Тени школы Кейбл - Гиббс Эбигейл - Страница 59

• Предыдущая
• 59/82
• Следующая

Я как можно сильнее вжалась в решетки ворот, словно пыталась помочь им скакать быстрее, и костяшки моих пальцев коснулись щита, благодаря которому мы были в безопасности, а они — нет. Они были уже так близко, что Джо не мигая смотрела на меня, а я изо всех сил толкала ее едва живую лошадь вперед.

И вот они пронеслись сквозь ворота, и створки бешено качнулись, закрываясь. Еще прежде, чем они коснулись друг друга, внешний щит сомкнулся. Они были в безопасности! Я наконец выдохнула, чего не могла сделать все это время, и отошла в сторону, чтобы можно было открыть и внутренние ворота, за которые мы держались все это время.

Но Экстермино не спешили уходить. Они остановились неподалеку и самодовольно усмехались. На нейтральной полосе между воротами наступила полная тишина. Хороших и плохих Сейдж сейчас разделяли только железо и щит.

Начальник караула выступил вперед и зычным голосом огласил преступления, которые Экстермино совершили против ­королевства. Это помпезное объявление было оборвано их насмешками.

— Мы не подчиняемся ни вашим fas, ни вашим Терра. Мы не признаем власть Атенеа и Совета измерений с его международными законами! — прокричал в ответ Нейтан. — Удачи в попытке задержать нас! — продолжил он, заглушаемый хохотом остальных.

— И кого же вы признаете, ублюдок? — выкрикнул Фэллон. Он стоял, схватившись за прутья, и лицо его был красным от злости.

Я почувствовала, как внимание Нейтана перешло на меня. Он больше не видел ни ворот, ни охраны, ни лошадей с их наездниками, как будто здесь не было никого, кроме меня.

— Помни, что я сказал тебе, Отэмн.

А потом, к величайшему моему изумлению, он поклонился мне и все его спутники сделали то же самое. Это был тот же поклон: широко раскинутые руки, немного повернутые в одну сторону плечи, опущенная голова. Они стояли так, уязвимые, и все это было в мой адрес.

— Миледи… — произнес он, тем самым заканчивая это выражение глубочайшего уважения.

Я перевела взгляд с Фэллона на Эдмунда, потом на Джо. Все повернулись ко мне. Мои руки сами собой обхватили плечи. Я, как и все остальные, ничего не понимала.

Экстермино растворились в воздухе, пересекая границы измерений. Но их уход не был тихим. Воздух над щитом внезапно взорвался и потемнел, и из него обрушились сотни молний, которые, ударившись о щит, сползали к земле. Все было так же, как в день, когда мы узнали о нападении на Виолетту Ли. У меня звенело в ушах от раскатов, шипения и похожего на сирену низкого жужжания.

Люди закричали, лошади начали вставать на дыбы.

Я запрокинула голову, но не стала вмешиваться в творившийся вокруг хаос. Стоя так и глядя на это неприродное явление, я почувствовала, как на лоб упали первые капли дождя.

— Как думаешь, сколько мы еще здесь пробудем?

— Дядя хочет, чтобы все обитатели поместья перебрались в Атенеа до Рождества, Барратор решено закрыть полностью. Ну а мы… Если повезет, то недели две.

Я почувствовала, как к сердцу подбирается неизбежный страх. Последний раз я была в Атенеа на похоронах бабушки и никогда еще не являлась ко двору в титуле герцогини.

Завтра мне исполнится шестнадцать, и я получу право занять свое место в Атенеанском совете и Совете измерений. И хотя папа будет продолжать контролировать мои финансы, пока я не стану совершеннолетней по британским законам, в сущности, завтра я перестану быть ребенком.

Фэллон обнял меня за плечи.

— Мы о тебе позаботимся. Будет весело. И потом, в твоем случае папа отменит правило, требующее работать хранителем, так что больше никаких людей!

Он слегка встряхнул меня, и я с трудом, но улыбнулась.

— По крайней мере в Атенеа всегда солнечно, — выдавила я из себя, придвигаясь ближе к маленькому, висящему в воздухе огоньку, который Фэллон создал перед нами. Я взяла принца за руку и притянула поближе, чтобы опереться на него.

Мы сидели на маленьком пляже, который прятался между скал всего в нескольких минутах лета через холмы от моего дома. Берег был крутой и каменистый, отгороженный со всех сторон такими высокими холмами, что забраться на них можно было только с большим трудом. А между холмами протискивалась разбитая дорога, что вела в город. Но самыми впечатляющими были озеро за нашими спинами и ручей, убегающий по пляжу к морю. День сегодня был ветреный, море — неспокойное, с белыми гребнями волн, которые набегали на берег.

Родители настаивали, чтобы я была дома в свой день рождения. Но Эдмунд хотел научить нас как можно большему количеству защитных заклятий, а потому незаметно увез в самое изолированное место в окрестностях, которое только смог найти, — в бухту Мэнсэндз.

После инцидента в Барраторе прошло всего несколько дней, но меры безопасности были удвоены — даже сейчас с нами были десяток Атан, еще больше их осталось дома, — и того времени, которое мы так хотели проводить с Фэллоном вдвоем, тоже стало в два раза меньше.

— А что твои родители? Они устраивают скандалы из-за ­переезда?

Я пожала плечами.

— Они отказываются ехать в Мандерли. Папа терпеть не может роскошь, и мы неплохо зарабатываем на том, что особняк открыт для туристов… Они просто останутся в Лондоне. В Атенеа они ехать отказываются.

Принц положил мою голову себе на плечо и запустил пальцы мне в волосы, удерживая мои спутавшиеся на ветру кудри.

— Я буду заботиться о тебе, Отэмн. Всегда.

Часть меня знала, что выполнить это обещание он не сможет. Но остальная, бoльшая часть — включая сердце! — впитала эти слова, радостно принимая ложь. Я устроилась в изгибе его руки, глядя, как уменьшается полоска оранжевого между морем и горизонтом, а синее небо над нами становится сначала розовым, а потом бордовым.

— Вставай! — неожиданно велел он и поднялся на ноги.

Удобно сидя в углублении, которое образовалось под моим весом в гальке, я подняла на него глаза и нахмурилась. Он сжал пальцы и нетерпеливым жестом поторопил меня.

Я поднялась с трудом, пытаясь не потерять равновесие, — галька под моими ногами осыпaлась. Фэллон помог мне устоять, а потом его рука скользнула по моим плечам. Обхватив изящными пальцами мою шею, он привлек меня к себе и прислонился своим лбом к моему.

— Завтра тебе исполнится шестнадцать, — произнес он.

Принц опустил ресницы, закрывая глаза, и я почувствовала, как он тяжело вдохнул воздух, который только что выдохнула я.

— Да, — ответила я шепотом, и в голосе моем звучала неуверенность, даже когда я давала столь очевидный ответ.

Но внезапно мои руки, прежде безжизненно опущенные, потянулись к его талии, а девушка, что сидела на нем тогда, после вечеринки, проснулась во мне и начала медленно выбираться из угла, где была прикована. Она бросила на меня взгляд из-за тюремной решетки в моей голове, потом посмотрела на него.

— Я стану совершеннолетней, — добавила я уже увереннее.

Фэллон резко открыл глаза.

— Не надо, — проворчал он, оттягивая меня за шиворот, как нашкодившего котенка.

— Почему? — спросила я, цепляясь за его плечи, чтобы он не мог отодвинуть меня.

— Не надо, пока ты не будешь полностью в этом уверена.

— Но я уверена!

— Тогда докажи, — бросил он, словно вызов, отпуская меня и приглашающим жестом разводя руки в стороны. — Я весь твой.

Он наклонил голову к плечу и насмешливо улыбнулся.

Я захлебнулась собственными словами.

Я ведь сказала это только из упрямства!

Но он был передо мной, принц Атенеа, самый желанный мужчина измерения, как на тарелочке. И выглядел аппетитно…

Так что же меня останавливает? Чего я боюсь? С депрессией я уже почти справилась, я больше не боюсь возвращения в Атенеа, я знаю, что смогу быть в центре всеобщего внимания.

Я чувствовала, как опускается и поднимается моя грудь, а он стоял спокойный и собранный.

— Мои глаза… — сказала я поспешно. — Какого они цвета?

• Предыдущая
• 59/82
• Следующая