Семейное дело - Посняков Андрей - Страница 39

• Предыдущая
• 39/59
• Следующая

– Мама или ты?

– Мама, – вздохнул Свёкла.

– Она ведь у тебя жива, не так ли? – Бруджа глянул челу в глаза. Мягко глянул, не как охотник, однако пища поняла, насколько беспощадное существо стоит перед ней, догадалась, почему Пётр спросил о матери, и кивнула:

– Мама отвезла Лану в старую мызу, что в лесах меж Териоки и Койвисто. Там старуха жила отшельницей, Дементия, тётка графини Юлии.

– Откуда знаешь?

– Слышал, как Лана маме шептала. Утром они и собрались. – Пауза. – Лана кровью харкала.

– Почему мать повезла, а не ты?

– У меня уже повестка лежала. Мобилизовали.

«Ладно, мызу я отыщу. Главное, что есть направление…»

– А ты, значит, знаешь, где подземный ход, – протянул Бруджа.

– Да. – Теперь Свекаев поник окончательно. – Знаю.

– Ну хоть какой-то от тебя прок. – Фразу Бруджа сумел произнести небрежно, будто и сам всё знал, только виду не показывал, однако пальцы у вампира задрожали.

– И ты решил, что тайник где-то в нём?

– А где ещё? – удивился Никита.

– Я нашёл подземный ход, – веско произнёс фашист. – Но в нём ничего не было.

– Маленький? Который за флигель ведёт?

– Да.

– Так в том я ещё ребёнком игрался, – сообщил опешившему вампиру чел. – Я ведь про другой рассказываю, который почти к озеру.

– Вот оно что! – Бруджа задумался.

Долго, почти две минуты, в комнате царила тишина, после чего Свёкла осторожно осведомился:

– Меня расстреляют?

– Надо бы, – поморщился Пётр.

– Но господин штандартенфюрер! – завыл неудавшийся кладоискатель. – Я ведь как на духу!

– Заткнись.

– Как родному.

– Заткнись.

– Верой и правдой…

– Завтра ночью покажешь, где ход, – ровно произнёс вампир, брезгливо разглядывая чела. – Если найдём – я сохраню тебе жизнь. И награжу.

– Невероятно.

– Бессмысленно.

– Глупо.

– Да что же это делается?

– Да уж, бардак…

– Бардак?! Пихоцкий, ты серьёзно? Ты это называешь бардаком? – Несколько секунд Анисим таращился на секретаря так, словно тот сморозил самую большую глупость, какую младший Чикильдеев слышал в жизни, и с напором спросил: – Как это могло произойти?

Пихоцкий развёл руками, демонстрируя, что они у него чистые, а мыслей нет никаких, и жалобно посмотрел на Кумарского-Небалуева, который с пристальным интересом разглядывал учинённое безобразие.

– Я приказа на эти действия не давал, – снял с себя ответственность архитектор. – Если же вам интересно моё мнение, то я удивлён.

– Чем? – прищурилась Эльвира.

Сулейман Израилович встал в позу, напомнив присутствующим, с кем они имеют дело, и поведал:

– В моей богатой практике были случаи вопиющих примеров бесчестной конкурентной борьбы. Я видел рушащиеся стены и толпы юристов, алчными воронами набрасывающихся на недвижимость. Я помню крыжопольский торговый центр «Карфаген» – три этажа бутиков и олимпийский бассейн в подвале, фитнес класса «А» и звёзды эстрады каждую субботу… Но ничего не помогло: «Карфаген» пал под натиском конкурентов из торгового центра «Империя Рим». Я…

– Сулейман Израилович, вас не затруднит вернуться к теме разговора? – не выдержал Чикильдеев.

– Я в теме, – гордо ответствовал архитектор.

– Не наблюдаю.

– Сейчас поймёте. – Кумарский-Небалуев выдержал паузу, показывая, как трудно ему, модному и знаменитому, в подобном окружении, и продолжил: – Услышав сообщение, я сразу подумал о конкурентах…

– У нас их нет.

– …завистниках…

– Эти не рискнут.

– …и прочих диверсантах, которые опоили охрану и подвергли нашу площадку акту варварского разрушения…

Эльвира закатила глаза. Пихоцкий, поразмыслив, последовал её примеру.

– Я готовился лицезреть картину катастрофического разрушения…

– Сулейман Израилович!

– Я переживал.

Прораб крякнул, но промолчал.

– Я был вынужден принять дорогостоящее успокоительное, которое изготавливает для меня лучший аптекарь Москвы…

– От ночных визитёров было меньше вреда, – едва слышно процедила Эльвира.

Анисим поддержал девушку лёгким пожатием руки.

– Но, примчавшись сюда, я обнаружил, что мы имеем дело с хулиганством, судя по всему, – закончил монолог архитектор. – Даже беглого осмотра достаточно, чтобы понять, что ни одна из действительно важных коммуникаций не затронута, все уже залитые фундаменты целы, а перекопанной оказалась «мёртвая», если можно так выразиться, зона – та часть площадки, на которой мы не планировали вскрывать грунт.

– Но зачем?

– Может, предупреждение? – пожал плечами Небалуев. – Вам писем подмётных не присылали?

– Врагов и завистников мы уже обсудили, – напомнил Чикильдеев.

– Не слышал, – искренне ответил архитектор. – Когда?

– Э-э…

Из всех присутствующих лишь Сулейман Израилович мог себе позволить пропускать мимо ушей замечания Чикильдеева. Но так уж повелось… И Анисиму безумно захотелось свести Кумарского с отцом. Просто посмотреть, чем всё закончится.

– Не слишком ли сложно для хулиганства? – поинтересовалась Эльвира.

– В том-то и дело, что хулиганство не предполагает получения прибыли, – позволил себе высказаться Пихоцкий. – Хулиганы просто хулиганят, не задумываясь ни о количестве вложенного труда, ни о последствиях.

– Всё равно – сложно, – осталась при своём мнении девушка, и все мысленно с ней согласились.

Завладев экскаватором – как? – неизвестный – или неизвестные? – затеяли грандиозную работу, изрыв больше полусотни акров – почему при этом никто не проснулся?! Почему никто их не остановил?! Ну, ладно, допустим, все испугались, допустим, вокруг работающего экскаватора стояли солдаты с пулемётами… Бред, конечно, голимый, но допустим. Но почему никто не позвонил в полицию?!

Вопросы эти Анисим задавал не раз и не два, однако ответа на них не получил. И охранники, и работяги лишь руками разводили, сообщая, что «за всю ночь – ни звука». Вот и стояло теперь изум-лённое руководство стройки перед перекопанной площадкой. Да таращилось на брошенный возле одной из новых ям злосчастный экскаватор, тот самый, который не так давно кренился над подземным ходом.

Ничего неизвестные гости не разрушили, в этом Кумарский был прав, однако Чикильдеева выводил из себя сам факт произошедшего.

– Я хочу их найти.

– Вы человек сильный, со связями, у вас получится, – кивнул Небалуев.

– Найдём, – пообещала Эльвира. – Они должны ответить.

– Кхе… – Молчавший до сих пор прораб рискнул подать голос: – Извините, Анисим Андреевич, но есть проблема.

– Какая ещё проблема? – дёрнулся Чикильдеев. – Вам кто-то ночью электричество проложил?

Пихоцкий уныло улыбнулся – ему было положено реагировать на шутки начальства, Эльвира хмыкнула из вежливости, а Кумарский-Небалуев вообще никак не отреагировал, потому что занялся фотографированием перекопанного.

– Так что у вас ещё случилось, Василий Данилович?

– Люди напуганы.

– Чёрт…

Тишина окутала собеседников настолько резко, что её почувствовал даже архитектор. Он перестал фотографировать и вернулся в разговор:

– Сильно напуганы?

– Об этом мы не подумали, – одновременно с ним произнесла Эльвира. – И это действительно может стать проблемой.

– Сильно напуганы?

– Изрядно.

– Сообщите им, что хулиганы будут пойманы в ближайшее время, – твёрдо произнёс Анисим.

– Хулиганы? – прищурился прораб.

– А кто?

– Помните, я рассказывал, что люди чувствовали, будто за ними наблюдают?

– Но ведь это ерунда, – протянул Чикильдеев. – Чушь.

– Уже не ерунда и не чушь, – вздохнул Шишкин. – Ребята мои даже о волках теперь вспомнили, и…

Шишкин замялся.

– И что?

– Боятся. – Судя по всему, прораб решил броситься в омут с головой. – Графиню Юлию не только из-за клада поминают. По легенде, она чернокнижницей была, с сатаной зналась, и теперь…

• Предыдущая
• 39/59
• Следующая