Дороти?

— Близ холла. В комнате Талботта.

— И Талботт там?

— Нет, он сегодня не приходил.

Я глянул на часы: час двадцать. Встал:

— Виски с горчицей?

— Нет. Белый хлеб без ничего. Без масла.

— Хорошо. С одним условием: вы не будете звонить Вулфу.

• Предыдущая
• 7/12
• Следующая