Иммунитет к убийству - Стаут Рекс - Страница 5

• Предыдущая
• 5/15
• Следующая

— Нет. — Я продолжал идти.

— Разве вы не ловили на его участке?

— Только с одной стороны. — Немного помешкав, я добавил: — Я промок, мне нужно переодеться, — и пошел дальше.

Войдя в дом, я сразу двинул на кухню. Повар и два официанта сидели за столом и обедали. Выяснив у них, где Вулф, я вернулся по своим следам, перешел через коридор в другое крыло. Дверь в комнату Вулфа была открыта нараспашку. Я вошел, заметив, что он укладывал что-то в чемодан, лежавший с откинутой крышкой на кровати.

— Что-то вы рановато, — хмыкнул он. — Очень удовлетворительно.

— Да, сэр. Я поймал четыре форели и одну суперфорель для Фрица, как и обещал. Ну, как обед?

— Сносно. Я приготовил двадцать рыбин, и все были съедены. Я уже почти готов, мы можем ехать. Немедленно.

— Да, сэр. Но сначала у меня отчет. Примерно в трех четвертях мили отсюда по реке, у валуна, возле самого берега, я обнаружил секретаря Лисона. Ноги у него были на берегу, а все остальное — в воде. Он пролежал там довольно долго: подмышки у него совсем холодные.

— О, господи. — Вулф, скривившись, смотрел на меня. — Как это на вас похоже. Он утонул?

— Не знаю. Я…

— Вы сказали мистеру Брэгэну?

— Нет, сэр. Я решил доложить вам. Я вытащил тело из воды на берег. У него пробит череп, сзади, чуть повыше правого уха, ударом или ударами, я бы сказал, камня или тяжелой дубинки. Просто упасть он не мог, это исключено, разве только специально взобрался на высокое дерево и упал оттуда, но поблизости таких высоких деревьев нет. Его кто-то ударил. Я подумал, что вам неплохо бы стоять рядом, когда я буду им об этом рассказывать, и лучше всего — с широко открытыми глазами.

— Пф-ф. Вы думаете, его убили.

— Ставлю двадцать против одного, как минимум.

Он поджал губы и скривился еще больше.

— Очень хорошо. Они его сейчас найдут. Они решили, что он заупрямился и хочет во что бы то ни стало наполнить свою корзину, и собрались после обеда на поиски. Раз он почти полностью был в воде, вы могли его и не заметить. Нет, проклятье, вы же его вытащили. Ну, хотя бы и так, снимайте все это и одевайтесь. Мы уезжаем. Я не намерен…

— Нет, сэр. — Я был тверд. — Вы же сами говорите, что я его вытащил. Они знают, что я ловил на этом участке. Мы, скорее всего, и до дома доехать не успеем. Нас остановят где-нибудь возле Олбани, привезут обратно, и знаете, где мы тогда проведем эту ночь? На ответ дается одна попытка.

Он набрал воздуха побольше — вдох, который наполнил его от горла до самой талии. Когда закончился выдох, он выпалил с ожесточением:

— Ну на кой черт вам понадобилась эта рыбалка?

Он снова вздохнул.

— Пойдите расскажите мистеру Брэгэну.

— Да, сэр. А вы?

— Нет! Чего ради? Я тут ни при чем. Идите!

Я запарился в болотниках, поэтому сначала стащил их и надел туфли. Когда я вышел на веранду, трое из мужчин — Брэгэн, Феррис и Паппс — уже покинули ее и направлялись через лужайку к тропинке. Я громко крикнул:

— Брэгэн! Вернитесь все трое сюда, пожалуйста.

Он отозвался с удивлением:

— Зачем? Мы идем искать Лисона!

— Я его уже нашел. Подойдите сюда, я вам скажу.

— Нашли? Где?

— Я же сказал, подойдите сюда.

Может, Вулфу и было наплевать, как они отреагируют на мое сообщение, но мне — нет. Я хотел видеть их лица, каждого из них. Я не стал отвечать Брэгэну, пока они втроем не поднялись по ступенькам и не встали передо мной всей группой, включая посла Келефи и обеих женщин.

— Я действительно видел секретаря Лисона, — сказал я. — Я решил сначала предупредить мистера Вулфа — я думал, он сам захочет вам сказать, но он предоставил это сделать мне. Лисон погиб. — Я замолчал.

Спирос Паппс, стоявший рядом с Сэлли Лисон, взял ее за руку. Она молча смотрела на меня. У Адрии Келефи отвисла челюсть. Феррис и посол Келефи стали издавать какие-то звуки, а Брэгэн резко спросил:

— Погиб? Как? Где?

— Я нашел его тело на берегу реки, он почти полностью был в воде, голова тоже. Я вытащил его, но он был уже мертв. — Я посмотрел на Брэгэна. — Какого-нибудь врача вы, конечно, разыщете, но и полицию тоже нужно вызвать. Пока они не приедут, тело трогать нельзя, потому что…

Сэлли Лисон вырвала руку и бросилась от Паппса к ступенькам. Я прыгнул, догнал, обхватил ее сзади руками. — Погодите минутку, — сказал я. — Я вас сам туда отведу, если захотите. Только погодите немного.

— А полиция зачем? — властно спросил Брэгэн.

— У него пробита голова. Не спорьте со мной, поберегите силы для полицейских. Я вернусь к телу и побуду там, пока они не приедут. Или мне сначала им позвонить?

— Нет. Я сам.

— И врачу.

— Да.

— Хорошо. Это возле двойного поворота, ярдов двести ниже четвертой отметки. — Я ослабил свои объятия, но вдова стояла прямо, как будто застыла. — Вам лучше остаться здесь, миссис Лисон.

— Нет, я должна… проводите меня.

— Ну, тогда пусть с нами пойдет кто-нибудь еще. Феррис?

— Нет.

— Келефи?

— Думаю, нет.

— Паппс?

— Конечно, — учтиво сказал он, и мы пошли втроем.

Через два часа, без четверти четыре, съехалось великое множество народу. Сначала явились двое из местной полиции, и Брэгэн привел их к нам, на двойной поворот. Потом приехал какой-то врач, и, хотя государственным судмедэкспертом он не был, голова у него была на месте. Когда он поинтересовался, зачем я подложил Лисону под голову носовой платок, а я ответил, потому, что вода могла и не успеть смыть следы того предмета, которым был нанесен удар, он сказал, что это разумно, и как неудачно, что он не захватил с собой хорошей лупы. Но главное, что он сделал, — это засвидетельствовал смерть Лисона и настоял, чтобы миссис Лисон позволила Паппсу проводить ее обратно в дом. Трогать тело, до приезда шерифа, было нельзя.

Явился шериф и привез с собой двух детективов из округа. Потом приехали еще полицейские штата и с ними лейтенант. Потом — прокурор округа, суетливый лысый тип по имени Джаспер Колвин, в очках без оправы, которые на каждом шагу сползали ему на нос. С ним было двое помощников. Затем двое журналистов — один с блокнотом, другой с фотоаппаратом. Все они топали прямо ко мне и, кажется, все подозревали, что я чего-то не договариваю, что, впрочем, и не удивительно: любому представителю закона легче умереть, чем поверить, что вы говорите правду, только правду и ничего кроме.

Когда, наконец, за покойником прибыли носилки, большинство слуг закона рыскали вокруг и поисках орудия убийства или других, имеющих к нему отношение предметов, и мое предложение поработать носильщиком было принято. Весил он прилично, и мы с ним намучились. Когда мы затолкнули носилки в машину скорой помощи, приткнувшуюся с краю, на битком набитой стоянке, за охотничьим домиком, я обошел веранду кругом и увидел, чти на ней никого нет, кроме полицейского, который стоял и задумчиво жевал нижнюю губу. В доме, в большой комнате, на стульях у окна сидели и разговаривали Феррис и Паппс, и еще какой-то незнакомый человек говорил у стола по телефону.

Паппс окликнул меня:

— Есть что-нибудь новенькое?

— Только не у меня, — ответил я ему и прошел через комнату во внутренний коридор. Вулф был у себя, в кресле с радужными ковриками, — читал какую-то книжку. Когда я вошел, он быстро взглянул на меня и снова углубился в чтение. Я постоял немного.

— Хотите отчет?

Он ответил, не отрывая глаз от страницы:

— Только если это имеет отношение к нашему отъезду.

— Это не имеет отношения к нашему отъезду. Есть какие-либо вопросы или инструкции?

— Нет.

— Черт побери, — сказал я ласково, — вы же сами отпустили меня на рыбалку. Где моя форель?

— На кухне, в большом холодильнике. Уже почищена.

— Благодарю вас. — Я вышел от него и пошел к себе.

Там я и сидел, когда через час зашел полицейский и сказал, что меня приглашают. Я думал, меня ждет продолжение того, что уже было, но в коридоре, у своих дверей, топтался Вулф, который, при моем приближении, повернулся и пошел в сторону большой комнаты. Полицейский шел за нами следом.

• Предыдущая
• 5/15
• Следующая