Вышел месяц из тумана - Стаут Рекс - Страница 13

• Предыдущая
• 13/18
• Следующая

— Ладно, хватит. Ты можешь предложить что-нибудь новое?

— Нет, сэр. Говорил я вам, она та еще штучка.

Шеф то ли хмыкнул, то ли хрюкнул и потянулся за кусочком огурца. Тщательно его прожевав и затем проглотив, он спросил Фрица:

— Какой сорт? «Эбенезер»?

— Нет, «Элита», — ответил повар.

Вульф повернулся ко мне:

— В любом случае она вскрыла нарыв. Даже если она просто пытается нам спутать карты, мы не можем позволить игнорировать очевидность того, что она недавно связалась со своим сообщником, кто бы он ни был, или собирается вскоре это сделать.

— Если он сам ей не звонил, у нее вряд ли это получилось. Все трое с самого утра сидели у окружного прокурора.

Шеф кивнул:

— Тогда мы сами все им скажем. Вам придется отречься от своих слов.

— Придется так придется. Мы что-нибудь от этого выиграем?

— Думаю, что нет. Сперва скажем главное, потом посмотрим, что выйдет.

Он открыл дверь, и мы вышли в коридор и услышали доносившийся из кабинета голос — жидкий тенорок Эдея. Но как только мы вошли, воцарилась тишина. Когда я проходил мимо Хейдекера, он вдруг вытянул вперед ногу — надеюсь, не для того, чтобы дать мне подножку, а просто пытаясь расположиться удобнее в кресле.

Вульф уселся и заговорил:

— Джентльмены, мы с мистером Гудвином решили, что вы заслуживаете доверия, так что будем говорить откровенно. Мне совсем недавно звонила миссис Соррел. То, что она сказала, склонило нас к мнению…

— Вы сказали, миссис Соррел?! — перебил его Хейдекер. И он, и Эдей вытаращили глаза. Джетт, похоже таращить глаза не умел.

— Да, вы не ослышались, Арчи, продолжайте.

Я устремил взгляд на Хейдекера.

— Если бы она позвонила на двадцать секунд раньше, — заявил я ему, — мне не пришлось бы отягчать душу враньем. Я действительно настоял на том, чтобы Берта Аарон рассказала мне, зачем сюда пришла. И она рассказала. По ее словам, она случайно увидела одного из вас троих во время тайного свидания с миссис Соррел, возбудившей в суде дело против своего мужа, клиента вашей фирмы. Еще она сказала, что всю неделю это не выходило у нее из головы и в тот самый день, в понедельник, то есть вчера, она около полудня сказала этому человеку, что застала его с миссис Соррел, и попросила объяснить, что это значит. Он ничего объяснить не смог, и она поняла: он предатель. Мистеру Отису она рассказать обо всем этом побоялась, зная, что у него слабое сердце и малейшее волнение может его погубить. Другим двум компаньонам она также ничего не говорила, опасаясь, что они тоже участвуют в сговоре. С этим она и пришла к Ниро Вульфу.

Как оказалось, насчет Джетта я ошибался, потому что он тоже вытаращил глаза. Однако ему первому удалось обрести дар речи.

— Не может быть! — воскликнул он. — Не верю!

— Я тоже, — отозвался Хейдекер.

— И я, — пискнул тенорком Эдей.

— Вы хотите убедить нас, что мисс Аарон пришла к постороннему человеку с историей, которая могла бы повредить репутации нашей фирмы, если бы вышла наружу? — пустился в риторику Хейдекер.

Вульф прореагировал быстро.

— Ну вот что, хватит с меня ваших вопросов, мистер Хейдекер. До сих пор я это терпел, но теперь довольно. Мы с вами не в суде. Здесь вопросы буду задавать я. Что же до искренности мистера Гудвина, он написал заявление в полицию, в котором изложил все известные ему факты. Не такой же он осел, чтобы писать о том, чего не было! К тому же…

— В полицию?! — взвизгнул Эдей. — О господи!

— Совершенно неправдоподобно! — заявил Джетт.

Но шеф, не обращая на них никакого внимания, продолжал:

— К тому же я дал прочесть мистеру Отису копию этого заявления, когда он приходил ко мне прошлой ночью. Он согласился не разглашать его содержания до завтрашнего утра, если точнее, до десяти утра, чтобы дать мне время спланировать свои действия, основываясь на том совершенно очевидном предположении, что мисс Аарон убил тот, кого она обвинила в предательстве. Кстати, того же мнения придерживается и полиция. Они, очевидно, предпочли утаить содержание этого заявления; я бы сделал то же, если б не изменились обстоятельства. Дело в том, что миссис Соррел назвала имя человека, с которым тогда беседовала. Только что, по телефону. Это один из вас.

— Бред какой-то! — завизжал Эдей. — Кошмар!

Хейдекер прошипел:

— Вы смеете утверждать…

Вульф положил пухлую свою ладонь на стол и перебил адвоката:

— Нет, мистер Хейдекер, никаких вопросов! Я сам выберу факты, с которыми сочту нужным вас ознакомить. Ничего я не утверждаю, просто рассказываю, что произошло. Раньше мне не заблагорассудилось сообщить вам, что мисс Аарон не назвала имя того, кого застала с миссис Соррел. Сейчас эта последняя назвала его имя, но я не уверен, что она сказала правду. Мистер Гудвин виделся с нею сегодня утром и утверждает, что это весьма изворотливая особа. Не скажу вам, кого она назвала, — иначе этот человек будет испытывать на себе невыносимое психологическое давление.

Надо признать, подобное давление в этот момент испытывали на себе все: взгляды, которыми обменивались компаньоны, нельзя было назвать дружескими и даже приязненными. Но моя задумка не удалась. Двое из них действительно подозревали остальных, третий же делал вид, что подозревает, но, чтобы на глазок определить, кто же это, нужен был более наблюдательный человек, чем я, и даже чем Вульф, который, прищурив веки так, что между ними остались лишь узкие щелки, изучал лица юристов.

Затем шеф заговорил снова.

— Совершенно очевидно, что один из вас последовал за мисс Аарон, когда та вчера вышла из конторы после разговора с этим человеком. Когда на глазах этого человека — одного из вас — вошла в мой дом, беспокойство его стало невыносимым. Он увидел поблизости телефон-автомат и позвонил сюда. Мистера Гудвина не было на месте, и мисс Аарон сняла трубку. После разговора с этим человеком — с одним из вас — она согласилась его впустить. Если вы можете…

— То, что она оказалась одна, — чистая случайность, — возразил Эдей.

Да, ничего не скажешь, «генератор идей»!

— Ну вот, опять! Я не только не отвечаю на вопросы, мистер Эдей, но и не обсуждаю досужие замечания. У вас же отточенный ум юриста! Неужели вы не понимаете, как все это вышло? Я снова повторяю для одного из вас: если ваши показания о том, где вы были и что делали в момент убийства, окажутся ложными, вы сядете в тюрьму. Каждое ваше слово — и не только ваше, но и всех ваших сослуживцев — будет проверяться целой армией людей, хорошо умеющих это делать. Но поскольку полиция хранит в тайне содержание заявления мистера Гудвина, сомневаюсь, что они задавали вам вопрос относительно другого дня. Я имею в виду понедельник — не этот, а прошлый, за неделю до убийства. Спрашивали они вас, что вы делали в тот день?

— А зачем? — полюбопытствовал Джетт.

— Затем, что именно в тот день мисс Аарон застала одного из вас с миссис Соррел. Если они не спрашивали, этот вопрос задам вам сегодня я. Но прежде хочу сообщить вам, о чем я вчера ночью договорился с мистером Отисом. В обмен на кое-какую информацию я согласился при расследовании этого убийства стараться, насколько это возможно, чтобы не пострадала репутация вашей фирмы. Я буду верен нашему с ним уговору — в отношении двоих из вас, так что чем раньше мы с этим покончим, тем лучше. Мистер Джетт, качнем с вас. Как вы провели вечер тридцать первого декабря с шести часов до полуночи?

Глаза Джетта, глубоко посаженные, на сей раз не показались мне задумчивыми. Он не сводил взгляда с Вульфа с той минуты, когда я отказался от своих слов и мы выложили им все начистоту. Ни один мускул на его лице, однако, не дрогнул.

— Если все это правда, если все было так, как вы сказали, в том числе я имею в виду и звонок миссис Соррел, тогда ущерб фирме уже нанесен и вы ничего не сможете сделать, чтобы свести его к минимуму. Да и никому это не под силу.

— Могу все же попробовать. Даже собираюсь этим заняться.

— Как конкретно?

• Предыдущая
• 13/18
• Следующая