Горький конец - Стаут Рекс - Страница 3

• Предыдущая
• 3/16
• Следующая

– Мистер Артур Тингли?

– Нет, – резко бросил он и оттер меня плечом, удостоив колючим взглядом холодных глаз такого же серого оттенка, как поджидавший его лимузин.

Я вовремя спохватился, что в кармане у меня лежит кусочек желтого мела, которым я сегодня утром помечал горшочки с орхидеями. Двумя прыжками обогнав невежу, я первым подскочил к машине, открытую дверцу которой уже услужливо придерживал шофер в ливрее, и быстро начертал крупный крест на сверкающей эмали.

– Не вздумайте стереть, – строго предупредил я и, прежде чем любой из них попытался ответить словами или действием, повернулся, проскочил в дверь и был таков.

Признаться, давно мне не приходилось посещать столь убогих и обветшавших заведений. Из тускло освещенного вестибюля вверх вела полуразрушенная лестница. Я осторожно пробрался по скрипучим ступенькам на второй этаж и, услышав гул машин и еще какие-то непонятные звуки, распахнул расшатанную дверь и очутился в приемной. Из-за зарешеченного окошка на меня близоруко выглянул чей-то прадедушка, и я, пытаясь перекрыть громкое гудение, проорал, что хотел бы потолковать по делу с мистером Артуром Тингли. После продолжительного недоуменного молчания мне было сказано, что мистер Тингли занят и неизвестно когда освободится. Я выдрал из блокнота лист бумаги, написал на нем «Хинин – срочно!» – и просунул в окошечко. Похоже, я попал в самую точку. Несколько минут спустя ко мне вышел косоглазый молодой человек и провел меня через лабиринт перегородок и по коридору в какую-то комнату.

За древним и готовым, кажется, рассыпаться в прах прямо у меня на глазах столом восседал незнакомый субъект, который разговаривал по телефону, а напротив на стуле сидела весьма пожилая женщина со статью и мимикой старшего сержанта. Поскольку телефонный разговор никак меня не касался, я стоял и внимательно прислушивался к каждому слову, но уловил только, что некий Филип должен появиться до пяти часов, иначе ему не сдобровать. Тем временем я разглядывал комнату, обставленную, судя по всему, еще подвыпившими индейцами после продажи Манхэттена.

Возле двери, полуприкрытый драной занавеской, торчал видавший виды умывальник с мраморным верхом.

У стены, напротив письменного стола, высился массивный допотопный сейф, а оставшееся место занимали Деревянный буфет и полки, заваленные многовековым барахлом.

– Кто вы такой, черт побери?

Я развернулся и приблизился к столу.

– Человек по фамилии Гудвин. Арчи. Вопрос в том, хотите ли вы, чтобы «Газетт» поместила передовую про хинин в вашем паштете, или предпочтете сперва поговорить об этом?

У грубияна отвисла челюсть.

– «Газетт»?

– Совершенно верно. Тираж, между прочим, больше миллиона.

– Господь Всемогущий! – уныло и безжизненно выдавил он. Женщина злобно вытаращилась на меня.

Меня разбирало сострадание. Возможно, Эми и не ошибалась, давая столь жесткую оценку человеческим качествам своего дядюшки, но сейчас он сидел передо мной жалкий и сломленный.

Я сел, не дожидаясь приглашения, и жизнерадостно выпалил:

– Мужайтесь, в «Газетт» еще ни о чем не пронюхали. Но непременно пронюхают, если вы заартачитесь.

Я представляю Ниро Вульфа.

– Ниро Вульфа, сыщика?

– Совершенно верно. Он начал есть…

Женщина фыркнула:

– Так я и знала. Разве я не предупреждала тебя, Артур? Это шантаж. – Она угрожающе выпятила челюсть. – Кто вас нанял? «П энд Б»? «Консолидейтед Сирилз»?

– Ни те ни другие. А вы – мисс Йейтс?

– Да. Но вы можете…

– Прошу прощения. – Я ухмыльнулся. – Рад с вами познакомиться. Я работаю на Ниро Вульфа. Он попытался съесть кусочек вашего паштета номер три – самыми плачевными, если не сказать трагическими, последствиями. Он крайне щепетилен в вопросах приема пищи. Он хочет лично побеседовать с тем, кто подложил в банку хинин.

– Я тоже, – мрачно промолвил Тингли.

– Вам известно, кто это сделал? Или нет?

– Нет.

– Но вы хотели бы узнать?

– Еще бы, черт побери!

– О'кей, тогда перед вами Гудвин, дары приносящий. Если бы вам захотелось нанять Вульфа, чтобы он расследовал эту историю, это влетело бы вам в целое состояние. Однако Вульф мстителен. Он спит и видит, как доберется до своего обидчика. Он прислал меня, чтобы я осмотрелся и навел справки.

Тингли устало покачал головой. Потом перевел взгляд на мисс Йейтс. Она, в свою очередь, глазела на него.

– Ты ему веришь? – спросил Тингли.

– Нет, – жестко отрубила она. – Похоже, что…

– Ничего подобного, – бесцеремонно перебил я. – Ничего «похожего», когда речь идет о Ниро Вульфе, быть не может. Это единственная причина, по которой я его еще терплю. Так что совсем не похоже, но тем не менее все обстоит именно так. А вы, ребята, меня смешите. Лучший в стране сыщик предлагает вам свои услуги задаром, а вы еще ерепенитесь. Даю зарок, что Вульф раздобудет этого хининщика хоть из-под земли. Если вы поможете, тем лучше. Если нет, то обойдемся и без вас, но начнем с маленькой рекламы – почему я и упомянул «Газетт» с ее миллионным тиражом.

Тингли глухо застонал. Проницательные глаза мисс Йейтс буравили во мне дырки.

– О чем вы хотели узнать? – спросила она.

– Обо всем, что взбредет в голову. Предпочтительно начать с вас.

– Я занята. Меня уже ждут в цехах. А у тебя, кажется, была назначена встреча, Артур?

– Да. – Тингли отодвинул назад стул и поднялся. – Я должен… Мне нужно уехать. – Он сдернул с одного стенного крючка шляпу, а с соседнего снял пальто. – Вернусь к половине пятого. – Дядюшка Эми Данкен натянул пальто и повернулся ко мне.

Шляпа торчала немного набекрень.

– Если мисс Йейтс захочет разговаривать с вами, – сказал он, – вы можете от нее узнать ровно столько же, сколько и от меня. Меня вся эта заваруха совершенно выбила из колеи. Если здесь замешаны эти негодяи из «П энд Б»…

Оборвав угрозу на полуслове, он метнулся к столу, запер нижний ящик, спрятал ключ в карман и двинулся к двери. На пороге остановился и посмотрел на мисс Йейтс.

– Поступай, как сочтешь нужным, Гвен.

Итак, старшего сержанта звали Гвендолин. Или Гвиневра. Нарекли ее так, скорее всего, после рождения, то есть лет шестьдесят назад. Она деловито и невозмутимо собирала на столе бумаги, которые оставил разбросанными Тингли, и подкладывала их под здоровенный металлический цилиндр с цифрой 2 на верхней грани; похоже, пресс-папье служила гиря от каких-то доколумбовских весов. Закончив прибирать стол, мисс Цербер выпрямилась и вперила в меня серьезный взгляд.

– Я настаивала, чтобы он нанял сыщика, но Артур упорствовал. Нужно прекратить это безобразие. Ужасная история. Всю жизнь я проработала здесь… Двадцать лет управляла фабрикой, а теперь… – Она снова выпятила челюсть. – Пойдемте.

Я последовал за ней. Мы вышли через боковую дверь, пересекли холл, вошли в другую дверь и оказались в святая святых «Лакомств от Тингли». Сотни две, а то и больше женщин и девушек в белых халатах трудились за столами, у всевозможных машин и чанов.

Мисс Йейтс провела меня по проходу и остановилась около глубокого котла. Женщина примерно моих лет, следившая за содержимым котла, при виде нас повернулась к нам лицом.

– Это мисс Мерфи, моя помощница, – небрежным тоном представила женщину мисс Йейтс. – Кэрри, познакомься с мистером Гудвином, сыщиком. Ответь на любые интересующие его вопросы, за исключением наших фирменных рецептов, и покажи все, на что ему захочется взглянуть.

Она обратилась ко мне:

– А я поговорю с вами позже, когда закончу готовить смеси.

Мне показалось, что в глазах мисс Мерфи на мгновение отобразилось замешательство или даже страх, но буквально в следующий миг она уже спокойно произнесла:

– Хорошо, мисс Йейтс…

• Предыдущая
• 3/16
• Следующая