Господство Меча - Райс Морган - Страница 43

Гвен повернулась к окну, осознавая, что все они ждут ее решения. Она смотрела на покачивающееся тело, последнее из тел, единственное, которое еще не сняли. Гвен с удовлетворением увидела, что во дворе опустили старый флаг Верхних Островов, а на его месте подняли новый флаг МакГилов. Теперь это была ее территория.

«Нет», – ответила она холодным и решительным голосом. – «Пусть висит до захода солнца. Пусть жители Верхних Островов знают, кто теперь правит этой землей».

«Да, миледи», – сказал Кендрик. – «А как насчет остальных солдат Тируса? У нас в плену находится около ста человек».

Захватив острова, Гвен приказала своим людям систематически собрать всех солдат Верхних Островов, которые остались в живых, всех тех, кто был предан Тирусу. В этот раз она не даст им никаких шансов.

Гвен повернулась лицом к брату. Ее тон был решительным.

«Убейте их всех», – приказала она.

Кендрик посмотрел на присутствующих в зале мужчин, которые смотрели на него с тревогой.

«Миледи, разве это гуманно?» – спросил Абертоль.

Гвендолин бросила на него холодный и серьезный взгляд.

«Гуманно?» – переспросила она. – «С их стороны было гуманным предавать нас и убивать наших людей?»

Абертоль ничего не ответил.

«Я пыталась быть гуманной. Много раз. Но мне преподали урок, что на войне нет места для гуманности. Хотела бы я, чтобы все было по-другому».

Она повернулась к Кендрику.

«В живых останутся только те, кто никогда не поднимал на нас меч. Жители Острова. У меня нет ни места, ни желания удерживать пленных. Кроме того, я им не доверяю. Убейте их всех сразу».

«Да, миледи», – ответил Кендрик.

Гвендолин внимательно смотрела на лица всех присутствующих, которые смотрели на нее с уважением. Она очень гордилась ими за то, чего им удалось достичь, за то, что все они выжили сегодня.

«Я хочу, чтобы вы знали, как я вами горжусь», – произнесла Гвен. – «Вы завоевали этот остров в славной битве. Вы бесстрашно сражались, и теперь у нас есть новый дом, благодаря всем вам. Вы встретились со смертью, но боролись несмотря ни на что».

Мужчины кивнули в знак благодарности. Рис вышел вперед и опустил голову.

«Моя Королева», – сказал он. По тону его голоса Гвен поняла, что он, наконец, обращается к ней как к Королеве, а не как к сестре. – «Я должен извиниться за то, что начал все это. Я не извиняюсь за убийство Тируса, но прошу прощения за смерти наших людей».

Гвен холодно посмотрела на брата.

«Больше не пренебрегай моими приказами», – сказала она.

Рис смиренно кивнул.

«Да, миледи».

Гвен видела, что он раскаивался, и выражение ее лица смягчилось.

«Но я должна сказать, что ты не ошибся, убив Тируса», – признала она. – «Он давно это заслужил. На самом деле, это я должна извиниться за то, что не убила его раньше».

Рис посмотрел на сестру, кивнув в ответ с новым уважением и пониманием.

Вдруг внизу послышались радостные крики и, выглянув в окно, Гвен увидела тысячи своих людей, которых она эвакуировала из Кольца. Они наполняли двор, входили в брошенные дома и таверны, выбирая места, где они будут жить.

«Наши люди кажутся здесь счастливыми», – сказала Гвен.

«Они счастливы, потому что выжили», – поправил ее Годфри. – «Жизнь здесь лучше смерти».

«Ты должна очень гордиться, сестра моя», – сказал Кендрик. – «Ты спасла их».

Кивнув, девушка вздохнула, у нее на сердце был камень, когда она думала обо всем том, что они оставили позади, обо всех нависших опасностях.

«Это может быть новый дом для нас», – сказал Годфри.

Гвен покачала головой.

«Хотела бы я так думать», – ответила она. – «Но мы находимся здесь в безопасности только до тех пор, пока стоит щит Аргона. Но если его чары рассеются, тогда все, что ты тут видишь, мимолетно. Тогда ничто в мире не остановит разрушение, которое за этим последует».

«Но, разумеется, Ромулус будет довольствоваться тем, что у него есть», – возразил Годфри. – «В конце концов, Кольцо теперь принадлежит ему. У него есть все, что он хочет».

Гвендолин покачала головой, слишком хорошо зная Ромулуса.

«Он никогда не хотел Кольцо», – сказала она. – «Все, чего он хочет, все, чего они всегда хотели, – это полное наше уничтожение. И он последует за нами на край земли, чтобы это получить».

«А каковы шансы, что щит Аргона выдержит?» – спросил Кендрик.

«Только Аргон может сказать», – ответила Гвен.

«Ты знаешь его лучше всех», – вмешался Рис. – «Он очнется?»

Гвендолин повернулась к нему.

«Есть только один способ это выяснить», – сказала она, преисполнившись решимости отправиться к нему и узнать.

Рис стоял вместе со Старой на самых высоких скалах Верхних Островов. Они поднялись сюда в тишине. Теперь, когда на Верхних Островах наступил мир, оставалось только заселиться и, возможно, ожидать вторжения. Воздух был наполнен покоем. Когда Стара попросила Риса прогуляться вместе с ней, он быстро согласился. Ему хотелось отвлечься от предстоящих событий, и – он вынужден был признать – в глубине души часть его хотела быть со Старой. Рис ненавидел себя за это, но не мог не признать, что это правда. Они через многое прошли вместе, и по-другому не могло быть.

Но ни один из них с тех пор не произнес ни слова. Они поднимались сюда почти час и обоим стало очевидно, что это не романтическая прогулка, хотя им и было комфортно в компании друг друга. Это была прогулка размышлений и понимания.

Осматриваясь по сторонам, Рис не мог не увидеть иронию в том, что тот же самый остров, на который он поднимался несколько лун назад, который тогда был переполнен летней щедростью, теперь находился во власти холодного, мрачного ветра, накрытый серым небом с чередующимися облаками. Рис удивлялся тому, как быстро может измениться жизнь. Может ли человек сохранить что-нибудь?

Рис начать чувствовать себя неуютно в тяжелом молчании, но он не знал, что сказать девушке. Очевидно, Старе тоже нечего было ему сказать, и Рис не понимал, почему она все-таки позвала его на прогулку. Он пошел с ней, чтобы уйти подальше от всех смертей, что его окружали, чтобы освежить мысли.

Когда они добрались до высочайшего плато скал, то, наконец, остановились возле небольшого озера, от которого сочился маленький ручей, уходящий вниз с горы.

Рис растерянно наблюдал за Старой, которая опустилась на колени, засунула руку в свою сумку и извлекла оттуда большой черный цветок в форме чаши, с небольшой свечкой посредине. Он не понимал, что она делает.

«Это свеча траура?» – спросил Рис.

Стара кивнула.

«Я знаю, что наши отношения уже никогда не будут прежними», – тихо сказала она, в ее голосе слышалась грусть. – «Я не поэтому пригласила тебя сюда. Я хотела, чтобы ты поднялся сюда, чтобы сказать тебе – мне жаль того, что произошло с Селезе. Больше всего мне хотелось бы извиниться и перед ней тоже. Где бы она ни была».

Рис опустил глаза от стыда, его глаза наполнились слезами.

«Я никогда не желала ей ничего плохого», – сказала Стара. – «Ты должен поверить мне. Мне нужно, чтобы ты мне поверил».

Рис кивнул.

«Я верю», – ответил он. – «Я тоже никогда не хотел ничего плохого».

Он вытер слезу со своей щеки.

«Но я поступила эгоистично», – сказала Стара. – «Пытаясь увести тебя. Мои действия были эгоистичны. Я совершила ошибку».

Она вздохнула.

«Говорят, что если зажечь здесь, в этом пруду, свечу траура и течение унесет ее вниз по ручью слез, то мертвые почувствуют утешение», – сказала девушка. – «Именно поэтому я пригласила тебя сюда».

Стара вынула два кремневых камня и зажгла свечу искрой. Она зажглась в центре черного цветка – сверхъестественная, нереальная.

Стара протянула цветок Рису.

«Хочешь поставить его?» – спросила она.

Рис осторожно взял из ее рук цветок с горящей внутри свечой и их руки соприкоснулись. Затем он опустился на колени и аккуратно поставил цветок в небольшой пруд. Вода была ледяной.