Четвероевангелие - Серебрякова Юлия Владимировна - Страница 22

Вкратце напомним содержание Нагорной проповеди. Она начинается, как и Книга псалмов, Давидовых, с ублажения тех, кто слушает Бога[166]. «Блаженны» (в Мф. 5: 3–11 греч. μακάριοι) можно перевести как просторечное «счастливы», но точнее будет определить блаженство как совершенное состояние духовной радости, являющееся следствием соединения с Богом как подлинным Благом. Блаженство как возможность совершенного богообщения дано людям лишь в Новом Завете. «Словом, все блаженство у Него, и, кроме Его, нет никакого блаженства», «Христос все блаженство у Себя имеет, какое может быть, и блаженство истинное и неподвижимое»[167].

В Священном Писании Ветхого Завета блаженными называются праведники, боящиеся Бога и поступающие по закону Его, а блаженством – благословение, покровительство Бога праведнику, выражающееся в научении духовной жизни (например, Иов. 5: 17[168]; Ис. 30: 18[169]) и получении земного благополучия, многочисленного потомства и долгих лет жизни. В Новом Завете описаниям блаженства как Богообщения свойственно удаление от внешних атрибутов и сосредоточенность на внутреннем, духовном делании: земное благополучие как обязательная составляющая Божьего благословения теряет свое значение, поскольку «Царство Божие не от мира сего» (Ин. 18: 36).

Девять блаженств получили наименование заповедей, поскольку указывают на условия приобщения к Царству Божию. «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф. 5: 3) и т. д.

Хотя определенно Царство обещается только в первой и восьмой заповедях (нищим духом и гонимым за правду), обетования других блаженств тоже получают свое подлинное исполнение в Царстве: именно там утешатся плачущие, кроткие наследуют преображенную землю[170], насытятся алчущие и жаждущие правды, будут помилованы милостивые, узрят Бога чистые сердцем, и миротворцы будут наречены сынами Божьими. При этом награда за исполнение новозаветных заповедей не есть что-то отдаленное: нищие духом, плачущие, кроткие, чистые сердцем уже блаженны: «Но не подумал бы кто, что когда Богообщение поставляется последней целью человека, то человек сподобится его после – в конце, например, всех трудов своих. Нет: оно должно быть всегдашним, непрерывным состоянием человека. Так что, коль скоро нет общения с Богом, коль скоро оно не ощущается, человек должен сознаться, что стоит вне своей цели и своего назначения»[171].

Пребывание в Боге делает христиан закваской Царства Божия на земле, поэтому Христос говорит: «Вы – соль земли», «Вы – свет миру». Ученики Христа призваны сохранить мир от тления и от тьмы греха. Они не могут не просвещать и не освещать мир, потому что в них живет Христос, Источник Света (Ин. 8: 12).

Уже в заповедях блаженства отражено характерное для Нагорной проповеди преодоление Закона. К соблюдению ветхозаветных заповедей человек принуждался со-вне, следуя чувству долга, необходимости и страха перед смертью. Как пишет ап. Павел, за соблюдение Закона иудеям обещалась жизнь: «Закон не по вере; но кто исполняет его, тот жив будет им» (Гал. 3: 12), и под жизнью здесь понималась не будущая, но физическая, земная жизнь. Закон Моисеев был своего рода охранительным колпаком, надетым на народ и за пределами его (как говорится, «шаг влево, шаг вправо…») была ясно обозначена смерть. В отличие от Декалога и других заповедей исполнение девяти блаженств не поставлено людям в обязанность. Формулировка заповедей Ветхого и Нового Завета указывает на существенное их отличие: преимущественно отрицательные, запретительные заповеди в Ветхом Завете (не делай! а если сделал – смерть) и утвердительные – в Новом (если хочешь быть блаженным – будь, заповеди даны как указание пути); ветхозаветные заповеди даются с обещанием наказания за нарушение, Новый же Завет говорит о награде за исполнение; цель исполнения Моисеева Закона – соответствие Завету с Богом, цель исполнения учения Христова – уподобление Богу. Ветхозаветные заповеди помогали иудею выполнить духовный минимум – сохранить верность Богу и остаться частью народа Божия, новозаветные заповеди указывают человеку личный путь к духовному совершенству, к святости. Заповеди блаженства предполагают особое волеизъявление от человека, и в этом трудность нового закона. Ап. Павел говорит об опасности, подстерегающей христиан из иудеев: освободившись от жесткого внешнего руководства Закона Моисеева, можно начать угождать своим страстям (Гал. 5: 13) и «пуститься во все тяжкие» – если закон Христов не будет написан Духом Святым «на плотяных скрижалях сердца» (2 Кор. 3: 3).

Утверждая ценность «Закона и пророков», которые в Нем Самом и через Него находят свое исполнение: «Истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф. 5: 18), Господь удаляет от учеников мысль о спасительности одного только знания или формального исполнения Закона. От верующего требуется деятельное личное благочестие и миссионерство, научение других: «Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном» (Мф. 5: 19)[172]. Подлинным учителем может быть только тот, кто в начале «сотворит», а потом «научит». Лжеправедность станет препятствием для входа в Царство Небесное: «Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5: 20). Чуть позже Господь пояснит, что главной чертой лжеправедности является лицемерие, профанация духовной жизни за счет превращения ее в вид актерской игры.

Следующая часть Нагорной проповеди показывает, что Господь исполняет Закон, восполняя его, доводя до совершенства: «Вы слышали, что сказано древним… а Я говорю вам…» Христос распространяет шестую и седьмую заповеди Декалога («не убий», «не прелюбодействуй») на внутренние движения души (не гневайся, не мысли нечистое). Соблюдение человеком заповедей начинается на уровне, невидимом миру, – в аскетике это называется борьбой с помыслами. Как сказал архиепископ Иоанн (Шаховской): «Нет такого желудя, который не заключал бы в себе дуба. Так и в грехах»[173]. Авва Дорофей говорит, что Христос дал ученикам заповеди, посредством которых можно не только уберечься от греха, но очиститься, исцелиться и от самих страстей, порождающих грехи: «Ибо тогда цель закона была научить нас не делать того, от чего сами не хотим пострадать: потому-то он и останавливал нас от делания зла страхом, чтобы самим не пострадать от того же. Ныне же требуется, как я сказал, изгнать самую ненависть, самое сластолюбие, самое славолюбие и прочие страсти. Словом, теперь цель Владыки нашего Христа есть научить нас, от чего мы впали во все грехи сии»[174].

Ряд ветхозаветных постановлений Христос отменяет из-за несоответствия достоинству новозаветного человека. Так, отменяются данное некогда иудеям по их жестокосердию (Мф. 19: 8), то есть во избежание худшего, дозволение супружеского развода, клятв, закон талиона (возмездия), обязательство любить только близких и ненавидеть врагов. Господь указывает на недостаточность естественной добродетели для спасения и уподобления Богу: «Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?» (Мф. 5: 46–47).