Лестница в небо. Том 2 (СИ) - "Laaren" - Страница 36

  Моя голова чуть не отвинтилась с шеи, одним мгновенным движением поворачиваясь на голос и я успел увидеть, как разрубленные части Даймару как ни в чем не бывало слипаются в одно целое, как странные белесые листочки неправильной формы сдвигаются вместе в бесцветное человеческое тело, а куски, уже собравшиеся вместе, обретают цвет тела... вместе с одеждой.

  В голове заревела предупреждающая сирена.

   - Ты... Ты-ы... Тоже бессмертный? - пораженно промычал я. Ну никак он не тянул на одного из Акацки, ну никак!

   - Нет, жалкий извращенец, я уже мертв! И ты скоро ко мне присоединишься! - широко улыбнулась мне жабья пасть, а взгляд черных глаз с серой радужкой вдруг метнулся мне за плечо. Я рефлекторно отпрыгнул вбок... и рядом со мной в прыжке пролетел тот самый разрубленный надвое мужик. Он выглядел точно так же, как и до моего удара, даже сфера Водяной Тюрьмы была точно такой же, разве что трещины на лице обозначились чуть резче. И тут меня осенило.

   - Эдо Тенсей... Возрождение в Бренный Мир... Но как... ведь Орочимару... - в мозгу вдруг молнией вспыхнуло воспоминание. - Охвостье биджу! Кабуто!

  Я стремительно развернулся и бросился к выходу. Вот же Лисья задница! Очкарик все же добрался до разработок учителя и сейчас вычищает остальное! Вдруг вспомнилось счастливое и беззаботное детство... тот самый момент, когда со смертью Третьего все бесповоротно изменилось, и то, что творили двое воскрешенных Хокаге. Меня передернуло. Надо что-то делать, кто знает, на что способны эти воскрешенные? И на что будет способен Кабуто, если дать ему добраться до всех архивов Змеиного Саннина?

  Я выскочил за дверь. Слава Ками, он не ожидал встретить здесь меня, вот и послал каких-то неудачников. Наверное, первые эксперименты... Потому что, если бы я встретился с тем же Какузу, но на этот раз не просто бессмертным, а воистину неуничтожимым... Меня передернуло, чуть не сбив концентрацию. Дерьмо Кьюби! Нужно быть внимательнее, глупо будет умереть от собственной техники, ведь Разеншотен раздулся уже больше метра!

  За дверью со всех концов громадного зала ко мне неслось пара десятков воскрешенных шиноби. Они были одинаковыми, будто под копирку, различаясь лишь цветами жилеток и протекторами Суны и Кири, других деревень тут не было. Они бежали медленно, видимо, даже воскрешение не смогло ничего прибавить к их невеликим, судя по отсутствию различий, рангам, я гнал и гнал чакру в стремительно раздающуюся пламенную сферу, а в голове у меня крутился идиотский стишок с моей предыдущей родины, которую я уже благополучно забыл. Кем я был там, сколько мне там было лет? Какая, ко всем подхвостьям биджу, разница? Ведь 'если человек человеку - волк, то зомби зомби - зомби!'

  Шар огня вырос в полтора раза больше моего роста, начав плавить пол у носков сапог, и я, толкнув его двумя руками в проем двери, схватил дверь и, не смущаясь ее весом, изо всех сил захлопнул ее. Изнутри с грохотом упал засов, а я, отскочив назад, подпер дверь и стену во всю ширину коридора двумя одномерными барьерами,ибо даже я сам не знал, что получится из такой грубой и беспардонной накачки вообще-то довольно сложной и нестабильной техники моей энергией вперемешку с сенчакрой, поданной прямотоком из как-то тихо и незаметно включенной Печати Отшельника.

  Секунду ничего не происходило, а потом... Взорвалось так, что, будь я без барьеров, мне не помог бы сохранить уши даже открытый рот. А так... Звук пришел по камням. Стена, отделяющая коридор от библиотеки, шевельнулась как-то все разом, камни попытались покинуть насиженные места, но уперлись в барьер и остались на месте, а дверь, показалось, вздрогнула и пошла мелкой рябью. Благодаря одномерным стенкам, разрушения этим и ограничились, но вот с другой стороны и сверху все оказалось не столь благостно. Со всех сторон грохотали рушащиеся коридоры, треск ломающегося камня прекрасно оттенял гул пламени, ревущего в каком-то метре от меня, а на толстенной дубовой двери то тут, то там начали возникать темные подпалины, из которых вырывались пока еще тонкие язычки огня...

  Сколько времени длился вызванный мной катаклизм, я не смог бы сказать. Я просто сидел, смотрел на горящую дверь, на раскаленные полосы железа, обнимавшие неторопливо превращающиеся в угли деревянные плахи и периодически по очереди снимал-ставил одномерные барьеры. Почему-то посреди огненного шторма я чувствовал себя абсолютно защищенным. А еще - мне иногда чудилось в пламени спокойное и безразличное девичье лицо, обрамленное белыми, как ярчайший солнечный свет волосами. И каждый раз, когда лицо поворачивалось в мою сторону - оно мне ехидно подмигивало...

  Наконец, пламя окончательно прогорело. Осторожное снятие барьеров вызвало опасный треск потолка. Сверху упало несколько песчинок, но камень выдержал. Я пнул скрючившиеся от жала железные полосы на петлях, откидывая их в сторону и сбивая непрогоревшие угли, и в облаке искр шагнул в бывшую библиотеку.

  Мда, Айдо... Как ни называй себя ученым-исследователем, как ни старайся создавать имидж шиноби, в пику своим коллегам заботящегося не о смертоубийстве, а о знаниях, твоя судьба тебя все равно догонит. Приснопамятному Герострату о таких результатах остается лишь мечтать и пускать слюни от зависти...

  Зал, прежде полутемный и заполненный стеллажами с книгами, теперь был полностью, абсолютно пуст. Больше ничего не загораживало закопченные и местами пробитые стены, а лучики яркого солнечного света с потолка освещали толстый слой пепла на полу, перемежаемого грудами камней. Перекачанный Разеншотен своим взрывом проломил вверх два этажа...

  Сперва мне показалось, что в этом зале все абсолютно неподвижно - здесь неоткуда было взяться даже ветру. Но потом... По всему полу тонкие струйки странного, чуть белее обычного, пепла под действием какой-то неведомой силы устремлялись навстречу друг другу, сливаясь в двадцать три холмика, разбросанных по всему залу. Эти кучки стали стремительно расти вверх. А затем из углей прямо под моими ногами раздался голос:

   - Узумаки Айдо... - я стремительно отшагнул назад, опустил глаза... и замер. Видеть, как сформированный из пепла рот разговаривает с тобой - было довольно дико. Особенно, если, кроме рта, на куче белесых ошметков больше ничего нет. - Я... пока не вижу тебя, но знаю, что ты здесь. Ты победил, и ты... догадался верно. Мы все мертвы. Нас воскресил Якуши Кабуто.. Пока мы... не восстановились, уходи отсюда, приказ невозможно нарушить и мы нападем снова. Эту технику невозможно прервать, отменить или уничтожить воскрешенного, сделать это может только тот, кто ее применил. И даже его смерть ничего не изменит...

  За время, пока он говорил, из пепла сформировалась левая рука, пока что лежащая отдельно, часть грудной клетки, и правая нога.

   - Узумаки Айдо... - вдруг продолжил говорить парень. - Я хочу тебе сказать... Якуши Кабуто планирует воскресить не только и не столько нас. Мы - ошибка, перепутанные останки, братские могилы, а он хочет поставить себе на службу всех мертвых шиноби. Ты силен, поэтому, прошу... Защити Темари-тян и... не обижай ее, пожалуйста. Тебе с ней повезло...

  По всему залу тела шиноби, слепленные, кажется, из всего, что попалось вокруг них, уже начали обретать окончательную форму. Я уже почти прыгнул, но вдруг задержался. Мне вдруг показалось важным сказать кое-что.