Я клянусь тебе в вечной верности - Сакрытина Мария - Страница 74

• Предыдущая
• 74/83
• Следующая

Они сделали из моего мальчика чудовище. Такое же, как я. Они заставили его колдовать – не знаю как, но с ребёнком это, должно быть, не сложно. С мальчиком-чародеем тем более, они начинают раньше, чем девочки. У моего сына уже не было выбора. Он уже не мог стать человеком. У него даже это отняли.

В довершение всего, когда он поднял голову и посмотрел в мою сторону, не щурясь на ярком солнечном свете из окна, я поняла, что он меня не видит. Хеления позже утверждала, что он родился слепым. То же говорил и Арий, которого я сразу же вызвала, принеся Никки в Дар. «Не бойся, Элиза. У него впереди великое будущее». А то я не знала, что его ждёт впереди!

Мальчик не умел говорить, зато отлично читал мысли и передавал свои. И передвигался на четвереньках – Хеления хотела для себя чудовище, послушное чудовище, а не разумного чародея, это точно. Действительно, зачем чудовищу разум, он же будет тогда ненавидеть хозяина, как я.

Арий гостил в Даре около месяца – за это время Никки превратился из зверёныша в нормального трёхлетнего ребёнка. Но говорил всё равно очень мало.

–?Я же приказывала тебе не искать сына, – гневалась Хеления, вызвав меня с столицу. – Разве я выразилась недостаточно ясно?

Тогда был один из немногих моментов, когда я смотрела ей в глаза.

–?Я не искала. Он нашёл.

Она знала, что я дождусь, придумаю, отомщу ей за сына. Знала и боялась – я чувствовала её страх сладкой липкой волной.

–?Заберёте его у меня ещё раз, Ваше Величество, и вы узнаете, что такое чародей без контроля. Потому что клятву он вам уже не принесёт, – это я объяснила Никки в первую очередь. И какое счастье, что по воле Матери чародеи могли клясться только в сознательном возрасте!

–?Значит, бесполезен… А если я прикажу тебе убить его? – спокойно поинтересовалась королева.

–?Тогда вы станете клятвопреступницей, – отозвалась я, желая убить её взглядом. – И лишитесь заодно и меня тоже. Уж умереть я могу и без вашего приказа.

–?Не смей!

Я рассмеялась ей в лицо – и какое это было наслаждение! Умирать самим – это Великая Матерь нам тоже подарила.

Так Никки остался со мной, а Хеления в отместку приказала мне сначала избавить её от одного из неугодных ей родов, а потом создать Проклятую армию.

Армия! Она стала моей надеждой, но слишком дорогой. Хеления не могла знать того, что знала я, иначе никогда бы не отдала такой приказ. Проклятая армия подчиняется чародею. Не королю – чародею. Да, конечно, если чародей принадлежит королю, то вроде как и армия тоже, – это и осталось в хрониках. Но Зак учил меня другому – и я знала не только, как её создать, но и как ею управлять. И теперь я тоже умела играть словами в клятве чародея – там сказано, что я не могу убить королеву своими руками. И даже человеческими руками убить её не могу. Но Проклятые были бы не люди.

Я объяснила это Хелении – слишком большая цена свободы, я хотела, чтобы она хоть отчасти понимала, что делает. «Тысяча человек, Ваше Величество, тысяча ваших подданных – вы превратите их в чудовищ, в нежить. Вы понимаете?» Она понимала. Я прочитала в её сердце раньше, чем услышала ответ: «Ну и что?» А ведь она даже не отдала мне преступников – нет, она выбрала лучших воинов и заставила меня их заколдовать. Чтобы нежить была лучше. Чтобы они уже умели – и хорошо умели – убивать. И смотрела, как я заклинала их, видела, как они умирают, во что превращаются. Голову даю на отсечение – она ни разу не отвернулась, и в её глазах был жадный интерес. Она потом долго пытала меня: а что они могут, а они правда бессмертны?

После этого даже я начала её бояться. Хеления свихнулась от власти, от вседозволенности. Если так пойдёт дальше, она перестанет просчитывать свои действия и всё-таки прикажет мне убить Никки. Я должна была обезопасить себя и сына.

А теперь у меня даже была армия. Не у королевы – у меня.

–?Чему ты улыбаешься, Элоиза?

Карета остановилась. Через распахнутые двери танцевального павильона слышались музыка и фальшивый смех. Я привычно отмахнулась от чужих мыслей и подобрала подол платья.

–?Вам не нравится, когда я скучна и уныла, Ваше Величество. Я улыбаюсь для вас.

Хеления фыркнула и не спускала с меня глаз, пока не объявили первый танец. Я привычно пожелала, чтобы она споткнулась или похожий на борова с маслеными глазками Витторий её уронил. И пошла к мальтийскому шпиону – приказ королевы я не могла не исполнить.

На нём были побрякушки Ария – странно. И очень знакомое выражение лица. Настолько знакомое, что…

Но что Лансу делать на Западе, когда у него юный король на попечении? И он наверняка готовится к войне с Хеленией. Арий же обещал молчать про Никки, так что – всё просто повторяется, а этот высокий, статный мальчик всего лишь очень похож.

В конце вечера, после танца, я уже не была в этом так уверена. А после ночи я была даже уверена в обратном. Если бы не здравый смысл, я бы и не сомневалась. Но не мог же Ланс быть настолько безрассуден… С другой стороны, я просто не представляла, что найдётся человек, который меня пожалеет.

Надо было разобраться раз и навсегда, а заодно и закопать воспоминания подальше. У меня есть Никки, и мне довольно.

А жалостливого статного мальчика надо будет переправить через границу – наверное, порталом. Так проще. Но до этого я могла себе позволить один ужин с ним, ну хотя бы один.

В конце концов, он согрел меня ночью. И жалость, конечно, не любовь, но она тоже чего-то да стоит.

Физиономию Витторию я всё-таки подправил – когда утром этот боров стал отпускать пошлые шутки об Элизе и поздравлять меня с «победой». До этого он выдал мне перстень с порошком из той самой травки – подозреваю, там всё-таки был яд, хоть Витторий и божился, что «убить мы её сами хотим, своими руками – её и ублюдка». Так он называл сына Элизы. «Ребёнка? Вы с ума сошли?» – опешил я. «Мальчишка! – рассмеялся Витторий, – он же тоже чародей и скоро станет служить нашей королеве. Волчонок вымахает в волка и будет как мамочка. Так что ты ещё спасибо скажешь, что мы его прибили, если тебе повезёт и ты выживешь».

Ближе к вечеру, когда я проснулся, меня уже ждал очередной расфуфыренный костюм, перстень с ядом и записка от Виттория с инструкциями. Очевидно, боров ценил свою физиономию всё же меньше, чем смерть чародейки, или просто действительно был бесчестным мерзавцем.

Ещё через час миленькая служанка ушила для меня один из его костюмов – самый скромный и всё равно слишком вульгарный. Но его я уже мог надеть и не выглядеть райской птицей. Перстень с порошком каким-то чудным образом оказался на моём пальце, когда я уходил, и я почему-то его не выбросил, гуляя по набережной и разглядывая закат.

Удивительно: Элиза – зло, об этом кричит чуть не весь свет. Чародеи – ужас Магианы, в этом сходятся и историки, и саги. И, бездна забери, мой жизненный опыт. А заговорщики, собравшиеся убить ребёнка лишь потому, что он станет чародеем, – они, получается, добро?

И почему это я должен во всём этом участвовать? В подобных философских коллизиях «добро-зло» должны разбираться учёные мужи, а не сиротка-лорд без воображения вроде меня.

Столичный дом Элизы был большим, пустым и унылым. Назойливые слуги с любопытством осматривали меня и только что не ухмылялись в лицо. По их бегающим глазам и неприметным лицам я мог бы поклясться, что они все шпионили. За кем, интересно? И для кого? Для Элизы? Вряд ли – незачем шпионы чародейке. Для королевы? Но для чего ей шпионить за своей самой преданной служанкой?

–?Джереми? – сегодня Элиза выглядела лучше и одета была куда аккуратнее. Уже не бледная унылая кукла. Она почти напоминала себя прежнюю. – Я же только что отправила вам приглашение. Как вы могли так быстро его получить?

–?А я не получал, – усмехнулся я, представляя её не в этой тёмной комнате, а где-нибудь, где ярко, солнечно и много цветов. В нашем дворцовом саду, например, когда цветут вишни, – она бы там хорошо смотрелась, гармонично. – Я сам пришёл. Без приглашения. Простите, миледи.

• Предыдущая
• 74/83
• Следующая