Библейский культурно-исторический комментарий. Часть 2. Новый Завет - Кинер Крейг - Страница 69

Дата и цель написания. См. введение к коммент. к Книге Деяния святых Апостолов. Евангелие от Луки и Деяния святых Апостолов составляют единое двухтомное произведение, и некоторые его важные особенности проявляются в Книге Деяний более отчетливо, чем в Евангелии.

Историческая обстановка. Лука обращается к читателям греческого мира или к говорящим по-гречески представителям высшего римского общества. Его читатели — состоятельные и образованные люди, которые, вероятно, нуждались в подкреплении своей веры или аргументах, необходимых для ее защиты. См. коммент. к 1:3,4 и введение к коммент. к Деяниям святых Апостолов.

Жанр. См. введение к Евангелиям в настоящем комментарии. Если другие Евангелия ближе по жанру к греко-римским биографиям, то Евангелие от Луки, составляющее наряду с Деяниями святых Апостолов единое двухтомное произведение, во многих отношениях ближе к греко-римскому историческому, чем биографическому жанру. Поскольку Лука широко пользовался материалами Марка, многие отрывки сходного содержания я рассматриваю более подробно в коммент. к Евангелию от Марка.

Весть книги. В Евангелии от Луки основное внимание уделяется служению Иисуса отверженным, язычникам, бедным и женщинам; акцентируя эти темы, автор подготавливает почву для рассказа о проповеди Евангелия *язычникам во втором томе, Книге Деяния святых Апостолов. Действие этого Евангелия разворачивается на пространстве от Галилеи до Иерусалима (хотя все повествование заключено между сценами в храме), а затем от Иерусалима «до края земли» — в Деяниях святых Апостолов.

Библиография. Два комментария представляются мне наиболее полезными: 1. Howard Marshall, The Gospel of Luke, NIGCT (Grand Rapids, Mich.: Eerdmans, 1979); F. W. Danker, Jesus and the New Age: A Commentary on St. Luke's Gospel (Minneapolis: Augsburg/Fortress, 1987); данные работы были особенно широко использованы при подготовке настоящего комментария. Ср. также: Joseph A. Fitzmyer, The Gospel According to Luke, 2 vols. (Garden City, N. Y: Doubleday, 1981); Craig A. Evans, Luke, NIBC (Peabody, Mass.: Hendrickson, 1990). Помимо общих работ, перечисленных во введении к коммент. к Евангелию от Матфея, полезной книгой для изучения культурно-исторического контекста Евангелия от Луки (особенно Лк. 15) является: Kenneth Bailey, Poet and Peasant {Grand Rapids, Mich.: Eerdmans, 1976).

Во времена Луки наиболее искушенные в литературном ремесле авторы начинали свои книги прологом, написанным в классическом стиле. (Некоторые из них подражали более древнему греческому языку, чем тот, на котором говорили в эллинистическую эпоху.) Пролог в Евангелии от Луки являет собой великолепный образец такого вступления.

1:1. В отличие от рассказа, посвященного одному событию, словом «повествование», использованном здесь Лукой, обозначалось в то время описание целого ряда событий, и это определение применялось главным образом (хотя и не только) к историческим произведениям.

Авторы, создававшие произведение на основе различных документов, обычно опирались на один главный источник, добавляя к нему материалы из других источников. (Многие исследователи единодушны в том, что Лука избрал в качестве основы своей работы Евангелие от Марка, включив в нее другие материалы, в том числе из источника «Q».) Авторы обычно объясняли, с какой целью написан их труд, если данная тема уже была освещена в других книгах. Одни из них объясняли появление новой работы необходимостью изложить известные сведения в более краткой форме (см., напр.: 2 Мак.) или соображениями стилистического характера (см. *Теон); другие считали, что предшествующие авторы изложили материал неверно ("Иосиф Флавий, Артемидор) или *риторически приукрашенным языком (*Тацит); третьи просто хотели создать свой труд на основе всестороннего изучения древних источников (*Квинтилиан).

1:2. Понятие «передали» нередко использовалось в древности как специальный термИн. Так, например, ученики *раввинов скрупулезно передавали из поколения в поколение тексты древних преданий. Устные традиции также передавались с большой точностью, потому что люди, которые этим занимались, владели особой техникой запоминания. Поскольку Лука писал свою книгу, когда очевидцы этих событий были еще живы и занимали видное место в раннехристианской "церкви, мы можем быть уверены в достоверности традиции, на которую он опирался. (Свидетельства очевидцев считались самыми надежными.)

1:3,4. Во введении обычно определяется цель литературного произведения (напр., у*Иосифа Флавия в памфлете «Против Апиона» сказано: «научить всех, кто желает знать правду» о еврейском народе); здесь Лука преследует цель дать «твердое основание… учения».

Как и полагается хорошему историку, Лука «тщательно исследовал все сначала», т. е. проверял данные, которыми он пользовался. Книги часто посвящались богатому "патрону, который оказывал материальную поддержку автору в процессе написания книги. Греческое имя благотворителя Луки, Феофил, было широко распространено у евреев. Титул «достопочтенный», вероятно, указывает на принадлежность этого человека к высшему классу римского общества (сословию всадников), хотя Лука мог использовать этот титул просто как любезное обращение. Желание Феофила получить достоверные сведения вполне объяснимо, поскольку многие в Римской империи претендовали тогда на владение религиозной истиной.

После пролога, выдержанного в классическом стиле (1:1–4), Лука показывает себя мастером, в совершенстве владеющим различными литературными приемами, что позволяет ему подражать стилю *Септуагинты, сохраняя ритмику, свойственную древнееврейской поэзии, которая пронизывает гл. 1, 2.

1:5. Историки обычно начинают с перечисления царствующих особ или правителей, очерчивая тем самым хронологические рамки повествования. Ирод Великий был официальным правителем Иудеи с 37-го по 4 г. до н. э. Двадцать четыре череды («чреды») священников (1 Пар. 24:7-18, особенно ст. 10) совершали служение в храме, по две недели (не подряд) в год. Священники могли жениться на израильтянках с безупречной родословной, однако они часто предпочитали дочерей священников («дочерей Аароновых», «из рода Ааронова»). 1:6. Лука описывает Захарию и Елисавету теми же словами, какими в *Ветхом Завете характеризуются праведники, например, Ной (Быт. 6:9), Авраам (Быт. 17:1) и Иов (Иов. 1:1). Каждый читавший библейские повествования понимает, что эти люди — при всех иХнравственных слабостях (Быт. 9:21) и несовершенствах (Иов. 42:3–6) — никогда не нарушали установленные *законом заповеди. Таким образом, Лука использует эти ветхозаветные формулы, чтобы не допустить неверного, основанного на общепринятой точке зрения толкования причины их бездетности (Лк. 1:7).

1:7. Бездетность была бедствием как в экономическом, так и в социальном отношении: в экономическом — поскольку в старости супруги лишались материальной поддержки, которую должны оказывать родителям дети (ср. коммент. к 1 Тим. 5:4,8), в социальном — поскольку закон иногда трактовал бесплодие как наказание за грех, и это было худшей причиной бездетности в глазах окружающих. Многие считали, что в бесплодии виновата жена, и иудейские учителя обычно настоятельно рекомендовали мужчине развестись, чтобы произвести потомство в повторном браке. Выражение «в летах преклонных» означает, что им было за шестьдесят (*Мишна Abot 5:21); возраст придавал некоторый социальный статус и иногда причислялся к добродетелям.

Вопреки общепринятым представлениям, Захария и Елисаветабыли поистине праведными людьми (1:6; ср.: Прем. 4:1), и у еврейского читателя невольно возникали ассоциации с праведным Авраамом и Саррой, которая была не только бесплодна, но и слишком стара, чтобы родить ребенка.

1:8,9. Священников и левитов было гораздо больше (возможно, 18 тыс.), чем требовалось для служения в храме, поэтому они по жребию избирались на определенные храмовые службы по очереди (помимо служения на трех главных праздниках, они были заняты около двух недель в году). Учитывая, что священников было так много, каждый из них имел возможность служить в храме, как записано в 1:9, только раз в жизни; и это стало особым случаем для Захарии.