Шторм - Старлинг Борис - Страница 27

• Предыдущая
• 27/121
• Следующая

– А как мы его назовем, убийцу-то? – спрашивает Шервуд. – Нам нужно условное обозначение.

– Как насчет "Черного Аспида"? – предлагает Аткинс.

Все смеются.

По мнению Кейт, лучше бы, поскольку о существовании змеи решено не распространяться, выбрать другое прозвище, но, быстро обведя взглядом помещение и поняв, что предложение Аткинса всем понравилось, она решает не спорить. Было бы о чем.

"Черный Аспид". В других обстоятельствах такое прозвание вызвало бы у нее усмешку. Убийцам, как и ураганам, часто дают самые неподходящие имена, порой нелепые и комические, никак не соответствующие той беде, которую приносят они людям. В принципе это тяготение понятно: когда имеешь дело с чем-то нечеловеческим, может показаться, что, если как-то очеловечить его, будет немного легче.

– Хорошо, – говорит Кейт. – Черный Аспид так Черный Аспид. Но это имя не должно выйти за пределы данного помещения. Оно не будет использоваться ни публично, ни в каких-либо служебных документах.

– Здесь, у меня на диктофоне, записаны показания Кристиана Паркера, и сразу по возвращении в гостиницу я распоряжусь сделать распечатку. Однако его показания вразумительны и однозначны. На борту находилась бомба. Капитан Саттон получил предупреждение, принял решение сбросить подозрительное транспортное средство за борт, что и было осуществлено под его личным руководством. Но похоже на то, что он ошибся. Видимо, на пароме находился не один белый фургон "транзит", и Саттон отправил в воду не тот. Он был настолько потрясен этой ошибкой, что повернул "Амфитриту" не в том направлении, не прочь от шторма, а навстречу ему.

Лавлок весь внимание, но не более того. Он невозмутим и спокоен, как может быть невозмутим и спокоен только многоопытный руководитель высокого ранга. Никакого удивления, потрясения, волнения. Ничего.

Здесь же присутствует и Ренфру. Фрэнк попросил его прийти не только как главного констебля Грампиана, но и в связи с тем, что катастрофа, как выясняется, имела террористическую подоплеку.

В помещении мягко журчит кондиционер, и Ренфру, по правде сказать, очень рад возможности побыть в прохладе. Чувствует он себя не лучшим образом – в прошлом году перенес операцию коронарного шунтирования, и врачи предупредили, что может потребоваться еще одна. Его лицо, под шапкой курчавых каштановых волос, румяное и рыхлое, как подтаявший сыр.

Фрэнк делает паузу, чтобы все осознали смысл сказанного, а затем продолжает:

– Завтра я собираюсь организовать погружение, чтобы проинспектировать место происшествия. Не приходится сомневаться в том, что мы обнаружим существенное повреждение корпуса. Я совершенно уверен, что мы обнаружим существенное повреждение корпуса. Мощная бомба, заложенная на автомобильной палубе, наверняка проделала в "Амфитрите", возле самой ватерлинии, такую дыру, что хлынувшая туда вода быстро увлекла паром на дно.

– Это весьма необычно, – вступает Ренфру. – Я никогда не слышал, чтобы террористы нападали на паромы. Другое дело самолеты. Даже, куда ни шло, поезда. Но чтобы паромы! Да, на пароме в Холихеде в апреле тысяча девятьсот девяносто восьмого обнаружили бомбу, принадлежавшую террористам из Ирландской республиканской армии, но ее предполагалось взорвать на скачках "Гранд Нэшнл", а паром являлся лишь средством доставки. – Он резко поворачивается к Лавлоку. – Надеюсь, на борту "Амфитриты" не было ничего опасного, или, так сказать, потенциально опасного? Химикаты? Животные? Оружие?

– Мне, во всяком случае, об этом неизвестно, – говорит Лавлок. – В декларациях никаких указаний ни на что подобное не было. Обычные грузы – продовольствие, пиво, мебель. Ничего такого, что могло бы требовать особых условий транспортировки.

– Как известно, сфера деятельности вашей деловой империи весьма широка. Как насчет того, что могло бы вызвать резкое противодействие радикалов из числа защитников окружающей среды и им подобных? Ядерной энергетики, производства генетически модифицированных продуктов, экспорта живых животных?

– Ничем подобным ни одна из моих компаний не занимается. А вы, стало быть, разрабатываете такую версию?

– Она напрашивается сама собой. Борцы за права диких животных, группы противодействия трансгенным продуктам. Это экзальтированная публика, хотя, с другой стороны, они редко идут на столь экстремальные шаги. Это плохо вяжется с их же утверждениями насчет высшей ценности жизни.

– А как насчет "Гринпис"? Они не первый год устраивают акции против разведки нефти к западу от Шетландских островов.

– Вот уж кто бы никогда не пошел на такое, так это "Гринпис". Они как никто другой зациклены на ненасильственных действиях, и суть их паблисити сводится к тому, чтобы всегда выставлять себя жертвами насилия со стороны властей и крупных компаний. И потом, как мне казалось, ваш бизнес не связан с добычей нефти, разве не так?

– Напрямую не связан. Большая его часть – это сфера услуг. Конечно, значительная часть наших клиентов нефтяники, но то же самое можно сказать о любых других фирмах Абердина. А геологоразведочных компаний, буровых платформ, танкеров, трубопроводов и прочего в том же роде у меня нет.

– Но уж кто наверняка есть, так это чем-то обиженные бывшие сотрудники. В таком большом деле, как у вас, без этого не бывает.

– Таких, конечно, найти можно, но чтобы уволенный работник в отместку потопил паром водоизмещением в двадцать тысяч тонн? Сомнительно. Скорее уж можно подумать на помянутых вами ранее ирландцев.

– Исключать такую возможность, разумеется, нельзя. Я свяжусь с Особой службой[7]  и Управлением военной разведки и попрошу выяснить все, что можно, через их агентов. Ответы будут получены через день-другой, но я бы не стал возлагать на это особых надежд. Если бы какая-то из известных террористических групп планировала нечто подобное, мы к настоящему времени уже бы хоть что-нибудь да унюхали.

Фрэнк не может не восхищаться находчивостью с которой Лавлок быстренько поставил разговор с ног на голову, так что он задает вопросы Ренфру, а не наоборот.

• Предыдущая
• 27/121
• Следующая