Невидимый воин - Банч Кристофер - Страница 29

• Предыдущая
• 29/50
• Следующая

Корабль завис около пирса, и шлюз открылся. Джошуа поставил на пирс два больших чемодана, а затем вышел сам.

Шлюз закрылся. Джошуа потрогал накостный микрофон, отдал тихий приказ, и, удалившись примерно на пятьдесят метров, корабль скрылся под поверхностью воды.

– Выгладит жутко, – решила Кандия. – А что, если корабль не захочет подняться на поверхность, когда ты его вызовешь?

– Тогда мне придется оплатить очень дорогие спасательные работы.

– Вода здесь совсем прозрачная. Если кто-то посмотрит вниз, он сможет его заметить.

– Если кто-нибудь начнет целенаправленно искать корабль, любая маскировка окажется неэффективной. Нам остается только надеяться и сохранять чистоту помыслов.

Кандия подняла один чемодан с легкостью, которая до сих пор поражала Джошуа, и они зашагали по направлению к дому.

– А что мы будем делать теперь? Кроме как заниматься любовью?

– В основном мы будем ждать.

– Так почему вам нужен именно я? Полагаю, это не совсем законно, поскольку иначе вы бы воспользовались услугами Тетис.

– Здесь нет ничего незаконного, мистер Либанос. Просто это немного рискованно.

– А почему бы вам не использовать тот роскошный лифтер, который вы взяли напрокат?

– Лифтер поднимает много брызг. Мне нужно что-нибудь менее шумное.

– А почему бы и нет? – ворчливо согласился старик. – Все равно в это время года особенно нечем заняться.

– Могу я кое-что спросить у тебя, Джошуа?

– Можешь спрашивать все, что угодно.

– Но ты имеешь право не отвечать. Это личный вопрос. Очень личный. Когда мы занимались любовью в ту первую ночь, ты сказал, что был в плену у эльяров.

– Был, – произнес Джошуа внезапно упавшим голосом.

– Я хотела бы еще кое-что выяснить. Я должна видеть твое лицо, чтобы знать, когда мне следует заткнуться.

– Не беспокойся за меня. Что ты хочешь узнать?

– Ты был болен?

– Тогда еще нет, – неохотно начал Джошуа. – Когда началась война и эльяры напали на Федерацию, я находился на Сауросе. Это был один из Правящих Миров эльяров, как они их называли. У них не было необходимости иметь центральную столицу, поскольку они могли почти мгновенно обмениваться информацией между различными звездными системами. Мы до сих пор не знаем, как они это делали. Мою семью послали туда тремя годами раньше, когда произошли первые инциденты и обстановка начала накаляться. Предполагалось, что еще можно разрядить напряжение с помощью слов. Но через некоторое время эльяры решили, что они ничего не желают слушать. Кстати, некоторые из них думали по-другому. Когда эльяры начали уничтожать наши корабли, даже не потрудившись объявить войну, они согнали в лагеря всех представителей Федерации, находившихся на их планетах. Они не делали различия между военными и гражданскими. Ни тогда, ни после. И я тоже попал в лагерь.

– А что случилось с твоими родителями?

– Они умерли, как и большинство людей, окружавших меня. Голод. Болезни. Ужасные условия. Садизм эльяров не был намеренным, но результат оказался тем же самым.

– Но ты сбежал?

– Я сбежал.

– И что потом?

– Я был первым человеком, который столько времени провел с эльярами, и поэтому Федерация проявила большой интерес к тому, что я о них знал. Позднее появилось еще несколько человек, переживших примерно то же, что и я. Но их было совсем немного. Эльяры редко брали пленных, поскольку сами никогда не сдавались живыми.

– Затем Федерация сделала из тебя солдата?

– Что-то вроде того.

– Я знала военных, – мягко сказала Кандия, – и поняла, что никто из них, никто, воевавший по-настоящему, не любит рассказывать о сражениях. Поэтому я не буду тебя спрашивать, что ты делал и где. Но у меня есть другой вопрос. Как ты мог находиться среди этих отвратительных созданий? Я бы ни за что не смогла; правда, я видела их только по головизору и на фотографиях. Но и этого было достаточно, чтобы вызвать у меня дрожь. Я чувствовала себя так… так, словно увидела слизняка в своей постели. Или паука на стене своей комнаты.

– То же самое чувствуют… чувствовали большинство людей. И эльяры, в свою очередь, испытывали в отношении нас такое же отвращение. В этом и заключалась настоящая причина, по которой они начали войну.

– Но у тебя эльяры не вызывали отвращения?

– Нет.

– Почему?

Вольф долгое время сохранял молчание.

– На самом деле я не знаю, – медленно произнес он. – Может быть, потому, что пауки никогда меня не пугали. Или потому, что я рос в разных мирах и меня всегда окружала незнакомая обстановка. Каждая планета, куда мы переезжали, была для меня новой, а люди чужими. Чаще всего они не любили меня, поскольку я от них чем-то отличался.

– Но эльяры убили твоих родителей. За одно это ты должен был возненавидеть их и продолжать ненавидеть до сих пор.

– Нет, – сказал Джошуа. – Во мне не было ненависти. Нет ее и сейчас.

Через две недели уже никто не обращал особенного внимания на появление Джошуа в казино. Он был просто еще одним профессиональным игроком, которому повезло стать новым любовником Кандии.

Он каждый день отвозил ее на работу и обратно на остров, а днем между поездками проводил время за игорным столом, где обычно выигрывал. Всегда любезный, всегда сдержанный, он оставался самим собой и постепенно становился незаметным в этом мире мелькающих образов.

Однажды вечером Джошуа подогнал лифтер к служебному входу и проводил Кандию внутрь. Он рассчитал время своего прибытия так, чтобы оно почти совпало с началом представления, и поэтому коридор, ведущий на сцену, был безлюден.

Вольф вернулся к лифтеру, достал из него черный портфель и снова зашел в казино. Коридор был по-прежнему пуст. Джошуа сделал несколько шагов и открыл неприметную дверь. Замок он отомкнул еще днем.

Джошуа закрыл за собой дверь и задвинул щеколду. На тускло освещенной лестничной площадке пахло плесенью и сырым бетоном.

Он достал из портфеля рабочий комбинезон с надписью на спине «Персонал казино» и табличкой с именем «Кирия» и натянул его поверх вечернего костюма. Кроме комбинезона в портфеле лежала только серая металлическая коробка. На коробке по трафарету была нанесена надпись: «Автоматическое реле. Не открывать без должной предосторожности». Он потрогал пальцем краску и убедился, что она высохла.

Джошуа поднялся по лестнице на два пролета, открыл дверь и увидел перед собой другой коридор. Он прошел мимо пяти дверей, ведущих во внутренние помещения, и остановился у шестой. Его пальцы ощупали замок, и тот слабо щелкнул.

Открыв дверь, Джошуа окинул взглядом мостики, протянувшиеся над главной сценой. На них крепились осветительные прожекторы, занавес, задники, подъемники и веревки. Всем этим управляли техники из кабины, располагавшейся этажом ниже. Он нашел открытый участок стены, который присмотрел заранее, повернул четыре болта на задней поверхности коробки и прижал ее к стене.

Когда Джошуа убрал руку, коробка прочно держалась на месте. Он вышел обратно в коридор, закрыл за собой дверь и спустился на главный уровень. Он снял комбинезон и приоткрыл дверь. Коридор, ведущий за кулисы, был по-прежнему пуст.

Вольф покинул здание, подъехал на лифтере к главному выходу и вновь вошел в казино, вежливо поздоровался с несколькими знакомыми игроками и задержался достаточно долго, чтобы спросить у одного из них время, а затем, нахмурившись, сделать вид, что он переводит свои часы.

– Проснись, Джошуа! Проснись!

– Что случилось?

– Ты видел сон. Плохой сон, – сказала Кандия. – Я услышала, как ты кричишь. Ты весь вспотел. И ты говорил на языке, который мне не знаком. Но от его звуков у меня по телу побежали мурашки.

– Примерно вот так? – Он произнес несколько слов на эльярском.

– Да, примерно так.

Она включила свет, пошла в ванную и, вернувшись с полотенцем, начала его вытирать.

– Ты не хочешь рассказать мне, о чем был сон?

• Предыдущая
• 29/50
• Следующая