Красные нити - Стаут Рекс - Страница 3

• Предыдущая
• 3/17
• Следующая

— Джин, — обратился он к ней просительно, — пожалуйста, не обижайтесь, но мне нужна эта ткань. Не могли бы вы на время вернуть мне ваш жакет и юбку?..

— Что? — От удивления и обиды Джин даже остановилась. — Уж не для Порции ли, с которой вы пришли вместе?.. — В последнее слово она вложила всю вспыхнувшую в ней ярость. — Этому не бывать!

И с этими словами она убежала, не пожелав выслушивать смущенные объяснения и извинения Гая.

»… О, какая же я была дура, что влюбилась в такого ветрогона», — сквозь слезы твердила себе Джин, убегая по саду с неудачного вечера. Далеко в саду она бросилась на траву и разрыдалась. Вдруг рядом в кустах она услышала какой-то странный звук. Это было похоже на крик козодоя. Она стихла, привстала, и в то же самое время кто-то ударил ее. Джин без сознания упала на траву.

Через, какое-то время ночная свежесть привела ее в чувство. Она привстала и посмотрела на себя расширившимися от удивления глазами: костюма на ней не было, осталось только нижнее белье.

Вечер продолжался. Только небольшая часть гостей разъехалась, а остальные были настроены веселиться до утра. Тем более что праздник, кажется, удался. Нанятый оркестр играл великолепно, прекрасная погода позволяла продолжать танцы в саду. Среди присутствующих оказалось немало интересных людей. Велись оживленные разговоры, а пьяных было гораздо меньше, чем это можно было ожидать, если судить по количеству поданных и выпитых напитков.

Большая часть гостей расположилась на открытой террасе. Сюда их манили удачное сочетание свежего воздуха и большого количества напитков, разносимых услужливыми официантами.

Верно оценив обстановку, хозяева перешли из зала на террасу.

Внезапно к хозяйке быстрыми шагами подошел слуга.

— Мадам, вас срочно просит прийти мисс Феррес. Она ждет вас в розовой комнате.

Что-то в тоне слуги насторожило хозяйку, и она быстро пошла в дом.

Войдя в розовую комнату, она замерла от неожиданности.

— О, Джин, дорогая!.. Что с вами? — только и смогла вымолвить она, увидев Джин в одном белье и всю в слезах.

Джин вскинула голову. Ярость пересилила в ней все остальные чувства, и слезы быстро высохли на глазах. Поистине, ничто так хорошо и быстро не приводит женщину в чувство, как ярость. А Джин была взбешена, и виной тому был, конечно, Гай.

— Вы видите, что со мной сделали, — обратилась она к хозяйке голосом; который звенел, как натянутая струна. — А ведь я была в вашем саду! Кто-то напал на меня, ударил, а когда я потеряла сознание, снял с меня костюм…

— Но, дорогая…

— Подождите, я не кончила. И вот что меня особенно возмущает, — добавила Джин после короткой паузы, в течение которой ошарашенная хозяйка не смогла сказать ни слова, — с меня сняли только костюм. Костюм, который так понравился этой противной Порции… И ничего больше не взяли. — А ведь на мне были… И вот они остались… драгоценности, которые стоят гораздо больше, чем костюм. Это не просто подозрительно… Это… возмутительно!

Волна рыданий только коснулась ее, но она быстро справилась с собой, и голосом жестким и резким, не допускающим никаких компромиссов, Джин обратилась к хозяйке, все еще безмолвно стоящей рядом:

— Я требую, чтобы вызвали полицию! Да… и немедленно!

— О, дорогая, — обрела наконец дар речи хозяйка. По-видимому, боязнь скандала оказалась для нее тем единственным потрясением, способным вывести ее из состояния безмолвия, в которое поверг ее вид совершенно раздетой Джин (да, такое встречается не на каждом балу!), — но к чему так спешить… и что скажут люди… Это все так ужасно… Может быть, мы дождемся утра… А пока я пойду и найду вам что-нибудь надеть… и сейчас же принесу сюда.

— Нет, только полицию… и немедленно, — требовала закусившая удила Джин.

Хозяйка, больше всего боявшаяся публичного скандала, особенно с учетом такого количества приглашенных именитых гостей, которых она собрала, всеми силами пыталась успокоить разбушевавшуюся Джин. Но та и не думала поддаваться. Уговоры только подливали масла в огонь.

Назревала ссора. Но и это не могло остановить Джин.

— Я требую, чтобы еще до прибытия полиции всех гостей задержали и от каждого потребовали написать… и очень подробно… где он был с 20 часов 30 минут до 21 часа, что при этом делал, а также кто это видел и мог бы подтвердить!..

— Но… — взмолилась хозяйка, — у меня нет слов… ведь у нас собрались такие известные и почтенные люди… И требовать от них такого… Это неслыханно!..

Но Джин была неумолима, и в конце концов ее требование было удовлетворено. После того как гости написали свои «анкеты», хозяйка передала их Джин.

После этого трагического вечера Джин плохо спала. Ее мучили кошмары. Несколько раз среди ночи она пробуждалась в холодном поту.

Особенно неприятным было последнее пробуждение: ей послышался крик козодоя, а потом чьи-то пальцы стиснули ее горло…

Проснувшись, она в ужасе схватилась за шею. Ей казалось, что там еще остались следы чьих-то липких, скользких и холодных пальцев. Остаток ночи Джин лежала без сна, прокручивая в уме, словно кинопленку, события того вечера.

И это не прошло даром. Ей вдруг пришла в голову очень интересная мысль.

— Ну, что ж, я обязательно проверю, — сказала она и встала с кровати, потеряв всякую надежду еще хоть немного поспать.

…Утром Джин пришла на работу с головной болью.

Ее измученный вид не укрылся от наблюдательных глаз мисс Делани, которая встретила ее словами:

— Джин, вы больны? Может быть, вам лучше сегодня не работать, а отлежаться дома?.. Но перед тем, как уйти, поднимитесь наверх, — мисс Делани недовольно поджала губы, — там вас уже давно ждет мистер Гай Керью.

— Я не знаю…

— Но раз уж он так давно ждет… А впрочем, может быть, если вы хотите, я сама ему скажу, что вы заболели?..

— Да нет уж. Я сама переговорю с… Спасибо вам, Эйлен, вы, как всегда, очень внимательны. — И Джин быстро поднялась наверх.

У входа в ее кабинет сидел Гай Керью.

При ее приближении он смущенно поднялся и тревожно заглянул ей в глаза.

— Вы еще нездоровы. Джин?.. Может быть, я не вовремя?

— Ну… раз уж вы пришли…

— Но, Джин, — горячо продолжал Гай, — почему же вы не вызвали врача? Вам совсем бы не следовало сегодня приходить на работу.

— И это все, что вы хотели мне сказать? — нетерпеливо перебила его Джин.

— Я очень волновался за вас. Я всю ночь о вас думал, а утром несколько раз звонил вам по телефону, ко мне отвечали, что вы спите. Конечно же я не велел вас будить. Мне так жаль, что все так получилось. А тут еще эта Порция…

— Давно ли она стала «эта Порция»? — ревниво перебила его Джин.

— Ах, нет, Джин, вы напрасно думаете, что у меня к Порции есть какие-то чувства… Единственное, что меня интересовало, так это ее отношения с моим отцом… Вы знаете, что они хотели пожениться?

— Я слышала об этом. А это соответствует действительности?

— Да… Но теперь… после смерти отца… вряд ли стоит говорить об этом. — Мне хотелось бы поговорить совсем о другом… О вас! Ведь это о вас, а совсем не о Порции я думаю все время…

— И во что это вылилось? — резко прервала его Джин. — В то, что вы стукнули и раздели меня…

— Но Джин, — теперь уже он перебил ее, — но это же абсурд! Я, который к вам так относится…

— Но ведь вам не терпелось услужить ВАШЕЙ Порции, а ей так хотелось иметь этот костюм…

— Ну, знаете, Джин… С вами невозможно разговаривать… А впрочем, я не могу сегодня на вас сердиться: после всего, что вы пережили вчера вечером… Да и вообще, я не в силах сердиться на вас. Я слишком…

— Ах, оставьте, — недовольно прервала его Джин, — как я могу вам верить после всего этого? Ведь вы сами две недели назад подарили мне свою красную кофту. Я сама распустила ее и вновь связала себе костюм. И что же дальше? Я вчера была там, и все гости единодушно восхищались моим костюмом… и мной. А на Порцию никто не обратил внимания. На Порцию, которая, между прочим, пришла именно с вами. И все время около вас крутилась…

• Предыдущая
• 3/17
• Следующая