Последний легион - Банч Кристофер - Страница 25

• Предыдущая
• 25/83
• Следующая

— Да, все правильно, — согласился кто-то.

— Ну и почему нельзя атаковать весь этот хрюкающий сброд, когда он выбирается из своих снабженных сигнализацией и охраной свинарников в чистое поле? Многочисленна ли будет охрана на праздничном ужине?

— Даже если эта война игрушечная, нас все равно должны интересовать силы Корпуса, — возразили ему. — Всю округу наводнят солдаты.

— Ага, солдаты. С холостыми патронами. И вообще, почему мы так их боимся? У них некомплект личного состава, морально устаревшее оружие. Боевой дух в связи с утратой правительственной связи наверняка упал. А потом… Даже самый тупой, самый жестокий из их солдат должен хотя бы смутно понимать, что является орудием репрессий и железной пятой попирает права 'раум.

— Я не столь высокого мнения о состоянии умов под железными касками, — выкрикнул кто-то, и по пещере прокатились смешки.

— Это действительно интересное предложение, — сказала Пойнтон. — Насколько я понимаю, ты успел продумать и дальнейшую стратегию?

— Да, я продумал, — ответил Брукс звенящим от волнения голосом. — Бить их. Бить быстро, бить сильно, бить часто. Бить не только Планправ и рантье, но и этих тошнотных паразитов мусфиев. Везде, где они нам попадутся, — в Леггете или в этих горах, где они готовят нашу погибель.

— А что нам это даст? Ведь в империи мусфиев, кажется, все в полном порядке, — сказала какая-то женщина. — Что будет, когда они нанесут ответный удар? И когда на помощь контингенту на Камбре прибудет экспедиционный корпус с их родных звезд?

— Правильно, — согласился Брукс. — Если они начнут войну, то не только против нас, а против людей вообще. Перед лицом этой угрозы людям придется объединиться. А поскольку готовый план действий будет только у нас, то Камбру нам преподнесут на блюдечке с голубой каемочкой. И тогда вместе мы уничтожим мусфиев.

— Ты думаешь, мы сможем победить мусфиев?

— Конечно, — презрительно сказал Брукс. — Мы же 'раум! Есть ли среди вас хоть один, кто думает, что Единый, создавший нас для господства, позволит победить мусфиям? Не станет же Он противоречить сам себе и мешать нам завладеть их планетами, звездами той самой Вселенной, которую Он так ясно обещал нам?

После непродолжительной тишины послышались выкрики: «Нет!», «Конечно нет!» — и чей-то самодовольный смех.

Брукс изобразил улыбку, постоял с ней немного, а затем продолжал:

— Поскольку поражение невозможно, не будем о нем больше говорить. Мы контратакуем мусфиев, загоняем их обратно в резервации, потом — вытесняем с D-Камбры. Затем, по мере упрочения наших позиций, можно будет атаковать главную базу мусфиев — Е-Камбру. Захватив и эту планету, мы не оставим для них места в системе. Получив ресурсы С-Камбры в полное свое распоряжение, мы сможем провести реконструкцию и продолжить наше победоносное наступление.

— Я вынужден снова напомнить тебе, — вклинился Брайен, — о твоей склонности не только строить воздушные замки, но и распоряжаться в них так, как будто они уже существуют в действительности. Вернись, пожалуйста, на землю. Давай обсудим, что произойдет после нашей акции на маневрах. Независимо от того, насколько ощутимым будет наш удар, у Корпуса останется достаточно солдат, чтобы устроить облаву в этих холмах. Это будет жестокая схватка. Но лично я проголосовал бы «за», потому что это не идет вразрез с той стратегией действий, которая нами уже утверждена. — Брайен сделал ударение на последних словах.

— Согласно моему плану, после успеха нашей акции Корпус действительно начнет прочесывать джунгли, — отвечал Брукс. — Только нас там не будет.

Хорошо бы… То есть абсолютно необходимо, чтобы идеи революции поселились в сердцах людей. Можно сидеть тут, в холмах, и вести агитацию среди диковатых фермеров, охотников, крестьян. Наши ряды от этого растут, но слишком, чудовищно медленно. К нам присоединяется один, а двое наших умирают от ран или болезней. А еще один перебегает в Корпус. Мне не по душе такая статистика. Здесь, в этой глуши, все наши бойцы — это люди вроде меня. Те, кто уже сделал в городе все, что мог, и вынужден скрываться, чтобы выжить. Скажу прямо. Я чувствую, что не могу работать на революцию в полную силу. Я способен принести гораздо больше пользы, но не в этом захолустье. Я родился и вырос в Леггете и сменил там много работ. Потом мне пришлось стать шахтером. И уже на С-Камбре я вступил в движение. Я хорошо знаю, что город — тоже джунгли, и куда более непролазные. Но именно там мы должны вести борьбу с угнетателями. В городе все цели под рукой, их легко изучить. А когда придет время нанести удар, мы ударим с такого близкого расстояния, что враг не сможет воспользоваться своими танками, ракетами, кораблями и артиллерией. Если мы решимся пойти по этому пути, натиск будет усиливаться с каждым днем. Когда люди слышат о нападении на патруль в джунглях, они зевают. Но если тот же патруль подстеречь и уничтожить в центре Леггета, то все увидят, как мы сильны. Так мы быстрее приблизим час нашей победы.

Брайен хотел что-то сказать, но Брукс продолжал:

— Когда мы превратимся в реальную силу, Планправ и его головорезы начнут давить на все кнопки. Заставы на дорогах, запретные зоны, комендантский час, зверства солдат, преступления агонизирующего режима. Люди воочию увидят то, о чем мы пытались говорить им все эти годы. Увидят, каков их мир на самом деле. К нам устремится поток новых людей, а Корпус в панике еще увеличит нажим. Начнется цепная реакция, братья и сестры. Вместо горстки боязливых, болезненных, истощенных и всеми забытых партизан, ведущих безысходную войну в джунглях, в священном неистовстве поднимутся массы людей, становясь нашими братьями и сестрами. Это будет днем нашей полной и окончательной победы!

Брукс внезапно замолчал. В пещере повисла абсолютная тишина, и он почувствовал, что вдохнул силу в этих людей, укрепил их волю к победе. Раздались аплодисменты.

Поднялся Брайен.

— Брат Брукс — один из самых вдохновенных наших ораторов, — сказал он. — Мощь его риторики достойна восхищения. Однако…

— Извини, что перебиваю тебя, брат, — сказала Пойнтон. — Мне кажется, сейчас не подходящее время для полновесных дебатов. Все мы слишком возбуждены. Предлагаю на некоторое время отложить обсуждение вопросов генеральной стратегии, чтобы мы успели все трезво взвесить и обсудить новый круг вопросов с членами ячеек. Но по одному пункту предлагаю принять решение прямо сейчас, — сказала она.

Брайен поджал губы.

— Мне понравилось предложение брата Брукса обернуть военные учения против системы, — продолжала Пойнтон. — Мы уже давно ждали подходящего момента для демонстрации силы. Я не вижу недостатков у предложения брата Брукса. Это прекрасная возможность, рискуя всего лишь незначительным числом бойцов, нанести значительный урон угнетателям. Причем действовать мы будем вдали от наших жилищ и секретных баз, не подвергая их опасности.

В наступившей тишине члены группы вопросительно переглядывались. Один встал.

— Я — за. Надо ударить по ним быстро и сильно. И потом посмотрим, что из этого выйдет.

В поддержку выступили еще двое.

— Все ясно, — холодно сказал Брайен. — Брат Брукс озвучил весьма популярные умонастроения. Нужно внести кое-какие оговорки, но, видимо, действительно пришло время перенести боевые действия в стан врага. Кто голосует за его план?

Все подняли руки.

— Больше чем большинство, — констатировал Брайен. — Снимаю шляпу перед красноречием брата Брукса и присоединяюсь, чтобы сделать решение единогласным. Мы сразу же приступим к разработке детального плана операции. Уже очень поздно, и я предлагаю закончить это совещание. Многим из нас предстоит много километров обратного пути. Многие должны быть к рассвету в определенных местах.

Когда все поднялись и стали прятать оружие, Пойнтон подошла к Бруксу.

— Есть люди, полагающие, что эта небольшая акция придаст тебе авторитет, обладая которым ты можешь пойти слишком далеко, — предостерегла она шепотом.

• Предыдущая
• 25/83
• Следующая