Её запретный рыцарь - Стаут Рекс - Страница 35

• Предыдущая
• 35/46
• Следующая

Он запнулся и замолчал, дрожа от злости. Потом, с трудом взяв себя в руки, произнес:

— А теперь я хочу получить от тебя ответ. Ты прижата к стенке и должна руководствоваться здравым смыслом. Никакие твои высокопарные фразы или «несмей-ко-мне-прикасаться» теперь не годятся — ты получишь жесткий отпор, и поэтому лучше тебе быть паинькой. Ты моя. Ты это понимаешь? Ты моя. Хочешь хоть как-то помочь Ноултону? Хорошо. Так когда ты выйдешь за меня замуж?

Лиле хотелось закричать, выбежать из комнаты, закрыть уши и глаза, чтобы не слышать его оскорблений и не видеть его плотоядного взгляда. Но она стояла уставившись в одну точку, не в силах вымолвить слова или двинуться с места.

Шерман, угрожающе шагнув к ней, повторил свой вопрос:

— Так когда ты выйдешь за меня замуж?

Ее губы дрогнули, но с них не слетело ни звука.

— Господь свидетель, ты мне ответишь! — процедил сквозь зубы Шерман. Он подскочил к ней и крепко схватил за руку. — Говори! — прошипел он. — Ты, черноглазая чертовка, говори… отвечай мне…

В этот момент раздался громкий стук в дверь — как раз вовремя.

Шерман, глухо выругавшись, отпустил руку Лили и быстро повернулся. Лиля оперлась рукой о спинку кресла и, судорожно дыша, тем не менее тихо сказала:

— Войдите.

Дверь отворилась, и вошла миссис Берри.

— Еще гости, — коротко объявила она, стоя в дверях. Казалось, она не замечала возбужденного состояния Лили и повернутой к ней спины Шермана. — Внизу стоят мистер Догерти и мистер Дюмэн. Они хотят тебя видеть.

Потом она подошла к Лиле и, прикрыв рот ладошкой, шепнула ей в самое ухо:

— Не знаю, что тут происходит, милочка, но если я могу помочь…

Лиля бросилась ей на шею и поцеловала.

— Вы можете мне помочь, — промолвила она. — Проводите немедленно мистера Дюмэна и мистера Догерти сюда. Дорогая миссис Берри, скорее!

И миссис Берри выскочила из комнаты и, шелестя юбками, бросилась вниз по лестнице.

Лиля встала у открытой двери. Шерман повернулся, его лицо исказилось от ярости — или это был страх?

Его губы шевелились, но он не произнес ни слова. Он тупо смотрел на дверь, словно окаменев оттого, что его планы внезапно рухнули, и оставался в таком положении, когда Лиля прошла мимо него, чтобы встретить поднимавшихся по лестнице мужчин.

— Рада вас видеть, — сказала она, протягивая им руки.

Дюмэн молча церемонно поклонился. Догерти крепко пожал ей руку и без всяких изысков произнес:

— Доброе утро!

В этот момент Лиля отступила в сторону, и вошедшие оказались лицом к лицу с Шерманом.

Глаза Догерти на секунду округлились от удивления и тут же сверкнули неподдельной радостью — он полночи не спал, жалея, что поленился до конца разобраться с Шерманом, а теперь тот снова был в его руках!

Догерти направил указательный палец на Шермана и спросил Лилю:

— Что он здесь делает?

Но девушка была так ошеломлена неожиданной помощью, что едва могла говорить.

— Не знаю, — заикаясь, ответила она. — То есть я хочу сказать, теперь, когда вы пришли, это не имеет значения. Только, пожалуйста, отошлите его прочь — немедленно!

Потом, перехватив взгляд Догерти, она взяла его за руку:

— Нет, не надо! Не причиняйте ему никакого вреда! Просто отошлите его прочь!

Но бывший боксер осторожно высвободил свою руку.

— Вреда — ему? О нет. Я совершенно не хочу ему вредить. Всего лишь пожму руку. Правда, я настолько рад нашей с ним встрече, что это может получиться у меня немного грубовато.

Его тон был очень резким, в голосе скрежетало железо, а саркастические нотки делали его еще более угрожающим. Догерти двинулся на Шермана, который прижался спиной к окну и сжал кулаки, оскалив зубы от страха. Лиля, увидев его таким, окаменела от ужаса.

Катастрофу предотвратил Дюмэн. Догерти уже был всего в трех шагах от окна, когда почувствовал, что француз схватил его за руку. Он попытался вырваться. Но Дюмэн только усилил хватку.

— О, Том! Мой боже! Взгляни на нее! Она будет кричать, ей станет ошень плохо! Ты не можешь убивать этот негодяй в присутствии мадемуазель. Это не называть вежливость. Ну! Ты большой больван!

— Ты что, хочешь сказать, что я должен позволить ему уйти? — возмутился удивленный Догерти.

— Сейчас — да. Мы будем убивать его позже. Ну — посмотри на нее!

Лиля тоже подала голос:

— Пожалуйста, мистер Догерти, только отошлите его прочь. Думаю, он больше не будет меня беспокоить.

Догерти вздохнул. Это было выше его понимания.

Если этот человечишка здесь — почему бы не сделать с ним то, что он заслуживает?

Однако он почувствовал, что должен пойти навстречу пожеланиям леди. Возможно, хотя бы для отвода глаз.

Но что-либо сказать он был не в силах, только шагнул в сторону, дав тем самым понять, что против своей воли повинуется желанию большинства.

Шерман сделал попытку с достоинством удалиться.

Но его шаги, когда он пересекал комнату, были слишком торопливыми, а на лестничной площадке он сорвался на бег. Бедняга даже забыл свою шляпу и перчатки. Дюмэн увидел их на столе и бросил ему вслед.

После этого Лиля рухнула в кресло и разразилась слезами.

Это произвело на Дюмэна и Догерти более сильное впечатление, чем присутствие сразу дюжины Шерманов. Маленький француз стал озираться по сторонам, словно в поисках выхода, наконец уставился на вазу, стоявшую на полке, и неотрывно с минуту на нее смотрел.

Бывший боксер вдруг закашлялся и пошел закрывать дверь, захлопнув ее с такой силой, что затрясся весь дом. Они избегали смотреть друг другу в глаза и повернулись спинами к Лиле.

Догерти сколько было сил наблюдал, как Дюмэн изучает вазу на полке, и потом взорвался:

— Ты, болван, тебе что, больше делать нечего?

Тут Лиля улыбнулась сквозь слезы, и Дюмэн, повернувшись, посмотрел на нее и с облегчением вздохнул.

— Это я совсем глупая, — промолвила Лиля, вытирая глаза платком, — но ничего не могу с собой поделать. О, я так рада, что вы пришли! Благодарю вас, благодарю от всего сердца. А почему он, мистер Догерти, так вас испугался?

— Хм! Он боится всех на свете, включая самого себя.

Что он здесь делал?

Лиля потупилась и залилась краской:

— Он… он хотел, чтобы я кое-что сделала. Было бы нехорошо вам об этом говорить. Надеюсь, я его больше никогда не увижу. Он меня напугал. Я так рада, что вы пришли!

Потом она забыла о своем смущении, спохватившись, что не предложила гостям присесть, извинилась и указала им на кресла. Они повиновались: Дюмэн с изяществом, Догерти немного неуклюже.

Наступила тишина. Каждый из мужчин ждал, что первым заговорит другой, а Лиля смотрела на них по очереди. Наконец она сказала:

— Вы пришли из отеля?

— Да, — тут же ответили они.

Снова наступила тишина. Догерти беспокойно заерзал в кресле. Дюмэн теребил свои усы. Лиля думала, что бы такое сказать, но обнаружила, что у нее словно язык прилип к нёбу от смущения.

Наконец Догерти набрался сил и прервал затянувшееся молчание:

— Думаю, вы хотите узнать, зачем мы сюда пришли?

Лиля качнула головой в знак того, что готова слушать.

— Ну, мы увидели, что вас нет в отеле, и подумали, что, возможно, вы дома, и поэтому пришли навестить.

— Мы подумаль не есть ли вы больная.

— Вы очень добры, — промолвила Лиля.

— И, — продолжил Догерти, делая глотательные движения и с трудом выдавливая из себя слова, — мы хотели поговорить насчет Ноултона.

Лиля посмотрела на боксера широко открытыми глазами, а Дюмэн одобрительно и ободряюще ему кивнул.

— Понимаете, мы вчера вечером видели Шермана, и он нам все рассказал. Я не хочу, чтобы вы думали, что мы имеем к этому какое-то отношение. Мы никогда никого не закладываем, кто бы он ни был.

— Я и не думала, что вы на это способны, — заверила его Лиля.

— Но, — продолжил Догерти, уже полностью взявший себя в руки, — нам не жаль, что Шерман это сделал. Мы рады, что он убрался туда, откуда больше не сможет пакостить. Нам не нравится способ, но…

• Предыдущая
• 35/46
• Следующая