Покорение Огня - Гаврилова Анна Сергеевна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/70
• Следующая

Желание прогулять? Да, возникло такое. Но я выдохнула, расправила плечи и осторожно потянула на себя створку.

И тут же услышала:

– Ну надо же. А мы уже не надеялись… – В голосе Эмиля фон Глуна звучали знакомые ядовитые нотки. – Входите, Дарья. Не стесняйтесь.

Лицо мгновенно опалило жаром, но я действительно не застеснялась и порог аудитории все-таки переступила. Глун, свежий и бодрый, стоял возле кафедры и невозмутимо взирал на меня. А сокурсники… сидели и старательно что-то строчили, причем не в тетрадях, на отдельных листках.

– А у нас тут самостоятельная работа, – пояснил очевидное Эмиль. И добавил, с особо ехидной интонацией: – Зачетная, кстати.

Захотелось взвыть! А потом сказать что-нибудь резкое и при этом остроумное. Но увы, все мои силы уходили на то, чтобы не улыбнуться в ответ на этот цирк.

Вот ведь зараза! Нет, понятно, что на людях он обязан вести себя как всегда, но после того, что между нами было, воспринимать этот его менторский тон и строгий взгляд оказалось предельно сложно.

– Для вас, Дарья, у меня тоже листок есть, – продолжил тем временем Глун. – Так что не стойте, проходите. И да, присаживайтесь!

Я, конечно, повиновалась – спешно направилась к привычному месту на первом ряду. Но была остановлена прохладным:

– Нет, не туда. Сюда.

Повернув голову, я увидела, что Эмиль указывает на преподавательский стол и что туда же кладет выхваченный из папки лист.

– Садитесь сюда, Дарья, – повторил декан.

А когда я, невероятным усилием подавив желание расхохотаться, приблизилась и села, куда велено, продолжил:

– И пишите… объяснительную.

– Какую еще объяснительную? – не сдержавшись, уточнила я.

– Обыкновенную, – даря легкую улыбку, отозвался Глун. – Пишите, почему вы, будучи не самой преуспевающей студенткой, позволяете себе столь возмутительные дисциплинарные нарушения, как опоздания.

Мой шок был не сильным, но искренним. Я едва успела прикусить язык, чтобы не спросить у Эмиля – он совсем офигел или как?

И норриец мою реакцию, разумеется, заметил…

– Пиши-пиши, – наклонившись ближе, шепнул он. – Кстати, вариант «просто проспала» не принимается.

– А как же самостоятельная работа? – Угу, я снова не сдержалась. – Вы же сами сказали, что она зачетная.

Глун равнодушно пожал плечами, а в глубине синих глаз вспыхнули яркие озорные огоньки.

– Ты опоздала. Так что самостоятельную будешь писать как-нибудь потом. В другой раз.

Ах вот он как запел! Ну Эмиль, ну зараза… Ладно, я тебе это припомню.

– Что-то еще? – вырвал из мыслей декан. И такое самодовольство в голосе прозвучало, что у меня вновь щеки вспыхнули. – Что-то неясно?

– Все ясно, – подарив улыбку, ответила я. Тут же выхватила из бокового кармана сумки шариковую ручку и склонилась над листком.

Вот, значит, как. Значит, мы действительно ролевые игры любим. Что ж, помнится, снился мне однажды очень красочный сон про изучение магических жестов. И пусть это случилось не сегодня, но клянусь – после таких «снов» не опоздать на занятия практически нереально.

И не знаю как вам, лорд Глун, а мне такая версия событий нравится гораздо больше, нежели та, которую вы от меня сейчас ждете. Вы же хотите про сегодняшнюю ночь, верно? Ну так вот – даже не надейтесь!

Подавив коварную усмешку и закусив для верности губу, я принялась писать про жест «тин» и прочие «невыученные» мною «распальцовки»…

Стыдно? Есть такое! Но он первый начал. И это, черт возьми, был вызов! А мы, девушки с Земли, просто так не сдаемся. Вот не сдаемся, и все тут!

Под самостоятельную работу Глун отвел половину первого занятия. Мне этого времени тоже вполне хватило, чтобы описать «что, как и почему». Финалом сочинения стали глубочайшие извинения за опоздание и заверения, что сделаю все, дабы избежать повторения ситуации.

Отдавая Эмилю листок и пересаживаясь на свое обычное место, я отчаянно кусала губы и старательно делала вид, будто сгораю со стыда.

Вот только актерскую игру никто не оценил. Вернее, сокурсницы и сокурсники сочувствия к иномирянке не испытывали в принципе, а Кэсси… она глядела до того хитро, что, оказавшись рядом, я не выдержала и спросила:

– Что?

«Эльфийка» подарила широкую улыбку, и отрицательно качнула головой. Но потом все-таки не выдержала – придвинулась вплотную и шепнула в ухо:

– У тебя глаза блестят. – А после короткой паузы, целью которой было подавить смешок, добавила: – И у лорда Глуна тоже.

– Глупостей не говори, – беззлобно огрызнулась я.

Кэсси же окончательно сдалась – захихикала.

– Девушки! – тут же вмешался в ситуацию декан. Строгий и неприступный, как скала. – Если вам неинтересна боевая магия, можете покинуть аудиторию!

Рыженькая тут же замолчала, а я уткнулась в раскрытую тетрадь. Но увы, читать лекцию никто не собирался.

– Так… – протянул Глун, усаживаясь за преподавательский стол, тот самый, за которым я «объяснительную» писала. – С письменной работой закончили, теперь проведем небольшой опрос. Кто готов рассказать о наведенных ударах?

Я при этих словах внутренне сжалась, понимая, кто именно является главным претендентом «на порку», и уже начала планировать месть, но усугублять ситуацию Эмиль все-таки не стал. Он мазнул по моему лицу взглядом и тут же отвернулся.

– Ресток, может быть, вы?

Парень мгновенно поднялся, чуть прокашлялся и начал излагать. А Эмиль откинулся на спинку стула и подхватил первый из стопки сложенных на краю стола листков. Не надо быть гением, чтобы понять, чью именно «работу» он собирался прочесть.

– Наведенные удары – это удары с конкретно заданной конечной целью. Их главная особенность – нелинейная траектория и способность к преследованию. Проще всего объяснить принцип действия на примере обыкновенного боевого пульсара. Итак…

Парень говорил! Причем говорил хорошо, будто параграф из учебника вызубрил. И, несмотря на то, что я этот параграф тоже знала, более того – уже применяла такой тип ударов на практике, все равно заслушалась. Это было лучше и гораздо безопаснее, нежели наблюдать за читающим мою объяснительную деканом. Но в какой-то момент любопытство все-таки пересилило, и я взглянула на Эмиля.

Никакой расслабленности в его позе уже не было – декан сидел подчеркнуто ровно. Зато в остальном это была воплощенная невозмутимость! Он читал мою объяснительную с таким лицом, будто перед ним математический расчет очередного заклинания. И только если очень хорошо приглядеться, можно было заметить – уголки мужественных губ дрожат.

– В идеале, образ цели, вложенный магом в атакующее заклинание, должен продержаться ровно до момента встречи заклинания с выбранным объектом, – продолжал вещать Ресток. – Но так бывает далеко не всегда. Здесь все в большей степени зависит от силы атакующего. Чем сильнее маг, тем дольше держится образ. Также влияние имеет сложность заклинания и расстояние до объекта.

Все. Ресток закончил, и аудиторию затопила тишина. Но Глун внимания не обратил, по-прежнему читал, и что-то подсказывало – уже не по первому разу. Он очнулся лишь тогда, когда вызванный для «допроса» студент кашлянул и окликнул:

– Профессор?

Эмиль не вздрогнул, нет. Он просто оторвал взгляд от листка, глянул на Рестока и чуть нахмурился.

Спустя еще минуту в гробовой тишине лекционного зала прозвучало:

– Извините, Ресток. Я отвлекся. – И спустя еще полминуты: – Будьте добры, повторите все, что вы только что сказали.

С этими словами, Эмиль снова уткнулся в «объяснительную», а парень замер в растерянности. Реакция огневика была закономерной – уж где-где, а на занятиях, которые вел Глун, подобного никогда не случалось.

– Ну же, Ресток, – не отрывая взгляда от листка, поторопил декан.

Парень кашлянул и начал повторять.

– Наведенные удары – это удары с конкретно заданной конечной целью. Их главная особенность…

Все. Слушать Рестока я больше не могла. Просто сидела и смотрела на Эмиля, который точно уже не читал, а перечитывал. Уголки его губ действительно дрожали, а в глазах таилось нечто непонятное, но безумно притягательное.

• Предыдущая
• 29/70
• Следующая