Ассасины - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 23

• Предыдущая
• 23/74
• Следующая

–  Мы сердечно благодарим василевса за приглашение.

Но пресветлая королева и принцесса обладают поистине рыцарским характером, поэтому они выразили желание терпеть тяготы вместе с командой. Мы заканчиваем чинить галеру и вскоре покинем эти воды. Увы, я лицо подчиненное, и у меня есть приказ прибыть к месту назначения к определенному сроку. А мы и так опаздываем.

Куропалат опешил. Он заметил, что и женщины остались в недоумении и даже растерянности. Но на корабле слово капитана – закон. Поэтому Иоанна и Беренгария благоразумно промолчали, хотя предложение Исаака Комнина вызвало в их душах тихий ажиотаж. Термы! Что может быть желанней после соленой морской купели? Ведь во время шторма волны перехлестывали галеру, и вся одежда, хоть и высохла, но была покрыта мельчайшими кристалликами соли, которые раздражали кожу и вызывали постоянный зуд.

–  И все-таки вам не стоит отказываться от приглашения василевса… – затянул по-новому свою песню куропалат.

Он надеялся вызвать женский бунт (конечно же, королева могла настоять на своем и высадиться на остров; сестре короля Ричарда маршал просто не мог отказать), но Роберт де Турнхам решительно перебил его коротким и резким словом:

–  Нет! Пожалуйте… – И маршал, изобразив легкий поклон, элегантным жестом, не вызывающим сомнения, указал посланникам василевса на веревочный трап.

Уже в своей галере куропалат дал волю чувствам. Он бормотал под нос угрозы проклятым франкам и предрекал незавидную судьбу королеве и принцессе, которые все равно попадут в руки его властелина, весьма охочего до противоположного пола. Куропалат возглавил посланников василевса не только ради того, чтобы пригласить женщин во дворец. Он как опытный военачальник должен был разведать, в каком состоянии находится галера, как скоро ее починят и сколько воинов на борту.

Исаак Комнин уже послал гонца в Пафос, и эскадра василевса должна вскоре прибыть в Лемесос. Поэтому нужно было до ее прибытия любыми путями задержать галеру франков. Кроме того, он разослал по всему острову приказы о мобилизации и подготовке к войне с крестоносцами. Он не верил, что Ричард Плантагенет, командующий большими силами, не воспользуется удобным случаем и не сделает попытку захватить Кипр, хотя потерпевшие кораблекрушение рыцари в один голос утверждали, что таких намерений у короля нет, потому как все его помыслы направлены на то, чтобы как можно быстрее сразиться с Салах ад-Дином. Исаак Комнин мерил всех своей меркой. Уж он точно не выпусти бы из рук такую богатую добычу…

Восстановительные работы на галере шли полным ходом. Уже законопатили образовавшиеся от ударов волн щели в корпусе и починили наконец сломанную мачту. И не только починили, но и поставили на место с полной парусной оснасткой.

Но с веслами все еще был непорядок – корабельный плотник просто не успевал охватить весь объем работ, хотя ему и дали в помощь всех, кто более-менее сносно умел орудовать топором. Когда наступил рассвет, Роберт де Турнхам присвистнул от недоброго удовлетворения; он оказался прав в своих мыслях – к ним снова шла вчерашняя галера. Значит, Исаак Комнин не отказался от мысли заполучить сиятельных заложников.

«Экий мерзавец!» – негодующе подумал маршал о василевсе, наблюдая за приближением галеры. На этот раз гребцы явно были не матросами, а воинами, судя по тому, как неуклюже орудовали веслами. Но оружия не видно: скорее всего, его спрятали под ковром, устилавшим палубу галеры. И посланник был другой, как оказалось, владевший титулом новелисима – второго лица после василевса в Кипрской империи.

Он был родственником Исаака Комнина (так новелисим представился), что не доставляло ему большой радости, судя по его хмурой физиономии, – как раз от родственников василевс старался избавиться в первую очередь как от конкурентов на его престол.

Тем не менее новелисим заливался соловьем, расписывая в ярких красках все прелести пребывания в гостях у василевса. Он был гораздо красноречивее куропалата и буквально заворожил королеву и принцессу. Они смотрели на него, раскрыв рты, и уже начали склоняться к тому, что нужно принять приглашение Исаака Комнина, хотя маршал целый вечер втолковывал им свои опасения и предположения об их дальнейшей судьбе. Что поделаешь – женщины падки на лесть и красивые слова. Тем более, что василевс прислал на галеру свежие фрукты, печеное козлиное мясо, душистые хлебцы и несколько больших кувшинов лучшего кипрского вина, которое называлось «нама».

Но тут Роберт де Турнхам заметил, как из-за дальнего мыса полуострова Акротири начали появляться корабли; судя по вымпелам, это был флот василевса. Они уходили мористей, и маршал сразу смекнул, что им готовят западню. Как только путь к отступлению будет перекрыт, вступит в дело команда кипрской галеры с посланниками, и пока рыцари будут отбивать атаку лжегребцов, галеру возьмут в клещи, чтобы расколоть ее словно перезрелый орех.

–  Вернитесь на свое судно! – приказал маршал.

Новелисим сделал вид, что не понял его слов, но тут вперед выступили стрелки, и под прицелом арбалетов испуганные посланники поторопились покинуть галеру.

–  Поднять паруса! – скомандовал маршал. – Всем приготовиться к бою!

Он не очень надеялся, что галере удастся оторваться от преследователей. Среди судов василевса он заметил две быстроходные галеи[64], а это уже было смерти подобно. Однако храбрый рыцарь и не подумал о сдаче на милость противника. Роберт де Турнхам готов был драться до последнего. Если бы не женщины… Маршал приказал отвести их в свою каюту и повесить на ее стены щиты – чтобы ни одна случайная стрела не могла поразить сестру или невесту короля Ричарда.

Галера набирала ход; она держала курс в открытое море. Дул свежий попутный ветер, и франки воспрянули духом. Но, как это часто бывает в Средиземном море, ветер сначала стих, а затем резко поменял направление. Засвистела дудка комита – начальника гребцов – и матросам пришлось сесть на весла, которых все еще не хватало до полного комплекта. Заиграли флейты и забили барабаны музыкантов, которые задавали ритм гребцам, и галера снова начала набирать ход. Рыцари и арбалетчики воспрянули духом, но ненадолго – ветер усилился и еще больше надул паруса имперского флота. Гребцы старались изо всех сил, надрывая мышцы, но в этом соревновании все равно выигрывал своенравный Эол.

–  Не уйдем… – Комит, стоявший рядом со Робертом де Турнхамом, кусал губы от бессилия. – Не уйдем! Дьявол!

–  Что ж, будем драться, – угрюмо сказал маршал. – Приготовить баллисты! Арбалетчиков на левый борт! Поставить с левой стороны большие щиты! Рыцарям приготовиться! Покажем этим продажным псам, как сражается воинство Христово!

На кораблях василевса уже праздновали победу. Всем было ясно, что галере не уйти. Конечно, рыцари будут сражаться до последнего, в этом не сомневался никто. Но слишком уж большим был перевес на стороне киприотов, чтобы изменчивая Фортуна обратила свой лик в сторону франков. Так думал и великий доместик – командующий флотом, пока его не окликнул сигнальщик из «вороньего гнезда» на мачте.

–  Повтори, что ты сказал! – приложив ладонь к уху, прокричал великий доместик, который не расслышал слов впередсмотрящего из-за шума волн и победных возгласов воинов этерии.

Исаак Комнин не очень доверял своим подданным и завел у себя этерию – наемную иноземную гвардию. Воины этерии были закованы в броню и хорошо вооружены, поэтому считались достойными противниками рыцарей-крестоносцев, хотя до вооруженного столкновения между ними еще не доходило. Именно гвардейцы и составляли, наряду с легко вооруженными стратиотами, в большинстве своем крестьянами, таран, который должен был пробить брешь в защитных порядках крестоносцев во время абордажной схватки.

–  На горизонте два корабля! – прокричал сигнальщик. – Идут по направлению к острову!

–  Провалиться им в ад! – в ярости прорычал великий доместик. – Эк, не вовремя вспомнилась мне своенравная Фортуна! Ну ничего, два корабля – это не эскадра. Пока они подойдут, мы разберемся с галерой, а там видно будет.

• Предыдущая
• 23/74
• Следующая