Тени школы Кейбл - Гиббс Эбигейл - Страница 69

• Предыдущая
• 69/82
• Следующая

— Тебя что-нибудь беспокоит? — крикнул я.

— Нет, только спина немного затекла, — ответила она голосом, в котором слышалась боль.

Ну почему она такая скрытная? — подумал я.

Отэмн пустила в ход новую зубную щетку, а я пока взял с полки несколько баночек с маслами для ароматерапии и начал добавлять их в струю воды из смесителя-водопада. Вместо крана из стены выступала большая деревянная полка, откуда сплошным потоком лилась холодная или горячая вода — в зависимости от того, куда поворачивалась ручка. От шума воды у меня по телу побежали мурашки.

Я продолжал откупоривать масла и добавлять их в воду до тех пор, пока не был полностью удовлетворен сочетанием запахов. После этого я произнес небольшое исцеляющее заклятие, от которого вода в ванне начала булькать и сама собой перемешиваться.

Отэмн стояла за моей спиной и ждала, заложив одну руку подмышку. Я подошел, убрал руку и обнял ее, прижимая как можно крепче. Незаметно проведя рукой по ее спине, я почувствовал, как сильно напряжены мышцы. Осторожно положив ладонь ей на позвоночник, я постарался, чтобы Отэмн не заметила, что я хочу зафиксировать ее, потом посмотрел ей в глаза.

— Никогда больше не поступай так со мной, поняла?

Я встряхнул ее, и Отэмн, словно тряпичная кукла, безвольно качнулась в моих руках. Она опустила взгляд в пол и вино­вато молчала.

— Клянусь, я посажу тебя под замок, если возникнет хоть малейшее подозрение, что ты можешь сделать это еще раз. Ты нужна мне. Мой долг — заботиться о тебе.

Я все еще тряс ее.

Ее глаза сузились, в голосе не было ни намека на шутку.

— Ты больше не можешь мною командовать.

— Спорим, — сказал я и потянулся, чтобы поцеловать ее, но был отброшен на несколько шагов.

Отэмн отступила назад. Ее руки опустились к подолу длинной кремовой ночной рубашки и сжали его. Я замер, не сделав и шагу, и не отрываясь смотрел, как она ползет вверх, поднимаясь все выше и выше, открывая извивающиеся по бедру шрамы, потом белые трусики…

А потом Отэмн рывком сняла ее совсем.

Выражение ее лица, которое до этого так явно говорило «Спорим», теперь сменилось ожиданием одобрения. Она стояла в одном белье, в традиционном для Сейдж подобии майки. Облегавший ее грудь лиф был из полосок кружева, которые пересекались на талии, немного не доходя до трусиков. Я пожирал ее глазами.

— Вау… — пробормотал я.

Как эти изгибы могли появиться всего за два года?!

Она была идеальна. Абсолютно, абсолютно идеальна!

Она смущенно сложила руки на груди и покраснела.

— Мне нужно… — Она развернулась в сторону ванны. — А вот я могу тобой командовать. На выход! — закончила она, дернув плечом в сторону двери.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы оторвать взгляд от ее груди.

— Хочешь сказать, что мы с тобой не равны? — решив пошутить, спросил я преувеличенно шокированным тоном.

Она поджала губы, а я, пятясь, медленно вышел из ванной и повалился на диван в гостиной.

— Нет, — услышал я ее шепот. — Несомненно, нет.

Мы побывали в Варнли, где обитал двор вампиров. Я наблюдала за любовью между Каспаром и Виолеттой, которую уже знала по своим видениям, и мне было больно от того, что им запретили прикасаться друг к другу. На поляне Варнс-Пойнт я рассказала Виолетте о ее судьбе.

Эти воспоминания были единственными, которые не за­тмил внезапный ужас от того, что мне предстоит вернуться в Атенеа. Они и еще выражение лица Виолетты Ли, когда я оставила ее в Варнли.

Она чувствовала себя покинутой.

Такая слабость мало подходила девушке, которой предстояло оказаться на пороге смерти. Девушке, которой суждено повести свой народ к миру. Девушке, чей возлюбленный вот-вот должен был оставить ее умирать.

И хотя мне очень хотелось, чтобы она была готова к тому, что ей предстоит пережить, во мне самой не было этой силы.

Атенеа… Атенеа — это самая красивая страна на земле. Это место на земле, для земли и для людей земли. Это рай, имя, семья и система ценностей, которая является частью моего и твоего существа, дитя. Здесь изумрудные склоны и заснеженные горы, соленая и пресная вода, леса и равнины, дворцы, особняки, школы и промышленность. Это всего лишь точка на карте, но если ты сидишь в мэрдохилл, парадном зале дворца, то все живые существа — твои друзья, и все — твои враги. И все же Атенеа… Атенеа остается олицетворением мира.

Накинув капюшоны, мы покинули второе измерение, оставив позади затихающие голоса вампиров. К тому моменту как они поняли, что их одурачили, мы были уже далеко. Никогда раньше я не пересекала границ измерения без эскорта — без того, чтобы кто-то держал меня, — но в ту же секунду прибыла в первое измерение, оказавшись всего в метре от Фэллона.

Он быстро осмотрел меня и побежал по дороге, на которой мы материализовались. Я знала, что мы уже близки к цели. Перед нами возвышалась пятнадцатиметровая бледно-желтая гладкая стена, проникнуть сквозь которую было невозможно. Такой была внутренняя стена Атенеа — последний кордон защиты, который нужно преодолеть, чтобы попасть в сердце королевства, где располагался дворец, университет и дома знати.

Дорога была широкая, прямая и без разметки — в ней не было­ необходимости, потому что за вторую стену машины не пропускались. Дорога упиралась в высокие кованые металлические ворота — тонкой работы, но от этого не менее устрашающие. Они были украшены гербовым щитом Атенеа, коваными листьями, деревьями, цветами и кленовыми листьями. За ними виднелось бледно-голубое свечение внутреннего защитного щита.

Именно к этим впечатляющим воротам мы и бежали, но Фэллон резко свернул налево, в длинное низкое здание, которое стояло у обочины. Я с трудом сглотнула.

Была не была.

Внутри здание казалось гораздо больше, пространство было разделено на секции и кабинеты, размежеванные стеклянными стенами. Впереди стояли несколько больших столов, рентгеновские сканеры для проверки багажа и металлодетекторы. На стене на сейджеанском, английском, французском, румынском и многих других языках, которыми владели темные существа, висела надпись, гласившая: «КОНТРОЛЬНО-ПРОПУСКНОЙ ПУНКТ А — ТОЛЬКО ДЛЯ ЛИЦ СО СПЕЦПРОПУСКАМИ».

Я так нервничала, что у меня еще сильнее сжался желудок.

У меня же нет с собой ни паспорта, ни каких-либо других документов!

Никто не предупредил меня, что они понадобятся. Я думала, что из-за всего, что происходит, нас просто пропустят.

Я с облегчением вздохнула, когда из коридора появился Эдмунд, как раз в тот момент, когда сидевший за столом пограничник поднял на меня глаза и, широко раскрыв их, начал вставать со стула, одновременно кланяясь. Стул на колесиках отлетел назад и с глухим стуком ударился о стеклянную перегородку.

Эдмунд подскочил к столу, сорвал с нас капюшоны, а потом крепко обнял. Не говоря ни слова, он помог нам снять плащи и протянул наши паспорта.

Все, кто был в комнате, — пограничники, Атаны, охранники, полиция — замолчали, как только с моей головы соскользнул капюшон. Целую минуту я думала, что дело в моей одежде: плотные, но порванные колготки, шорты и футболка — это были единственные старые вещи в моем гардеробе, единственные, которые мне было не жаль испортить в Варнли. Но когда они насмотрелись на меня, то повернулись друг к другу, а потом начали нерешительно кланяться и опускаться в реверансе. Только тогда я поняла.

— О-о, я… о-о… — бормотала я.

Это странно. Как странно!

На помощь мне пришел Эдмунд.

— Сейчас на это нет времени. Вам нужно пройти паспортный контроль и поспешить к королю, он хочет видеть вас как можно скорее.

Король? Сейчас?

От этой новости я чуть не потеряла сознание.

Но размышлять у меня просто не было времени. Пограничник проверил мои сейджеанский и британский паспорта, отсканировал отпечатки пальцев, затем я прошла через металлодетектор и принялась заполнять анкету. Один из вопросов гласил: «Как долго вы планируете пробыть в Атенеа?» Я ответила: «Не знаю».

• Предыдущая
• 69/82
• Следующая