Чародейка из страны бурь - Вербинина Валерия - Страница 15

• Предыдущая
• 15/54
• Следующая

Но «не наш» подразумевало, что жертвой на этот раз стал не деревенский житель, и Антуан похолодел. «О черт, черт, черт!.. Неужели он все-таки убил ее?»

– Ты куда? – вырвалось у тетки, когда она увидела, что он бросился к выходу.

– К скалам.

– Антуан! Ты хотя бы завтракал?

Не отвечая, он сбежал вниз по ступеням, натянул куртку и, даже не застегнув ее, пулей вылетел из дома. Куры, возмущенно закудахтав, брызнули врассыпную у него из-под ног. Отчаянно ругаясь и размахивая руками, как мельница, Антуан выскочил на тропинку, которая вела к скалам.

«Зря я вчера послушал Мариэтту, надо было сразу же брать этого мерзавца Фализа за жабры… Там наверняка что-то, связанное с наследством… Настолько большие деньги, что и дорогое платье, и расходы на мебель ничего для него не значат… Кофейник… Я кофейник… Бедная, бедная женщина! Черт побери, да какой любящий муж повезет жену туда, где до того другой супруг убил свою благоверную…»

На берегу напротив скал стояли несколько рыбаков, а среди них – кюре, ежившийся на ветру. В руках он держал черный сложенный зонтик, и, бог весть почему, это показалось Антуану особенно зловещим знаком.

– А, господин Молине! – поприветствовал Антуана отец Жозеф. – Доброе утро… Хотя, как видите, для кого-то оно оказалось совсем недобрым…

Антуан подошел ближе. До того рыбаки скрывали от него тело, лежавшее на песке, но теперь они расступились, и инспектор сразу же увидел, что утопленник был не женщиной, а тем более не мадам Фализ. Мужчина лежал на боку, спиной к Антуану, вытянув одну руку. Его одежда слиплась, кое-где на ней были видны клочья пены и водорослей.

– Горожанин, – изрек папаша Руайер, стоявший среди рыбаков. – Раньше мы его здесь не видели.

Но тут Антуан внезапно понял, чей труп лежит на песке в пяти шагах от него. Нет, сказал он себе. Нет, этого не может быть; мы учились вместе, он списывал у меня домашние задания, мы играли в бильбоке, мы…

– Что с вами? – быстро спросил кюре. Ему не понравилось выражение лица инспектора.

Чувствуя, как душа его превращается в черную пустошь, сожженную дотла, Антуан приблизился к телу и перевернул его. Сомнений не оставалось: это был Жерар Кервелла.

Присев на корточки возле тела своего друга, инспектор машинально отмечал разные подробности – след от раны на голове, нанесенный чем-то тяжелым, сломанные пальцы, искаженные черты лица, – но в мозгу его неотвязно крутилась одна и та же мысль: черный камень. «Это я стал для него черным камнем; это его тело выбросило туда, где я находился. Сегодня я должен был сидеть в гостиной его кемперского дома и пить кофе с Жераром и его женой – дочкой ростовщика, как утверждает Мариэтта. И наверное, на стене там висит картина, изображающая лошадей, потому что Жерар всегда их любил…»

Он услышал голос кюре и поднял глаза, в которых блестели слезы.

– Господин Молине, вы знаете этого человека?

– Да, – выдохнул Антуан, – я его знаю. И, мне кажется, я знаю, кто его убил.

– Антуан, ты куда?

– Я договорился, что меня будут держать в курсе расследования. Я вернулся, только чтобы забрать свой револьвер.

– Но как же завтрак, Антуан!

Мариэтта уже знает, что на берегу нашли тело Жерара Кервелла – ей все уже рассказали, пока Антуан беседовал с мэром, с жандармами, с местным доктором, расспрашивал Менги. И ей по-настоящему страшно, но этот страх, чисто женский, лишь раздражает инспектора.

– Он напал на след, – сказал Антуан с ожесточением. – Он догадался, где Варен может скрываться, ты понимаешь? Но решил, что обойдется своими силами… – Инспектор топает ногой, краснея пятнами от ярости и гнева. – Черт побери, ему уже дали звание комиссара! Какого дьявола он не позвал меня на помощь? Я бы все бросил, чтобы ему помочь…

«Все правильно, Жерар всегда был жлобом, – грустно думает Мариэтта. – Он не хотел делиться славой, вот и все. Да что там славой – он никогда ничем не хотел делиться. Когда мать давала ему с собой бутерброды, он обязательно сжирал все сам, но почему-то не забывал поклянчить у Антуана еду последнего, которую для него готовила тетка». И при одном воспоминании об этом губы Мариэтты сжимаются в узенькую полоску.

– А он решил, что сам справится! – вне себя кричит Антуан. – Он все-таки взял с собой револьвер… но держал его под застегнутым пальто, понимаешь? Они стали драться с Вареном, тот ударил его камнем по голове, но доктор сказал, что этот удар не был смертельным… Очевидно, Варен сбросил его в воду, но Жерар пришел в себя, стал цепляться за скалы… и Варен несколько раз наступил ему на пальцы, чтобы он перестал цепляться и утонул, ты понимаешь? У Жерара пальцы сломаны и костяшки ободраны…

– Это все ужасно, – произносит бесцветным голосом Мариэтта, растирая виски. – Но мы приготовили для тебя завтрак… Мы старались… Пожалуйста, поешь.

Она тихо добавляет:

– Тебе ведь нужны силы, а если ты не поешь, то долго не продержишься…

У нее был такой умоляющий вид, что Антуан сдался.

– Ладно, только побыстрее… Я очень спешу.

Но Мариэтта выразительно переглядывается с Сюзанной, та спешит на кухню – отдать указания кухарке, и в результате обычный завтрак разрастается до размеров настоящего обеда.

– Варен должен быть где-то неподалеку, – говорит Антуан, хмурясь. – Я говорил с Менги, но он категоричен: Жерар в деревне не появлялся и никто из местных его не видел. Значит, его убили где-то в другом месте, на побережье… Сюзанна! Найди мне карту, хорошо?

Горничная отлично знает, где хранятся географические карты, принадлежавшие еще старому хозяину, но почему-то ищет их полчаса, в то время как Мариэтта пытается осторожно расспросить племянника насчет его ближайших планов.

– Я предложил прочесать всю местность с собаками, – говорит Антуан. – Очень важно также понять, как Жерар сюда приехал. Если на той же двуколке, на которой я его видел, то она должна была где-то остаться… Если мы ее найдем, это позволит нам сузить район поисков.

– А жена?

– Что – жена?

– Может быть, она была в курсе его планов? Может быть, он успел отправить ей телеграмму или…

Мариэтта поспешно добавляет:

– Я хочу сказать, хоть кто-то должен был знать, куда он отправляется… Если даже он не любил делиться с коллегами, он мог сообщить жене.

– Тетя, – говорит Антуан после паузы, блестя глазами, – ты знаешь, что я ужасно тебя люблю?

– Я всегда подозревала нечто подобное, – отвечает Мариэтта с неожиданным юмором.

– Я совершенно забыл о жене, – признается Антуан, блестя глазами. – Но…

Конечно, она отлично его понимает. Ему страсть как хочется объезжать побережье, руководить поисками Варена, самолично осматривать каждый закуток и вообще делать все, чтобы покарать убийцу. О том, на что способен загнанный в угол Варен, если Антуан действительно его найдет, Мариэтте даже не хочется и думать. Раньше одна мысль о поездке племянника в Кемпер приводила ее в раздражение; сейчас же она хватается за эту возможность как за спасительный якорь. Пусть он будет подальше отсюда, – так надежнее.

– Она уже знает, что ее муж погиб?

– Да, мэр распорядился послать ей телеграмму.

– Ей сейчас наверняка очень тяжело. И тебе, как другу мужа, будет гораздо проще ее разговорить.

Но Антуан был вовсе не глуп и к этому моменту уже сообразил, откуда дует ветер.

– Тетя, если Варен где-то рядом – а это точно так, – я обязан его найти! Поездка в Кемпер ничего нам не даст…

– Откуда ты знаешь? Ты же еще не виделся с вдовой. Допустим, вчера Жерар сказал ей: «Знаешь, я нашел одного человека, который был знаком с Вареном, и теперь этот человек живет там-то, на побережье, и не исключено, что Варен у него скрывается. Я поеду туда и проверю». Разве такого не может быть? И потом, хорошая жена должна знать о муже все…

Тут Антуан неожиданно для себя произносит:

– Тетя, а ты была хорошей женой?

Мариэтта распрямляется, и на какую-то долю секунды Антуана не оставляет ощущение, что она сжимает вилку, как боевой нож.

• Предыдущая
• 15/54
• Следующая