Признание шефа разведки - Вудворд Боб - Страница 7

После брифинга Кейси подошел к нему. Он как будто немного склонился, когда приветствовал его с несколько преувеличенной, но — Тэрнер это чувствовал — искренней любезностью, высоко подняв локоть и протягивая свою большую пятерню.

— Хэлло, Стэн, — громко сказал Кейси, широко улыбаясь. Затем отвел Тэрнера в сторону.

— Насчет этой истории, что я заступаю вместо тебя, — смешивая слова в кашу, сказал Кейси, — это неправда. Еще ничего не решено. — «Это» не воспринималось как безусловное опровержение «истории». Почувствовав сомнение Тэрнера, Кейси добавил — Я не рвусь на твое место.

Тэрнер уехал, будучи далеко не уверенным в своем будущем и в будущем ЦРУ. По некоторым признакам, он вылетит, но это еще не точно.

Вечером того же дня Миз через службу Белого дома передал записку для Тэрнера. Миза все считали «гласом божиим» по части назначений на высокие посты в будущей администрации и даже чем-то вроде заместителя избранного президента. Миз сообщал, что это не он дал ход всей этой истории насчет Кейси.

И все-таки у Тэрнера не исчезло предчувствие, что вопрос о назначении Кейси на его место с повестки дня не снят.

Хотя Кейси действительно не рвался на место директора центральной разведки, он предполагал, что Тэрнер может ему и не поверить. Кейси метил на государственного секретаря или министра обороны. С этими двумя постами считаются. Судя по всему, именно они будут инструментами новой внешней и военной политики Рейгана. Но Кейси понимал, что ему, возможно, либо придется согласиться на что-то меньшее, либо остаться ни с чем. Он не принадлежал к калифорнийскому кругу близких друзей избранного президента, а калифорнийцы, ясно, будут иметь власть. Он поздновато присоединился к избирательной кампании Рейгана, и его роль на ее заключительном этапе, по крайней мере теоретически значительная, частично объяснялась случайностью. Он не входил и в число долговременных верных «рейганавтов».

В начале предыдущего, 1979 г. на него как гром среди ясного неба свалился телефонный звонок кандидата в президенты Рейгана с просьбой об оказании поддержки и помощи. Кейси всю жизнь был республиканцем, преданным своей партии. Он занимался адвокатской практикой богача для богатых в своем офисе на Парк-авеню в Нью-Йорке, сколотил миллионы с помощью целой серии весьма рискованных капиталовложений, везения и интуиции в биржевых операциях, а также в результате своей авторской или редакторской деятельности, издав более двух десятков книг о налогах, капиталовложениях и связанном с ними законодательстве. Деньги дали ему свободу и время для занятий его любимой игрой в политику. «Играть» начал в 1940 г. Вначале рядовым добровольцем, затем организатором разных избирательных кампаний, составителем речей для кандидатов и постоянным участником съездов республиканской партии. При президентах Никсоне и Форде он несколько раз занимал руководящие посты в федеральных ведомствах.

Во время того телефонного разговора Кейси сказал Рейгану: «Мне еще слишком рано вступать в вашу избирательную кампанию» и добавил, что такая его сдержанность в данный момент объясняется не отсутствием симпатии к кандидату. Скорее наоборот.

Он схватил чековую книжку и торопливо выписал тысячу долларов в пользу кандидатуры Рейгана, что он делал и для других подающих надежды республиканских кандидатов. Тысяча долларов была максимальной разрешенной суммой индивидуального взноса в фонд какого-либо кандидата на пост президента. Он поставил на чеке свою подпись почерком, который мог бы служить пародией на правила школьного чистописания, как их преподавали в общеобразовательных школах не слишком богатого нью-йоркского района Куинз, где Кейси учился шесть десятков лет назад. Впрочем, его подпись-пародия скорее создавала впечатление самоуверенности, чем самомнения.

Одноклассники в школе прозвали его «Вулканом». Его жизнь была постоянным стремлением находиться на более выгодной стороне дороги, по которой он шел.

Он научился играть в гольф, будучи мальчиком для подачи мячей на игровых площадках, а сейчас он принадлежал к солидному гольф-клубу.

В 1934–1935 гг. он учился в школе с общественно-благотворительным уклоном при католическом университете. Большинство студентов там составляли священники, монахи и вообще люди с твердыми религиозными убеждениями. Хотя в его годовой школьной ведомости стояло «очень хорошо», Кейси пришел к выводу, что общественная благотворительность является женским занятием, и перешел в юридическую школу. А в этом, 1980 г. он отдал на благотворительные цели через основанный им в 1958 г. фонд сумму, равную годовой зарплате работника в области социального обеспечения — 21 970 долларов. Он был обыкновенным человеком с необыкновенным богатством.

Кейси считал себя «тяжеловесом», человеком со средствами, человеком дела, который научился искусству продвижения по двум путям: первый — это личное состояние и бизнес, второй — опыт деятельности в правительственных кругах, различных советах, комиссиях, короче говоря, сфере политики. Он понимал: отчасти все это достигается ценой репутации. Многие считали его нечистоплотным бизнесменом, не упускающим возможности «срезать угол», быстро делавшим большие деньги на счастливых случайностях и бесчисленных дерзких сделках. Его называли магнитом спорных дел.

Он был известен также как хитрый и проницательный игрок на бирже, операции которой он сам когда-то регулировал. Временами он производил впечатление человека безразличного к критике, привычного к судебным процессам, но в душе Кейси страстно желал, чтобы к нему относились доброжелательно и уважительно.

Со всеми его привязанностями, с его приверженностью к церкви и республиканской партии, с его портфелем акций, наконец, он казался легкоприспособляющимся к идеям, но не к людям. Правда, по отношению к своим друзьям он проявлял полную лояльность. Но Кейси умел продемонстрировать сто разных лиц в сотне различных ситуаций.

Спустя какое-то время Рейган еще раз позвонил Кейси. Одной тысячи долларов ему мало. Он собирался приехать в Нью-Йорк выколачивать деньги для своего фонда на Лонг-Айленде, в районе, где жил Кейси. Рейган хотел бы с ним встретиться. Кейси согласился. Они позавтракали вдвоем в мотеле недалеко от дома Кейси, большого особняка в викторианском стиле.

Полтора часа проговорили о перспективах республиканцев на предстоящих выборах. Кейси слышал, что Рейган не обладает глубоким умом, но, по его мнению, в этой беседе тот проявил познания в экономике и национальной безопасности. Рейган копал неглубоко, но его интуиция в этих вопросах производила серьезное впечатление. Его взгляды совпадали с убеждениями Кейси относительно экономики свободного рынка, необходимости сильной обороны и политики активного антикоммунизма. Рейган был только на два года старше Кейси, так что их объединяла и принадлежность к одному и тому же поколению. Оба вышли из небогатых семей. Кейси привлекала и пестрота профессиональных интересов Рейгана: спортивный комментатор, киноактер, профсоюзный деятель, губернатор штата и, сверх того, представитель консерваторов с большим запасом жизненных сил. В какой-то степени это совпадало с пестротой занятий самого Кейси: юрист, писатель, специалист по шпионажу в Управлении стратегических служб, историк-любитель (сейчас он писал книгу об упомянутом управлении) и правительственный чиновник. Оба они были свидетелями великой депрессии и четырех войн. Оба получали искреннее удовольствие от хорошо рассказанного анекдота, сопровождаемого здоровым смехом от всего сердца. И, что более важно, оба испытывали презрение к Джимми Картеру, а также к тому, что оба считали его слабыми чертами: нерешительность и приступы болезненной, вплоть до заламывания рук, боязливости.

Вскоре Кейси был приглашен в Калифорнию на заседание исполнительного комитета специальной группы по дискуссионным вопросам при Рейгане. Кейси понимал, что это всего лишь брошенная кость, но одновременно это означало и его вовлечение в избирательную кампанию. Он полетел в Калифорнию, посмотрел списки дискуссионных тем, встретился с Мизом и ближайшим другом Рейгана, приятным человеком небольшого роста, которого звали Майкл Дивер.