Флагман футбола - Старостин Андрей Петрович - Страница 33
- Предыдущая
- 33/60
- Следующая
У меня уже сложилось твердое убеждение, что в лице поколения, которое возглавляли Яшин и Нетто, мы имели лучшее представительство из элитного отбора всех времен. Такое мнение не противоречит моему же высказыванию, что каждое поколение играет лучше предыдущего: можно играть сильнее, но потенциально быть слабее по отношению к тому же противнику – сильнейшим профессионалам Запада. Превосходство советских футболистов в скоростной выносливости продолжало быть нашей прерогативой. Ни одна из зарубежных команд не выдержала изнурительного темпа ведения борьбы, какой могли предложить сопернику наши ребята. Я верил в прочность этого фундамента мастерства, Качалин не меньше меня. Единомышленниками мы были и в представлении о моральном кодексе футболиста.
Я был полон оптимизма. Возврат в гущу футбольных событий окрылял меня. Футбол прорастал вширь и вглубь, уходя корнями в трудовые массы народа. Жизнь требовала прочного сцепления с духом времени. Начальник сборной команды популярнейшего вида спорта всегда должен быть во всеоружии знаний политических, экономических, культурных, текущего момента, и я был преисполнен желания объять необъятное.
Возникла требовательная необходимость упрочения и расширения контактов с людьми творческих цехов. Дело в том, что именно в те годы развитие спорта достигло необычайно высокого уровня в исполнительском мастерстве – в гимнастике, в хоккее, в тяжелой и легкой атлетике и других, – и все чаще и чаще в прессе появлялись статьи о сближении спорта с искусством. Футбол тоже не остался в стороне. Появились статьи, помнится, о прямом сопоставлении футбола вообще, то есть прагматического, достигающего голой цели – очкового перевеса и «театрализованного», заботящегося одновременно и об эстетической стороне дела, преследующего цели зрелищного показа, несшего как бы дополнительную социальную функцию культурно-воспитательного значения.
В какой-то мере эта сторона футбольного дела совпадала с моими взглядами, хотя полной аналогии футбола с театром я не считал возможным проводить ни в какие времена. Однако в полной мере предавать забвению зрелищное выражение матча (читай, спектакля) тоже не должно быть свойственно, несмотря на то что из красоты без победы, как говорится, шубы не сошьешь!
В Центральном Доме литераторов им. А. А. Фадеева футбольная тема постоянно дискутировалась в творческих кругах. Драматурги Исидор Владимирович Шток, Алексей Николаевич Арбузов, поэты Константин Яковлевич Ваншенкин, Николай Константинович Доризо и другие почитатели футбольной игры высказывали мнение о все большей утилитарности и унификации игрового действия на поле. После мирового первенства 1958 года арифметический уклон в прессе и впрямь бросался в глаза. Каждый отчет об очередном матче пестрел цифровыми обозначениями и критикой, если входившая в моду бразильская система явно не просматривалась в тактической расстановке команд.
Качалин разделял взгляды на определенные достоинства бразильской системы и важность тактики в общем комплексе боеспособности команды, но как опытный стратег не торопился с реорганизацией: требовалось время и переподготовка исполнителей.
Кроме того, было известно, что участники финального турнира – сборные Франции, Чехословакии и Югославии – на новую тактическую схему тоже пока не перешли, и мы считали неразумным «менять сани зимой». Поэтому двинулись в Париж в привычном тактическом экипаже: «три защитника» – по нашей лексике, «дубль-ве» – по английской.
Нам предстояло встретиться в полуфинальном матче со сборной Чехословакии. Время унесло поколение игроков, которое я наблюдал на стадионе «Славии», во главе с Планичкой, Пучем, Соботкой, Женишеком, прославивших чехословацкий футбол на чемпионате мира 1934 года. Но и сейчас в составе чехословацкой команды насчитывалось не меньше светил мирового футбольного небосклона – Шройф, Масопуст, Новак, Поплухар, Квашняк, Буберник…
План подготовки, разработанный Качалиным и Гуляевым, предусматривал прежде всего обеспечить к старту соревнования высшую физическую подготовку, которая позволяла бы команде сохранить ее традиционное преимущество перед противником – темповое выражение, скоростную выносливость, в должной степени подкрепленную техническим мастерством.
План был проштудирован на общем собрании коллектива и принят к исполнению.
– Смотрите, – шутливо сказал Гавриил Дмитриевич, подводя итоги обсуждения намеченных мер, – теперь мы все равно ответственны за выполнение плана, кому будет трудно, гласно возражай, только по углам не пищать!
Это «только не пищать» стало расхожим выражением при любой обиходной или тренировочной трудности, неизменно возникающей в любом коллективе. Были они и на нашем сборе – кто-то получил травму, кто-то занемог, у кого-то что-то разладилось, – но пищать никто не пищал. Самоподготовка футболистов на сборе в подмосковном доме отдыха «Отрадное» была на самом высоком уровне. Ведь не секрет, сколько ни работай с командой тренер, если футболист не проникся сознанием личной ответственности за исход предстоящего состязания и не направил всю чистоту душевных устремлений на это – считай, вся работа пошла насмарку.
Наша делегация прибыла в Марсель во главе с Дмитрием Васильевичем Постниковым и Пантелеем Степановичем Пасечным. Оба они хорошо вписались в коллектив и во многом способствовали сохранению его благоприятного климата. Спокойствие и самообладание в самые трудные минуты не покидало их. Они были столь же внимательны, сколь и требовательны. А в случае, о котором я хочу рассказать, наши руководители оказались более дальновидными и помогли мне и Качалину предотвратить ошибку.
В выходной день мы собрались всей делегацией поехать на экскурсию в город Арль, расположенный примерно в 90 километрах от Марселя и сохранявший памятники средневековой архитектуры, в том числе городской амфитеатр, на котором иногда проводятся корриды. Из газет мы узнали, что в этот день предстоит бой быков с участием самых знаменитых матадоров Домингеса и Модены. Ребята загорелись желанием посмотреть корриду, и я, не теряя времени, посоветовавшись с тренерами, заказал автобус. Только вечером пришли в голову соображения, сколько же физической энергии будет затрачено ребятами на осуществление этой увлекательной экскурсии.
Дмитрий Васильевич наложил вето на поездку футболистов. «Жара, плохая дорога через песчаную равнину, отделяющую Арль от Марселя, начало корриды в самый солнцепек – 12 часов дня» – такими доводами мотивировал он свое решение и был прав. В этом мы с Гавриилом Дмитриевичем убедились, когда поехали в Арль посмотреть матч ЧССР – Арль, проходивший в тот же день на местном стадионе.
Коррида произвела на меня удручающее впечатление. Измученное животное, обессиленное припадками ярости в ответ на болевые уколы тореадоров и пикадоров, под оглушительный рев зрителей, заполнивших дощатые трибуны амфитеатра, плелось умирать от ран к барьеру, и ничего, кроме жалости, я к нему в это время не испытывал. Утомленные нравственно и физически после того, как шестой бык был заколот матадором, мы с Качалиным стали пробираться к выходу, чтобы успеть к 17 часам на матч. И здесь увидели чехословацкую делегацию в полном составе, они тоже отправлялись на игру с местной командой.
Мы возвратились вечером в гостиницу, едва таща ноги от усталости, где нас встретили отдохнувшие футболисты. Сохранение у игроков каждой крупицы энергии – основной принцип на старте соревнования. Руководство делегации не позволило от него отступить.
– Они не успеют восстановиться, – заключил Гавриил Дмитриевич, делясь подробностями нашей поездки с Постниковым и Пасечным. Да что там рассказывать, достаточно было взглянуть на наши утомленные лица, чтобы понять справедливость замечания моего спутника. А ведь чехословацкие футболисты в отличие от нас еще и сыграли в Арле матч, правда, едва двигаясь по полю.
Через два дня после поездки в Арль на корриду в полуфинальном матче со счетом 3:0 мы выиграли у сборной Чехословакии. Игра сразу приобрела напряженный характер, одна команда упорно противостояла другой. Перелому способствовала яркая контратака Чохели – Метревели – Иванов, когда наш правый инсайд, совершив свой классический рейд по флангу в преследовании Масопуста и Новака, закончил его в центре штрафной площадки прицельным ударом мимо выбежавшего вратаря Шройфа. Кто знает: не сработали ли здесь крупицы энергии, с одной стороны, сэкономленные Ивановым, а с другой, израсходованные Масопустом и Новаком на поездку в Арль?
- Предыдущая
- 33/60
- Следующая
